– Нет, не в этом смысле. – Наташка даже носом хлюпнула, подумав о чем-то своем. – Очевидно, по жизни лучше один долгоиграющий и тягомотный мужик, чем много одноразовых подарков. Цветы в хрустале вянут, а в горшках живут долго и счастливо, хотя это выглядит не так уж красиво.

– Смотря какой горшок, – возразила Галочка.

– Тоже верно. Тебе хоть понравилось?

– Не знаю, – честно пожала плечами Галина. – Я не поняла.

– А надо понять. Прежде чем замуж выскакивать, а то потом своего долгоиграющего с рук не сбудешь. Будете всю жизнь в одном горшке, – строго поучала ее Наташка. – Ты же туфли без примерки не покупаешь!

– Да я их вообще не покупаю.

– Вот! – Сбить Наталью с толку было практически невозможно. – Мужа тоже выбирают не очень часто. Иногда раз в жизни, так что необходимо рассмотреть и изучить товар. Покупка дорогая, не на один сезон.

– Что мне рассматривать-то?

– Все!

Как выяснилось из дальнейшего инструктажа, для того чтобы рассмотреть все, надо было пожить вместе. А поскольку Женя ничего подобного не предлагал, то Галя сама вынесла этот вопрос на повестку дня. И хотя Наталья настаивала на том, чтобы подвести Женю к решению плавно, но навязчиво, Галочка поторопилась напроситься, забыв о гордости, неприступности и необходимости быть завоеванной, а не сдавшейся.

Жизнь с Женей оказалась пресной, как диетическое питание, но полезной для здоровья и нервов.

Галочка, которая постоянно боялась его потерять, упустить и проворонить, как говорила Светлана Николаевна, проникшаяся к будущему зятю особой теплотой после преподнесенного ей на день рождения золотого гарнитура, успокоилась только после свадьбы. Все прошло как в угаре: Анфиса Максимовна излучала радушие, Светлана Николаевна злобилась и фыркала, изображая светскую даму в ссылке, родственники перепились до состояния паралича, а сама Галина, услышавшая заветные слова «объявляю вас мужем и женой», впала в тихое блаженство и перестала реагировать на раздражители. Наташка, вывезенная на природу, перестала за ней следить и переключилась на экологически чистые кадры, в связи с чем ее чуть не забыли в поселке, уезжая домой.

Счастье казалось равномерным и тягучим, как старая резинка. Женя не устраивал Галочке ни приятных, ни неприятных потрясений. Они просто жили, и жизнь эта была все-таки блеклой, хотя всякий раз, выслушивая привычные Наташкины охи-вздохи по поводу пропажи очередного кавалера, Галина с умилением смотрела на Женину фотографию, красовавшуюся в комнате на почетном месте. Он был стабилен и надежен, как Великая Китайская стена, ровно настолько же уныл и предсказуем.

Эта стабильность начала раздражать даже маму, для поддержания нормальных отношений с которой Женя выделил специальную статью расходов. Он вообще был весьма рационален и рачителен. Все траты заносились в большой лохматый блокнот, бюджет расписывался на месяц вперед, а в отпуск они ездили в деревню, на огород. Галочка, не хватавшая звезд с неба, быстро втянулась в столь незамысловатый темп жизни и тихо радовалась своему неяркому счастью. А вот Светлана Николаевна, регулярно выслушивавшая от Таты рассказы о жизни ее дочери за рубежами отечества и вынужденная рассматривать фотографии более удачливой девицы на фоне капитализма, перестраиваться не желала. Ее настроение скакало по синусоиде. На пик приходились ежемесячные подношения от зятя, а в провалах были дни подарочного простоя, когда Женины недостатки просто бросались в глаза, не позволяя мириться с жалким существованием в условиях отсутствия нормального уровня жизни.

– Мне стыдно садиться в эту раздолбайку! – злилась мама. – Галя, когда вы купите новую машину? Люди вон из окон высовываются, чтобы посмеяться и рассмотреть этот антиквариат.

Женя дипломатично молчал, а Галочка, пребывавшая в статусе замужней дамы, гордая и чувствующая себя защищенной, роняла:

– Хочешь – езди на автобусе.

– Ах вот ты как! – взвизгивала Светлана Николаевна.

– Я хочу как лучше – если тебе стыдно с нами, то не позорься.

– Это не я позорюсь, а вы! Еще бы на велосипед сели!

– Кстати, очень полезно для здоровья, – совершенно некстати вставлял Женя.

– Для чьего? – с неподражаемым ехидством интересовалась теща. – А-а, кажется, я догадываюсь!

– Для нашего общего. – Вывести Женю из себя было невозможно. Он примирительно улыбался и распахивал перед злобствующей родственницей дверцу драндулета.

– И цвет кошмарный, – бубнила она, втискиваясь в салон с видом огромного одолжения.

– Перекрасим, – кивал Женя.

– Обивка страшная… Хотя чего еще ждать – яблочко от яблони недалеко падает.

– Перетянем.

– Когда?

– Скоро.

– Твой муж напоминает мне Сан Саныча из «Девчат»! – возмущалась мама. – Такой же очаровашка.

Галя краснела от злости, а Женя расценивал замечание тещи как комплимент.

– Тряпка, а не мужик. Плюнь в глаза – божья роса! – Теща презрительно брызгала слюной, гоняя по кровеносной системе адреналин. – Вон Татка своему слово боится против сказать, потому что там – мужик с большой буквы. Они у него все одеты, обуты и в кулак зажаты!

– Мама, а ты хотела бы, чтобы он тебя тоже в кулак зажал? – интересовалась Галочка.

– Настоящий мужчина должен уметь постоять за себя! Я всегда мечтала, что в доме появится именно такой.

– И ты бы ходила как лемур, – справедливо замечала дочь.

– Зато ты была бы как за каменной стеной! А так – стоишь как колобок за удочкой! Ради счастья дочери я готова пожертвовать собой!

– Не надо нам жертв, – бормотала Галя. – И так, что ни неделя – землетрясение с ураганом. Никаких сил уже нет это все терпеть.

– Вот и я о чем – живешь и мучаешься!

В результате никто никого не понимал, а в доме царили относительные мир и согласие, невзирая на попытки Светланы Николаевны открыть дочери глаза.

Она даже хотела привлечь на свою сторону Скачкову, но Наташка, проповедовавшая эмансипацию и феминизм, вдруг оказалась жуткой консерваторшей и категорически отказалась участвовать в проекте.

– И что она будет делать с открытыми глазами? – пугалась Наталья. – Нормально живут, лучше многих. Пусть уж так, чем никак. И по-моему, они отличная пара.

– Моя дочь и этот пенек? – Светлана Николаевна резко меняла в спорах свое отношение к Галочке, если того требовала стратегия. – Да у нее высшее образование, дворянское воспитание и вообще – она красавица… По сравнению с этим сопливым бизнесменом!

Скачкова справедливо полагала, что Галочке, не хватавшей звезд с неба и считавшейся красавицей только относительно таких непрезентабельных фигур, как Евгений, крупно повезло и попытки очернить Женю ни к чему хорошему не приведут. Но она знала, что спорить со Светланой Николаевной бесполезно, поэтому каждая оставалась при своем мнении. Правда, на всякий случай Наташка заводила иногда с Галочкой разговоры о том, что тещи недолюбливают зятьев, и плела всяческие псевдонаучные глупости про психологический дисбаланс поколений. Таким образом она пыталась прикрыть старательно открываемые мамой Галочкины глаза.