Жокеи привели лошадей к финишной черте. Когда трибуны взорвались криками, наездники заставили животных встать на дыбы. Это было красиво, но только до того момента, как Сельв, закатив глаза, не начал падать. Он опустился на передние ноги. Они подломились, и жеребец, вращая глазами, хрипя и пуская пену, завалился на бок.

Руша и второго скакуна поспешно увели прочь. Для Сельва прикатили деревянную платформу и кое-как погрузили жеребца на нее. Накрыли парой попон и увезли.

– Похоже, скакун Тарнов обречен, – раздался у меня над ухом голос принца. – Если бы Сельв пришел первым, Тарны, конечно, заработали бы столько, что гибель отличного породистого скакуна окупилась бы многократно. Но что-то пошло не так…

– Я хочу уйти отсюда! – Мне, в отличие от слишком уж спокойного Нибу Иру, было не по себе от мысли, что несчастный Сельв расплатился жизнью за амбиции своих хозяев. На глаза наворачивались слезы, и даже огромный выигрыш не мог подсластить горечь, подступившую к горлу.

– Ты очень чуткая и жалостливая, Жемчужина. – Его высочество погладил меня по виску и скуле кончиками пальцев. – И при этом сильная и стойкая. Я восхищаюсь тобой!

– Не стоит, мой принц. Я обычная, если не считать того, что стала жрицей Рождающего… и то не по своей воле.

– Родители вынудили? – понимающе кивнул Нибу Иру.

– А? Да, родители… – Я едва не отхлестала себя по щекам.

Да что же это со мной такое?! Второй раз за день выдаю себя! Надо собраться и не болтать все, что приходит в голову, а тщательно обдумывать каждое слово! А пока лучше и вовсе прикусить язык!

Я замолчала и не открывала рта, пока не оказалась снова в своих розовых покоях при храме Рождающего. К счастью, Нибу Иру связал мою внезапную молчаливость с тем, что я все еще переживаю за Джано Райна и за несчастного скакуна Сельва. Его высочество даже посчитал нужным извиниться.

– Прости, Жемчужина, – сказал он, остановившись у подножия лестницы, ведущей на галерею второго этажа. – Не думал, что этот день вместо радости принесет тебе испытания и огорчения. Обещаю найти способ утешить тебя и сделать что-нибудь приятное!

– Не нужно извиняться, мой принц. Это была моя идея – поехать на скачки. Так что мне не в чем тебя упрекнуть.

– Значит, до ужина, Эва?

– До ужина, твое высочество.

Я сбежала от мужчины раньше, чем он успел наклониться и поцеловать меня.

Не то чтобы поцелуи венценосного жениха были неприятны, но в тот момент мне вообще не хотелось целоваться. Ни с кем!

– Санна! Купель с маслами! Умоляю! – воскликнула я, едва взобралась на второй этаж.

– Да, госпожа! – На этот раз меня дожидались сразу две прислужницы.

Одна тут же помчалась готовить воду. Вторая помогала снимать одежды и разбирать прическу.

Минут десять – и я наконец погрузилась в теплую ласковую воду.

– Девушки, прошу, оставьте меня одну!

Прислужницы помялись, но все же ушли.

И тут наконец я смогла выплеснуть все, что накипело!

Я порвала в клочья тонкий полупрозрачный шарф отвратительного поросячье-розового оттенка. Расколотила о стену стоявшую на краю купели пиалу с остатками масел. Выкинула в таз для мусора все бутоны, плававшие на поверхности воды. А потом села обратно в воду и разревелась от жалости к разорившемуся Джано Райну и погибшему скакуну Сельву, а еще – от страха за четверых Принимающих, которые все больше втягивались в противостояние с демонами.

Нибу Иру, Сон Бран, Шарли Гэл и Эл Полан стали мне слишком дороги. Я вдруг поняла: не хочу, чтобы и с ними, как с будущим водником, случилось что-то плохое, может, даже непоправимое…

Взять себя в руки мне удалось примерно через четверть часа. Я перестала всхлипывать и сморкаться. Исчезло желание рвать и метать. Вода смыла с тела усталость, а с души – темные мысли. Ко мне вернулся природный оптимизм и желание действовать.

Одновременно пришло понимание, что главным врагом империи Эллисьен являются рак-шассы и ас-суры. С одной стороны, я не сомневалась в серьезности этой угрозы. С другой – верила, что имперцы знают, как с этой угрозой бороться. «Как-то ведь справлялись обитатели этого мира с демонами раньше? – сказала себе я. – Значит, и в этот раз должны справиться!»

Взбодрившись, позвала девушек-прислужниц. Они явились сразу же. Похоже, караулили под дверью. По их скованным движениям и приглушенным голосам стало ясно: девчонки слышали мою истерику и испугались.

– Как ты себя чувствуешь, Жемчужина? Кто тебя расстроил?

– У тебя что-то болит? Пригласить Эйви Циня?

Я отмахнулась от расспросов:

– Все в порядке. Лекаря не надо. Всплакнула – с кем не бывает? Кстати, я пригласила на ужин четверых Принимающих, поэтому помогите мне скрыть следы слез. Не хочу, чтобы мужчины знали, как я тут…

– Они все равно узнают, – покачала головой одна из прислужниц. – Да и зачем скрывать? Ты не сделала ничего плохого!

– Узнают так узнают. – Я вздохнула, смиряясь. – Пусть хотя бы не сегодня. Нам предстоит важный разговор.

– Сейчас я положу повязки с целительным бальзамом на твои веки, госпожа, – сообщила Санна, что была повыше ростом. – Пока будем промывать, сушить и расчесывать твои волосы, бальзам подействует и уберет все следы слез и усталости.

– Отличная штука! – восхитилась я. – Надеюсь, у тебя есть запасы этого чудодейственного средства?

– Да, госпожа.

– Хорошо!

Как и обещала Санна, к ужину я вышла с таким сияющим лицом и в таком прелестном наряде, что все четверо Принимающих, которые уже дожидались меня в Розовой гостиной, на миг потеряли дар речи и только глупо хлопали глазами. Я даже задумалась: а не потребуются ли слюнявчики? Парни того и гляди глотать забудут…

Особенно странно было видеть в таком состоянии будущего некроманта Эда Полана. До сих пор я не замечала, чтобы холодный, сдержанный и мрачноватый Эд был всерьез очарован моей красотой. Или что-то изменилось, или он слишком хорошо скрывал свои настоящие чувства, а тут оказался застигнутым врасплох и не успел напустить на себя видимость безразличия.

– Вот и я. Рада видеть вас, Принимающие! – заговорила первой.

Это помогло мужчинам очнуться.

– Мы тоже счастливы разделить с тобой вечернюю трапезу, Жемчужина! – ответил за всех Сон Бран, вскочил с подушек, подал мне руку, повел к низкому столику.

Стол был заставлен очень плотно – подносы с мясными блюдами, овощами, зерновыми лепешками и разнообразными соусами почти вытеснили с его поверхности скромные пиалы с ягодами и орехами. Чувствовалось, что прислужницы позаботились о том, чтобы утолить голод четырех молодых крупных мужчин.