и села как можно дальше от девушки. Не покидало чувство, что вернись та черноглазая тварь, и реально в комнате не выживет никто.

Тем временем, на стол накрылась белоснежная скатерть с золотым рисунком, разложили красивые столовые приборы, салфетки, тарелки. Точно как в ресторане! Подошла медсестра, отсутствие которой я и не заметила, и принесла… фарфоровую супницу, которая источала умопомрачительные ароматы.

Суп разлили по тарелкам. Юле — один бульон, мне полноценную порцию.

Девушка сморщилась:

— Я же просила чай, — раздались капризные нотки.

На лицах боящихся пошевелеиться все это время родственников заплясала паника.

— А я же как раз такая голодная! — решила подыграть, раз уж я все равно уже втянута в происходящее по уши. — С самого утра ничего не ела! — Я улыбнулась Юле, уже зачерпывая и отправляя в рот ложку прозрачного, как слеза, куриного бульона.

Тут и играть ничего не было нужно. Удовольствие растеклось по языку пряным, терпким послевкусием, я разве что не замурчала.

Только я подумала про хлеб, как мне его тут же пододвинули: в небольшой плетеной корзиночке лежали домашние булочки с сыром. Вот так сервис! Неужели из ресторана привозят прямо с посудой и подачей? Представляю прайс-лист…

Тем временем в комнате происходило явно что-то из ряда вон выходящее. Юля, сидящая напротив, наяривала ложкой бульон. Хлеба ей не предлагали, но это, казалось, ее совершенно не смущало. Родственники стояли в ряд, счастливым, зачарованным взглядом провожая каждую ложку. Я поняла, что надо бы и мне подналечь, потому что неизвестно когда необходимость в моем присутствии отпадет, а я еще видела второе под крышкой. Мне можно! Я не болею! Тащите все скорее сюда!

И так я увлеклась, что даже не поняла, что вилкой орудую в комнате уже я одна. Девушка от горячей пищи разомлела и уснула.

Меня взяли под локоть, и аккуратно повели на выход. Сиротливо посмотрела на недоеденную котлету на тарелке, но увы, наши пути расходились в этой точке жизненного пути и больше никогда не пересекутся. Таков Путь…

— Милая девушка, вы уж простите нас, — ко мне обращался мужчина, — Вас как зовут?

— Анна.

— Очень приятно, Анна, меня — Геннадий Андреевич.

И тут я рассмотрела кто стоит предо мной. Политический деятель и председатель известной партии! У меня удивленно округлились глаза и даже рот немного приоткрылся.

— Анна, у Вас еще есть дела в клинике?

Я лишь отрицательно покачала головой.

— Разрешите, я вас подвезу? Вам куда?

— В Останкино, — ответила на автомате, но тут же опомнилась — А, нет, я сама доберусь.

— Вы не переживайте, я на служебной машине, я думаю вы меня узнали, вам ничего не угрожает. Напротив. Я бесконечно вам благодарен.

Мы так и шагали под ручку по направлению к выходу.

— Не знаю, поняли вы или нет, Юленька очень больна. Анорексия, и еще полный, сопутствующий психологическим расстройствам, букет. На ее глазах погиб близкий человек и психика не выдержала. Организм просто отказывается принимать пищу долгие месяцы. А что за чудо сотворили с ней вы, уменя просто в голове не укладывается.

Тем временем мы дошли до машины и тронулись в путь. Представительский седан с водителем, светлым кожаным салоном и приятным полумраком затемненных стекол, так и манил расслабиться и наслаждаться поездкой.

— Анна. Мне эта девочка очень дорога. И я готов ради нее на многое. — Он открыл портфель, лежавший у него на коленях, и достал пачку синих купюр.

Я недоуменно посмотрела на мужчину.

— Возьмите. — он протянул деньги мне.

— Зачем? — я просто опешила. — Что за бред? Я ничего не сделала.

— Я очень занятой человек, и как ничто другое я ценю в этой жизни — время. Я вас не знаю, поэтому я не прошу вас, я предлагаю вам сделку, надеюсь, что на приятных для нас обоих условиях. Юленьке находиться в больнице еще долго. Подруг у нее нет. Не знаю, что она увидела в вас, может, вы ей кого-то напомнили, но ваше присутствие перевернуло все. Ее возили в лучшие клиники мира. Но все врачи лишь разводили руками: если человек не хочет жить, то медицина бессильна. Сегодня это желание жить вы ей вернули. Я прошу вас посещать Юлю минимум дважды в неделю, если будет возможность и желание — больше. Проводить с ней некоторое время, вы девочки, думаю, найдете о чем пообщаться.

Я гулко сглотнула, пытаясь переварить услышанное. Мне кажется, ужас от предстоящего общения с Бездной был написан у меня на лице заглавными буквами.

— Анна. Что же вы так волнуетесь? Я вас прошу лишь о посещении больной и общении с ней. Давайте условимся на месяц. Здесь сто тысяч. Полноценная зарплата клерка, может даже две зарплаты. Надеюсь, этого хватит, чтобы оплатить ваше время?

И что мне ему ответить? Я сама-то ни в чем не уверена. Почему этого ужаса не видел никто, кроме меня? Мне показалось? Вот уж не думаю! И куда потом это всосалось? Внутрь девушки? А, самое главное, что мне бедной-несчастной со всем этим делать?!

— Разрешите мне немного подумать?

Мужчина посмотрел на меня с недоумением.

— Я что-то ничего не понимаю. Возьмите деньги. — его голос стал грубее и требовательнее.

Я хотела отказаться, но он прервал.

— Анна. Я не тот человек, с которым вам стоит спорить, тем более по таким вопросам. — Он вложил деньги мне в руку. — Мы приехали. Вам позвонят, уточнят время, когда вам будет удобно. Туда и обратно вас будет доставлять водитель.

Разговор был окончен, а я была настолько обескуражена, что так и осталась стоять на тротуаре с пачкой денег в руке.

— Привет, Ань.

Я повернулась на голос. На меня смотрел Петя. С прищуром и словно чего-то ожидая. Я его намеков не поняла, выгнув бровь.

— Это что? Первая кремлевская зарплата? — парень как-то криво ухмыльнулся.

— Что? А… Это… — я махнула рукой, засовывая пачку денег в сумочку, — бред какой-то. Эти политики — полные психи. Ты знаешь, где съемки будут проходить? Мы не опаздываем? День какой-то бесконечно сумасшедший.

Петя пожал плечами и пошел по направлению к зданию. Был он несколько подавлен и немногословен. Какие он там сделал выводы из увиденного и что себе надумал — мне было неинтересно от слова совсем. Если человеку нравится кормить тараканов в голове, кто я такая, чтобы ему в этом препятствовать?

Останкино встречало каким-то неимоверным столпотворением. В фойе толклись толпы туристов, а может, то были представители массовки из зрительного зала? Неизвестно. Просто гости и участники нескольких телешоу столкнулись в одном месте и в одно время.

Хорошо хоть телешоу не