Приведу примеры. В последней, 5-й сцене I акта Гамлет после встречи с Призраком просит Горацио и Марцелла принести клятву молчания. Привожу в переводе М. Лозинского:

Странным странником является Призрак, который приходит в мир живых сообщить Гамлету тайну. В «Подвиге» Мартын «вольным странником» отправляется в мир призраков ради приобщения к таинству. Набоков заимствует у Шекспира смысловое содержание категории странности как некоторой причастности потустороннему. Одно из проявлений ее – утрата рассудка. Горацио пытается удержать Гамлета от общения с Призраком, пугает его безумием. В переводе М. Лозинского:

Примечательно, что когда в финале Дарвин рассказывает Зиланову о поступке Мартына, тот восклицает в ответ: «Что за странная история… Каков, однако, сумасброд».

Внешний уровень определения странности поведения Мартына связан с непониманием его другими. Подвиг Мартына не подчинен общественной пользе, его цели и готовность к свершению вызревают в сознании героя без всякой соотнесенности с историческим временем и гражданской общепринятой логикой. Например, Дарвин думает о Мартыне: «Тут есть что-то странное. Спокойно сидел в Кембридже, пока была у них гражданская война, а теперь хочет получить пулю в лоб за шпионаж?» Непонимание Дарвина обусловлено и его собственным опытом, отвечающим общей норме: он, «прервав университетское учение, ушел восемнадцати лет на войну…» Мотив смелости/страха в «Подвиге» прочитывается как отражение аналогичного мотива в «Гамлете». Пересечение Мартыном границы географической отождествляется с пересечением границы экзистенциальной. В подтверждение герои романа воспринимают уход Мартына в Россию как его гибель. Сравним у Шекспира в знаменитом монологе Гамлета. Привожу в переводе Вл. Набокова:

В финальных сценах романа несколько раз пропевается сокращенная цитата из трагедии Шекспира: прощальные слова Призрака, которые Гамлет делает своим девизом: «Прощай, прощай! И помни обо мне».

Мартын в последний раз поднимается в свою комнату: «“Прощай, прощай”, – быстро пропела этажерка, увенчанная черной фигуркой футболиста…» В последней сцене с Дарвином: «“Прощай”, – сказал Мартын, но Дарвин промолчал. “Прощай”, – повторил Мартын».

Сквозная аллюзия романа на трагедию Шекспира допускает предположение, что в ней оглашена цель подвига героя. Она открывается Гамлету после посвящения в тайну пришельцем из потустороннего мира. Привожу в переводе М. Лозинского:

Выдвигаемая гипотеза опирается на один из центральных мотивов «Подвига» – мотив века: «…Двадцатый век… ему (Мартыну. – Н.Б.) казалось, что лучшего времени, чем то, в которое он живет, прямо себе не представишь. Такого блеска, такой отваги, таких замыслов не было ни у одной эпохи. Все то, что искрилось в прежних веках, – страсть к исследованию неведомых земель, дерзкие опыты, подвиги любознательных людей… героические заговоры, борьба одного против многих, – все это проявлялось теперь с небывалой силой».

В предисловии к английскому переводу произведения, названного «Glory» («Слава»), Набоков привел его первоначальное название – «Романтический век», «Romantic times».

В «Подвиге», романе биографическом, строго соблюдается календарь исторического времени, которого писатель, по примеру Пушкина, всегда придерживался с большой точностью. Родители Мартына расстаются «в год, когда убили в Сараеве австрийского герцога…» Весной 1918 года – умирает отец героя, весной 1919 года – Мартын с матерью покидают Крым, а осенью 1919 года – он поступает в Кембридж. Начало учебы совпадает с событиями Гражданской войны: войска Юденича идут на Петроград. (Соня спрашивает Мартына, «собирается ли он ехать к Юденичу».) Вторая осень Мартына в Кембридже приходится на время врангелевской эвакуации из Крыма. (Мартын узнает от Сони, что муж ее сестры убит в Крыму.) В мае 1922 года Мартын заканчивает Кембридж. «Лето, осень, зиму» проводит у матери, а в апреле 1923 года приезжает в Берлин. Спустя год, в середине мая 1924 года, он едет на лето на юг Франции. В сентябре возвращается к матери в Швейцарию. Таким образом, его уход в Зоорландию приходится на осень этого года.

Вместе с тем повествование регистрирует несовпадение личной и общественной событийности. Летом 1921 года «Мартын представлял себе в живописной мечте, как возвращается к Соне после боев в Крыму… Но теперь было поздно, бои в Крыму давно кончились…» В романе разрушается всякая логическая зависимость поступка героя от коллективной истории. Дарвин пытается подыскать понятное объяснение нелегального перехода Мартына: «Ты полагаешь, может быть, что швейцарцу после того убийства в женевском кафе не дадут визы?» Речь идет об убийстве советского полпреда В. Воровского в кафе в Лозанне. Налицо типичный для набоковской поэтики прием смещения при переводе факта в текст. В данном случае – географического. Завуалированный намек – темпоральное свидетельство: убийство произошло 9 мая 1923 года.

Этот пример – показатель исторического времени в романе, но одновременно и демонстративной несоотнесенности с ним личного пути героя.

Дата ухода Мартына в Зоорландию выбрана с учетом не исторической, а пушкинской хронологии, что обусловлено уже отмечавшейся ориентацией биографического романа Набокова на пушкинскую модель. Мартын отправляется на север, в Россию, осенью 1924 года; в августе 1824-го Онегин возвращается на север, в Петербург, а Пушкин едет в ссылку в Михайловское (эту деталь Набоков отметил в своих «Комментариях» к «Евгению Онегину»). Синхронизация биографии героя и автора в «Подвиге» – отсылка к приему Пушкина. Заметим, что у Набокова начало изгнания его героя, Мартына, совпадает с отъездом в эмиграцию его самого. Как замечает в «Комментариях» Набоков, у Пушкина отъезд Онегина в деревню к дяде синхронизирован с его собственной высылкой с севера, состоявшейся ровно за три года до этого.

Согласно законам биографической формы, жизнь героя заключена в определенные временные пределы, отмеченные датой рождения и датой смерти (исчезновения из текста). День рождения Мартына в «Подвиге» предлагается установить читателю. Известно, что он наступает вскоре после приезда героя в Швейцарию. Мартын уезжает из Крыма ранней весной. Погода – «ненастное море и косо хлещущий дождь…» – характерна для начала марта[172]. Путь до Греции, пребывание там (не более трех недель), дорога до Марселя, а затем Лозанны, в целом длится более месяца. Если герой покидает Крым в начале марта, то день рождения его приходится на середину апреля. В английском переводе романа читаем: «…then in mid-April 1923, on his twenty-first birthday, he (Martin. – N.B.) announced to uncle Henry that he was leaving for Berlin» (…в середине апреля 1923 года в свой день рождения, когда ему исполнился двадцать один год, он объявил дяде Генри, что уезжает в Берлин).