class="p1">– То, чему учили в школе, не соответствуют действительности, – прочитала я.

– Ладно, – сказала Лара. – В этом есть смысл.

– Меня тоже этому учили, – ответила я. – На самом деле многих людей нашего возраста учили, что нельзя заканчивать предложение предлогом.

– Но вы такая молодая! – воскликнула Лара.

– Конечно, – согласилась я, и мы посмеялись с мудростью, присущей нашему юному возрасту.

Я открыла справочник на разделе «предлоги»:

– Не хотите сфотографировать? – спросила я.

– Ну, сестра Мэри Энн, вероятно, уже заждалась, но… – она все равно сделала снимок.

– Грамматика – одно из моих любимых занятий, – сообщила женщина в желтом жилете из Моргантауна, Западная Вирджиния.

– Точно? – спросила я.

– О, да, – подтвердила она. – Благодаря моему учителю английского в шестом классе.

– Она терпеть не может, когда я заканчиваю предложение предлогом, – сказал ее спутник в желтой кепке, которая придавала ему жизнерадостный вид

– Но он так не пишет, – уточнила она. – Только говорит, и это сводит меня с ума.

– Вы сами никогда так не делаете? – спросила я.

– Я слежу за этим, но… – начала она.

– Это случается довольно редко, – перебил мужчина. – Надо отдать ей должное. Очень редко.

– Потому что это меня раздражает, – сказала она.

– Вас так научили в свое время? – спросила я.

– Да, – согласилась она и рассказала о своем учителе начальной школы на юге Западной Виргинии. – Он был отличным учителем. Скончался пару лет назад, но его очень хорошо помнят в местной школе.

По словам женщины, учитель заставлял их запоминать предлоги.

– About, above, across, after, against, – произнесла она. – Я все еще помню.

– Когда я преподавала, – сообщила ее спутница, – то составляла неплохие контрольные работы, а она помогала мне проверять их, и находила ошибки, которые я пропустила, благодаря навыкам, полученным у своего учителя.

– Я, конечно, тоже не идеальна, – сказала женщина. – Because I’ve gone into computers as a profession, so it’s not something that I am professional at (То, что моя профессия связана с компьютерами, не делает меня в них профессионалом). Понимаете? Предлог at!

– Меня это не беспокоит, – ответила я[140].

– At which I am professional! – сказала она, смеясь.

Ложное чувство вины за грамматику пересекло границу штата в Чарльстоне, Южная Каролина, где женщина остановилась у Грамматического стола и сказала:

– Я учитель английского языка на пенсии и редактор газеты.

Выяснилось, что она и ее муж, который стоял рядом, были учителями английского языка на Аляске…

– That’s where we retired from (Мы уволились оттуда), – пояснила женщина и быстро добавила, – ой, простите! Я закончила предложение предлогом.

– На самом деле это правило – просто миф, – успокоила я.

– Согласен, – сказал ее муж.

– Неужели? – удивилась женщина.

– Это так, – сказала я. – У меня есть документальные подтверждения. – Я указала на книги на Грамматическом столе.

– Да, – согласился ее муж.

– Думаю, это излишне, – сказала женщина.

– Но тогда за что вы извинились? – спросила я. – Ведь это естественно.

– Потому что меня неправильно воспитали, – ответила она, и мы все рассмеялись.

Тема предлогов снова возникла на том же месте примерно через 40 минут.

– What is this about? (О чем выт ут?)[141] – спросила рыжеволосая Шеннон, которую сопровождали две женщины. Они возвращались с пятикилометровой гонки в День благодарения.

– Отвечаю на вопросы по грамматике, – сказал я. – У вас они есть?

Шеннон и ее спутницы рассмеялись.

– Не хочу показаться грубой, но… – начала Шеннон.

– Можно ли задавать вопрос со словом at в конце? – подхватила женщина с длинными каштановыми волосами, которую звали Амелия.

– Where’s Mom at? – привела Шеннон в качестве примера.

– Вы спорите об этом? – спросила я.

– Да! – ответила Амели. – Например, я говорю: Where’s my husband at?

– Нужно переставить at! – ответила Шеннон.

