Неожиданно Кэш решил выяснить все подробности увеселений Эрвиля.

– Послушай, Лу, – он толкнул друга локтем в бок, и получилось довольно сильно.

– Ты с ума сошел, – скривился тот, потирая ушибленное место.

– Да ладно, скажи-ка лучше, которую из горничных ты так здорово там пригреваешь, а?

– Откуда ты знаешь?! – воскликнул пораженный Лу.

– Это легко читается на вашем лице, адмирал, – не поворачиваясь, с переднего сиденья подсказал штандартенфактор.

Он сидел рядом с шофером, который, как и прочие лакеи, не выделялся ничем особенным и был похож на стриженую обезьяну.

– Давай колись, – продолжал давить Джим, отчасти отыгрываясь за свое менее благородное происхождение. – Говори, как ты ее делаешь: сидя, лежа, стоя на голове?

– Да чего ты привязался? – Лу попытался оттолкнуть Джима и укололся о его адмиральскую звезду. – Ой! – воскликнул он, глядя на пораненный палец.

– Зеленый цвет, – произнес обернувшийся штандартенфактор. – Цвет змеиной крови.

– Эй, Квардли, вы здесь все дальтоники, что ли? Это же красный цвет! – тут же перевел на него свое недовольство Джим.

– Возможно, он и красный, – штандартенфактор позволил себе злорадную усмешечку, – но если все вокруг говорят «зеленый», то и я скажу – «зеленый». Однако стоит вам совершить все три подвига, и всем будет казаться, что ваша кровь такая же, как и у всех.

Автомобиль сделал плавный разворот и поехал в противоположную сторону.

– В чем дело, Квардли, мы не едем в музей? – поинтересовался Джим.

– Едем, адмирал, только немного другой дорогой. Безопасность, знаете ли.

– Но вы ведь не сказали вашему шоферу ни слова…

– Разве? – Явно дурачась, штандартенфактор щелкнул зубами и сделал самое натуральное волчье лицо.

«Вот только бывают ли лысые волки?» – подумал Джим и, как следует размахнувшись, дал штандартенфактору крепкую затрещину. При этом он испытал странные ощущения, будто его пальцы погрузились в какую-то упругую субстанцию.

И тем не менее физиономия Квардли тотчас вернулась в первоначальное состояние, и он серьезно спросил:

– Это была хулиганская выходка, адмирал, или вы что-то заподозрили?

– Что-то заподозрил, – соврал Джим. – У меня давно появились сомнения…

– Прошу вас, адмирал, в следующий раз лучше прямо заявите о своих подозрениях, а то подобное вмешательство может плохо отразиться на моей матрице, – просящим голосом проговорил штандартенфактор.

– Договорились, – пообещал Джим. В этот момент автомобиль повторил недавний маневр и снова поехал в первоначальном направлении.

– Опять безопасность? – поинтересовался Лу, отвлекаясь от созерцания городских видов.

– Она самая, – неловко улыбнулся Квардли, опасливо косясь на Джима и, наверное, ожидая от него новой выходки.

– Кстати, – заговорил Кэш, – что за оружие вы можете применить против Чаши? Хотя бы примерно – на пальцах.

Джим пошевелил пальцами в воздухе, и штандартенфактор невольно отпрянул.

Видимо, поначалу у него была мысль запираться, но непредсказуемое поведение одного из адмиралов заставляло говорить начистоту…

– Ну… ну хотя бы напустим в Чашу ноблей. Вы знаете, что такое нобли?

– Один из ноблей чуть не убил Джима, – тут же вставил Лу.

– Это правда? – удивился Квардли.

– Да, – ответил Джим. – Представьте себе, он выскочил прямо из пищевого блока и напал на убийц, которые пришли меня уничтожить.

– Пор-разительно! – Квардли даже хлопнул в ладоши, отчего водитель дернулся и едва не въехал в столб.

– Вы поосторожнее с воспроизводством звуков, фактор, – недовольно заметил Лу. – А то мы и до первого подвига не доберемся. И вообще, фактор, не нанимайте вы нервных шоферов. Ведь не дрова возить приходится…

В этом длинном высказывании было столько благородного негодования и высочайшего недовольства, что Джим тут же согласился с распределением гербов.

Лу отвернулся к окну, а пораженный Квардли задумчиво подвигал челюстью, откашлялся и несмело заметил:

– Вообще-то, Ваша Высочайшая Категория, я не фактор. Я штандартенфактор, а если произносить не целиком, то…

– Фактор! Вы начинаете меня утомлять. Мало того что мы делаем какие-то идиотские повороты, так теперь еще ездим вокруг этого здания… Вон, на шестой виток пошли…

– Да, действительно, – выглянув в окно, согласился Джим. – А знаете что, давайте мы будем называть вас не фактор, а уменьшительно-ласкательно – факки.

– А что, миленько, – тут же поддержал Лу. – Только что-то напоминает.

– Вот именно, – недовольно вскинулся Квардли. – Не нужно уменьшительно-ласкательного. Достаточно просто – фактор. Я буду не в претензии.

Наконец автомобиль плавно притормозил возле входа в Императорский музей, где важных гостей уже ждали два гида, директор музея и ответственный человек из отдела пропаганды.

Музейные работники просто светились от счастья и робко протягивали потные ладошки, а сотрудник пропаганды был собран и неулыбчив.

Квардли бесцеремонно оттеснил встречающих в сторону и наступил на ногу пропагандисту, пресекая его неуемную инициативу. Адмиралы прошли внутрь и стали подниматься по широкой парадной лестнице, такой широкой, что на ней могли разъехаться два грузовика.

– Красиво тут у вас, – заметил Джим. – Уважаете вы шпионскую тему.

– Да, этого у нас не отнять, – согласился штандартенфактор, по-хозяйски оглядывая масштабные барельефы, изображавшие поимку злодеев, дальнейшие следственные действия и публичную казнь – в одном из случаев съедение дикими собаками.

– А знаешь, Джимми, – сказал вдруг Лу, подавленный грандиозностью оформительских решений, – знаешь, чем я занимался с двумя горничными?

– Даже с двумя? – поразился Джим. – Ну-ну…

– Они чесали мне пятки… – шепотом признался Эрвиль и покраснел, словно школьник, уличенный в рукоблудии.

– Ты извращенец, Эрвиль, – строго произнес Джим, а Квардли, напротив, поддержал Лу:

– Ну что вы, у нас это очень распространено. Отдать свое тело может любая уличная женщина, а вот чесать пятки – тут талант нужен и долгое обучение… А вот, кстати, и главный зал, господа адмиралы. Прошу входить.

Размеры зала поразили Джима, но еще более его поразил размер выставленного экспоната экспозиции. Это было огромное воздушное судно в натуральную величину. «Глория 747» – Кэш узнал его, поскольку был неравнодушен к воздухоплавательной тематике. Это была устаревшая машина, но в какой-нибудь провинции такие машины еще вполне могли выходить на линию.