рукой указала на потолок, – все наши предки там, наверху, укажут истинную дорогу: цыган, который украл девушку, должен на ней жениться. Пусть брат уже женится! Аминь. – Она перекрестилась, а София захлопала ресницами и еще пару секунд сидела с открытым ртом.

Потом пришла в себя, понимая, о чем говорит Ясмин.

– Ты ошибаешься! Он не хочет жениться, он хочет денег. И вообще, – возмутилась София, – у меня есть парень! Серб. Я не променяю серба на цыгана. Ой, прости, – девушка зажала рот рукой, уставившись на Ясмин, – дело не в цыганах…

Та кивнула, потупив взгляд.

– Не переживай, я уже привыкла. Нас не любят, я знаю, – грустно вздохнула девушка и поплелась к двери.

София прокляла свой длинный язык. Ну а что хотели эти цыгане? Что они сделали хорошего, за что можно было им сказать спасибо? Ничего. Только деньги просили!

Раньше приставали к простым горожанам, просили монеты, сейчас пошли по-крупному – воруют людей! Прекрасно!

София не стала останавливать Ясмин. Она вообще не хотела иметь ничего общего с этой семьей. И уж тем более с Ромалем Бахти! Он будет последним человеком, за которого она выйдет замуж!

– Аминь, – произнесла девушка, посмотрев на потолок.

После этого она улыбнулась и перевела взгляд на закрытую дверь, затем на окно. Слегка приоткрыла занавеску, но то, что она увидела, повергло ее в шок. Кажется, сюда пришли все цыгане с района: женщины, мужчины, дети, старики и старухи, даже собаки не обошли это место стороной.

Все были заняты делом: кто-то подметал двор, кто-то вешал новогоднюю гирлянду (весной!), другие украшали стены бетонного забора разноцветными бантами. Кто-то ничего не делал, а просто чесал языком, мешая другим.

София заметила Йона, который стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за всеми. Он был один, держался в стороне, даже Михей стоял в кругу детей и раздавал им сладости. А те чуть ли не ползали по нему, целуя в щеки. Эта картина позабавила Софию, умилила. Интересно, есть ли дети у Михея? Или внуки? Ему бы пошло быть отцом и дедушкой.

Все эти люди готовились к великому торжеству – сватовству. София не представляла себе ситуацию, чтобы ее соседи пришли к ним и подметали двор. Или украшали забор. Это считается неприличным, бестактным и наглым. Каждая семья огорожена забором вокруг дома. Никто не имеет права так просто открыть калитку и войти. А тут… Это даже приветствуется. И все так рады!

Заиграла музыка, и женщины принялись танцевать, поднимая руки и в такт музыке переставляя ноги. Кто-то из мужчин подпевал, кто-то хлопал в ладоши. Одежда на всех этих людях была простенькая и смешная. Нет, не было цветастых длинных юбок и платков на плечах, но были смешные кофты, накинутые на платья, а в волосах виднелись искусственные цветы. У более пожилых женщин на головах красовались платки, а у молодых волосы были распущены, либо, как у Ясмин, их украшал ободок.

Эти люди собрались всем районом на праздник. Возможно, София порадовалась бы вместе с ними, но в такой ситуации шум и всеобщее веселье ее только раздражали. Хотелось остаться в тишине, подумать, но, видимо, тишина этому дому только снилась.

Или такое здесь происходит лишь сегодня? Праздник все-таки!

Она задернула штору и отошла от окна. Легла на постель и долго лежала, смотря в потолок, слушая возгласы, крики, смех и музыку. Потом повернулась на бок, пытаясь уснуть, но не выходило. Интересно, ночью они разойдутся? Ей же надо будет бежать!

София так и пролежала до самого обеда, строя план на ночь и на дальнейшую жизнь. Во сколько обед? Она же не завтракала и сейчас очень проголодалась. Но она не станет выходить из этой комнаты. И есть не будет! Лучше умереть от голода.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Ясмин.

– София, мы с бабушкой накрываем на стол. Время обеда. – В ее голосе больше не было восторга.

София удивилась, потому что видела у «Цеппелина» совсем другую девушку. Да она еще утром лучилась счастьем.

– Иду. – Чтобы совсем не огорчать девушку, София согласилась. – Можно задать тебе вопрос?

Та кивнула и опустила голову, согласная на все.

– Все эти люди, они радуются предстоящей свадьбе?

– Они радуются любому событию. Мы, цыгане, такой народ… веселый. Только в этот раз я не могу отмечать праздник со всеми. Я должна, ведь я познакомлюсь со своим будущим мужем, но что-то совсем не хочется.

– Послушай, – София подошла ближе, – не хочу показаться грубой, но когда ты увидишь того парня и он тебе не понравится… Неужели ты не скажешь об этом брату?

– Скажу, но разве это что-нибудь изменит? – Она пожала плечами. – Их семья очень именита. Породниться с ними – великая удача.

Ясмин махнула рукой и вышла из комнаты, София пошла следом. На полпути к гостиной Ясмин обернулась.

– Ты не могла бы оказать мне маленькую услугу?

– Конечно, без проблем, – согласилась София. Что она может сделать? Ее мнение здесь вряд ли кому-то интересно.

– Позови Анхеля на обед, не могу с ним разговаривать.

Ясмин взглянула на Софию так жалобно, что та кивнула. Какая разница, кого звать на обед? Она может выйти во двор и пригласить всех. Но как среди всей этой толпы она найдет того самого Анхеля? Наверняка сердце Ясмин принадлежит этому парню, и видеть его ей больно. Это, конечно, ужасная ситуация, когда вот так выдают замуж за нелюбимого, а любимый где-то рядом.

– Конечно, а где он?

– Его комната через гостиную, в другом крыле дома, налево.

Он еще и живет в этом доме! Просто замечательно! Йон и Михей здесь, видимо, тоже живут. Наверно, это считается нормальным у цыган. Она бы не удивилась, если бы все эти люди со двора тоже остались ночевать здесь.

– Конечно, – улыбнулась София и коснулась руки Ясмин. Та ответила улыбкой, пусть не такой широкой, но, по крайне мере, искренней.

Дальше девушки прошли в гостиную, где бабушка Гюли что-то напевала и выставляла посуду на стол.

– Обед готов, – сказала она, когда увидела девушек. – Позовите Анхеля, мне кажется, что он был дома.

– Он дома, бабушка, – тут же вставила Ясмин и взглянула на Софию, – давай, и спасибо.

Та еще раз кивнула и направилась дальше через гостиную, по коридору и свернула налево, уткнувшись в закрытую дверь. Пришлось постучать.

– Входите! – тут же раздался голос.

София нажала на ручку, и дверь открылась, впуская ее в прохладную комнату с приглушенным дневным светом и запахом свежести. Здесь даже легкие расправились, хотелось дышать глубже.

– Вас звали на обед, – произнесла София, –