– И так каждый раз, – вздохнула Амелия. – Я могу быть в другом конце комнаты или на другой стороне улицы, но если она слышит, как я говорю at в конце предложения, то всякий раз, – она изобразила протяжный рев, – Behind the at! Переставь at!

– Ладно, итак… – начала я.

– So is it proper? (Так это правильно?) – перебила Амелия.

– Proper – это многозначное слово, – сказала я под общий смех. – Меня восхищает настойчивость людей, которые потоянно требуют убрать ненужный предлог at в конце предложения. Они указывают на то, что предложение закончено и без предлога: Where’s my husband?

– Значит, они вас восхищают, но правы ли они? – спросила Амелия.

– Я отношусь к языку прагматично, – ответила я, – поэтому, если что-то раздражает людей, то я думаю, как это исправить.

– Вы сбили меня с толку словом «прагматично», – сказала Амелия, и Шеннон расхохоталась.

– Практично, – объяснила я.

– Я пока не планирую исправлять свой английский, – решила Амелия.

Мы поболтали еще немного, и на прощание Шеннон пожала мне руку:

– Удачи в ваших путешествиях, – пожела она.

– Дорогой! – радостно крикнула Амелия своему мужу. – Where you at?

ТЕСТ

Сколько предлогов в следующем предложении?

Marge told me about the puppy she got for Ricky at the farm near the intersection of Route 2 and Ebbet Lane.

Ответ: Пять.

37

Лица и маски they

– У меня много грамматических претензий, – сообщил в Солт-Лейк-Сити элегантный пожилой мужчина в полосатом костюме. – Моя самая большая проблема – это использование местоимения множественного числа для достижения гендерной нейтральности.

– Итак, никаких they в единственном числе, – сказала я.

– Никаких, – подтвердил он.

– У вас есть другое решение? – спросила я.

– О, нет, – сказал он. – В английском языке для этого нет слова. Мое решение: he и him.

They и their имеют долгую историю употребления в единственном числе в английской речи и на письме – от обыденного повседневного общения до великих произведений литературы, независимо от аргументов против такого использования, которые появились в XVIII веке.

Эти аргументы влияли и на мое обучение даже пару столетий спустя. Такие местоимения, как somebody, everyone и nobody заставляли нас, бедных детей, выкручиваться изо всех сил, чтобы сохранить единственное число.

Например: Everyone should bring his or her eclipse glasses or he or she might get retinal burns (Каждый должен взять с собой очки для затмения, иначе он или она могут получить ожог сетчатки).

Сегодня в печати используют they для обозначения человека, чья гендерная идентичность не определена или пол неизвестен. Как и ведущие новостные издания, я пишу о человеке теми местоимениями, которыми он хочет себя называть.

He/she и his/her перестали быть общепринятыми, так как не охватывают весь гендерный спектр, поэтому я больше на них не настаиваю. Но борьба между everyone и their для многих продолжается.

Через два дня и 333 мили[142] после Солт-Лейк-Сити я столкнулась с другим философом местоимений, на этот раз на улицах Стим-Боут-Спрингс, штат Колорадо, где мы остановились на главной улице в центре города. Это единственное место в стране, где через равные промежутки времени мимо Грамматического стола проезжали тягачи, груженные огромными бревнами.

– Я работал копирайтером, – сказал подошедший ко мне словоохотливый светловолосый парень. – Мы старались избегать he для сохранения гендерного равенства. Приходилось проделывать странные трюки, чтобы не писать в мужском роде.

У меня был подобный опыт в качестве внештатного писателя. В конце девяностых я иногда писала тематические исследования для банковских и технологических компаний, рассказывая об уникальном клиентском опыте. И что же? Сначала я называла героя «клиентом», а потом дело доходило до местоимений, но я не могла употреблять he/she, him/her, his/hers и прочие.

Однако даже в замшелые девяностые авторы статей ни за что на свете не стали бы использовать просто he для обозначения всех клиентов. Это неудачный выбор, независимо от вашей философии использования местоимений.

Однако на тот момент применение they и their в единственном числе не было широко принято в печати, поэтому я шла на разные ухищрения: ставила подлежащее во множественном числе, либо заменяла притяжательные прилагательные his или her артиклем, если могла.