Об отце Майк особенно часто не упоминал, однако мне доводилось слышать от друга, что какое-никакое внимание незаконнорожденному отпрыску блудный папочка все-таки уделял.

Быть может, фамилия отца Майк как раз Шелдон? Если так, непонятно, как именно об этом догадался Леонард Фелтон.

— С чего вы вообще взяли… — пробормотал преподобный Страуд и как будто весь ощетинился.

Никогда не доводилось видеть моего друга таким агрессивным и испуганным одновременно.

— Ну, потому что вы использовали магию. Я почувствовал ее отзвуки, преподобный. Настолько слабые, что даже сперва подумал, будто померещилось, — Леонард Фелтон улыбался как объевшийся сливок кот. — Но только сперва.

Майк бледнел все больше и больше.

— Вы ничего не докажете, — прошептал он.

Шеф пожал плечам, сохраняя при этом абсолютное спокойствие.

— Мне и не нужно ничего доказывать. Тем более, собственная природа — это ведь не преступление, не так ли?

Мне начал мерещиться тихий звук шуршащей черепицы. Кажется, у меня понемногу съезжала крыша, иначе и не скажешь. Какая природа?! И почему одно только упоминание о ней вызывает у Майка страх?

— Раз это преступление, почему вы обвиняете меня?!

Взрослый, как будто состоявшийся мужчина явно пребывал на грани истерики, а я едва не лопалась от любопытства. Мне требовалось знать, какого черта вообще сейчас происходит?! И главное, убивал Майк девушку или нет.

— Я вас и не обвинял, преподобный, — страдальчески вздохнул мой шеф и устало прикрыл глаза. — Мой вопрос был предельно просто: что именно вы делали рядом с цехом. У меня есть собственные догадки, но все они не имеют значения, пока вы не озвучите собственную версию.

Как только Фелтону удается сохранять эту свою чертову беспристрастность? Даже зависть брала.

Страуд опустился на стул, ссутулился опустил голову и начал:

— Я часто там бываю, рядом с пустующим цехом. И в него захожу. Да, там все прогнило и вот-вот развалится, но хотя бы никто не увидит.

Священник сцепил руки на коленях тяжело вздохнул.

— Не увидел, как я колдую. Каким образом я колдую.

В чем проблема в использовании магии, я не могла понять, как ни пыталась. Обладание даром — это же благо, с чего его вообще прятать?!

— И зачем это слушать еще и Лив?!

Тут уже я не выдержала и вмешалась.

— В смысле «зачем это слушать еще и Лив»?! — вспылила я, чувствуя себя оскорбленной до глубину души. Мало того, что Майк имел какой-то страшный секрет, так еще и и не считал нужным им со мной делиться! — Разве мы не близкие друзья, Майк? Или это все исключительно мои иллюзии?!

Страуд бросил на меня несчастный умоляющий взгляд, однако я не собиралась давать ему спуску. Если уж правда вот-вот выплывет наружу, я должна ее услышать одной из первых!

— Оливия, тебе не нужно это знать! — почти прокричал священник.

Однако Фелтон с ним оказался не согласен.

— Ей как раз нужно знать.

Майк зажмурился и выпалил:

— Я темный маг!

Порадовалась про себя, что уже допила чай и поставила кружку на стол. Так ведь и расколотить можно было.

— Э… что прости? — переспросила я друга, пытаясь понять, ослышалась или все-таки нет.

Просто потому что темный маг… Да это же старая легенда! Их черт знает когда уничтожили!

Я издала нервный смешок, уже собираясь сказать что-то вроде «Хорошая шутка», но потом поглядела на лицо шефа и поняла — ему вообще несмешно. Он слова преподобного воспринял всерьез.

— Я темный маг, Лив. Потомственный. И поэтому не рискую упражняться в магии рядом с людьми и следящими устройствами, — уже тише произнес совершенно несчастный Майкл, не решаясь посмотреть мне в глаза. — Не хочу, чтобы кто-то знал о том, какой я.

Верить все еще не получалось, и даже не спешащий опровергать слова священника Фелтон не добавлял для меня достоверности рассказу о темном маге.

— Ну и какой же ты? — переспросила я растеряно.

Шеф скривился.

— Точно такой, каким вы его знаете всю жизнь. Не берите в голову, Мэллоун, преподобный просто стал жертвой стереотипов, ну и заодно, подозреваю, родительской халатности, — вынес свой вердикт Леонард Фелтон. Вот его слова о темной магии вообще не тронули. Более того, даже сам факт существовании давно исчезнувшей касты магов аристократ не поставил под сомнение. — Скажите, кто-то был в курсе того, что вы ходите в цех?

Майк мотнул головой.

— Нет, точно никто. Я ездил на велосипеде кружной дорогой, да еще и до рассвета, чтобы уж точно никто не заметил.

Фелтон кивнул и задумчиво выдал:

— Что ж, если принять ваши слова за истину, то имеет место трагическое совпадение. Но… вы мучились совершенно зря. Дело в том, что светлые маги особенности темных не улавливают. Как и вся существующая аппаратура.

Майк сник еще больше, хотя и до этих слов Леонарда Фелтона мой друг выглядел не лучшим образом. В моей несчастной разболевшейся голове общая картинка никак не складывалась. Вообще никак. Я не то чтобы могла с полным на то правом считать себя знатоком истории, однако в школе и в университет занималась весьма усердно и о прошлом Вессекса знала достаточно. И исходя из всей той информации, которую вкладывали в мою бедовую голову в течение многих лет преподаватели, темных магов уже давно не существовало. Потому что их уничтожили во время войн во время многолетних войн, которые называли соответственно — Темные войны.

А те темные маги, что сохранили жизни, отказались навсегда от своего порочного искусства…

Или нет?

Судя по явной панике Майкла Страуда после того, как Фелтон назвал его темным, в школе нам преподавали несколько… отредактированную версию истории. И правду знает мой друг, шеф тоже в курсе, и если с Майком все понятно, то откуда же о темных магах знает Леонард Фелтон?

Если только… А что если и сам Фелтон — темный маг?

Да нет, ерунда. Шеф совершенно адекватный и откровенно добропорядочный человек, как-то сильно сомневаюсь, что он на досуге приносит человеческие жертвы и занимается прочими непотребствами как положено настоящему темному магу.

— Мэллоун, перестаньте выпучивать глаза. Вы явно пугаете преподобного, — обратился ко мне Фелтон, и я машинально кивнула, правда плохо понимая, как в моем состоянии можно не выпучивать глаза. Шок-то был большой.

— Преподобный Страуд, налейте Мэллоун еще чаю, кажется, ей не помешает ромашка или мята, — констатировал Фелтон. — А заодно поведайте о том, как именно вы обнаружили тело. Важной может оказаться любая подробность, рассказывайте о каждой детали, обо всем обычном и необычном, что вам довелось увидеть этим утром.