Мы встретились в старинном пабе. Вудгейт сидел за столиком в самом углу, откуда ему был виден весь зал, и читал газету. Я помнил его высоким, прямым, несколько скованным в движениях, как потом выяснилось, от хронических болей в колене. Настоящий английский офицер со щеточкой усов. В нем было обаяние доброжелательного, ироничного, но несколько печального джентльмена, много повидавшего в своей жизни.

— Добрый день, мистер Вудгейт, — отвлек я его от чтения.

Он отложил газету в сторону.

— A-а, это вы, Александр… Рад встрече. Извините, что не встаю, но мое колено сегодня совсем ни к черту. Присаживайтесь.

— Может, вам не стоило выбираться из дома? Я бы приехал к вам…

— Ну, не такая я уж старая развалина, — засмеялся Вудгейт.

Я поставил на столик подарок — коробку с самой лучшей водкой, которую нашел перед отлетом в Елисеевском.

— Ого, — почтительно оглядел бутылку Вудгейт, — серьезная штука. Насколько я понимаю, вам пришлось попробовать нашего полицейского хлеба?

— Пришлось, мистер Вудгейт… Правда, не совсем полицейского…

— Крейг, — перебил Вудгейт, — зови меня просто Крейг. Давайте без лишних церемоний.

Когда я рассказал ему о своем деле, он задумался.

— Хочу вас сразу предупредить, Александр… У нас тут иметь дело с лордами — радость небольшая. Особенно с теми, которые по ходатайству однопартийцев совсем недавно были осчастливлены этой монаршей милостью. Слишком много привходящих обстоятельств и соображений. Это во-первых.

— А во-вторых?

— А во-вторых, это специфические люди.

— С голубой кровью?

— Нет, кровь у них обычная, красная. Но у них все-таки свое, особое восприятие жизни. И когда имеешь с ними дело, надо это не забывать.

— Я так понимаю, вам приходилось садиться в свое время какому-то лорду на хвост?

Вудгейт посмотрел на меня со снисходительной улыбкой:

— Я занимался делом лорда Лугана.

— Ничего себе! — не сразу поверил я. — Всемирно известный лорд-убийца, бесследно исчезнувший… Ведь это было тридцать лет назад?

— Тридцать три. Мне тогда тоже было тридцать три — какое забавное совпадение…

— Крейг, мне бы было страшно интересно поговорить с вами о деле Лугана. Я сейчас пишу роман, в котором будет присутствовать этот самый лорд, и у меня есть куча вопросов и сомнений… Кстати, недавно в Новой Зеландии его опять «видели»!

— Ну да, это, кажется, уже семидесятый случай после его исчезновения. По два случая на год.

— И все-таки там, в деле Лугана, есть о чем поговорить, — не унимался я.

— Хорошо-хорошо, — согласился Вудгейт и посмотрел на часы. — Раз вы такой упрямый… Только давайте тогда при следующей встрече за кружкой эля…

— Ради этого я согласен даже на эль, который, честно говоря, терпеть не могу… У меня есть своя версия.

— Я так и знал! Уж эти мне русские!..

После того как мы расстались, я отправился в окрестности Richmond Park. Мне надо было заглянуть там на так называемое новое кладбище — Patney Vale Cemetery, на котором обрел вечный покой Агасфер русской революции — Александр Федорович Керенский. Именно здесь, а не за оградой «старого, старого кладбища» (как сообщается в некоторых справочниках) Puttey Lower Common Cemetery, где мне пришлось побывать тоже, я отыскал могилы Керенского, его сыновей и первой жены. И теперь решил запечатлеть их для истории, поместив сделанные фотографии в своей новой книге, повествующей о трагических судьбах известных русских юристов. С этой задачей я справился довольно быстро, ибо это было уже не первое посещение сей юдоли скорби.

Возвращаясь обратно, я почему-то больше думал не о судьбе бессильно-неумелого диктатора, а о лорде Лyгане. И вдруг взгляд мой совершенно случайно остановился на холодно-красивом и величаво-безучастном лице мраморного ангела. Протянутые вперед руки как будто отталкивали проходящего мимо от могилы. Какая-то печаль ощущалась только в наклоне головы.

Их было тут много, этих ангелов, иногда они стояли целыми группами, и все — строгие, отстраненные. Не опечаленные человеческой смертью небесные создания, а суровые стражники с огромными, мощными крыльями, ограждающие покойников от живых, которым нечего делать в том мире, куда уже ушли их предшественники.

Еще раз оглядевшись по сторонам, я, зашагав быстрее, направился в сторону крематория. Готический шпиль, стрельчатые окна, башенки приземистой часовни уже виделись впереди. За ней возвышалась пристроенная позднее могучая четырехугольная башня-крематорий из светлого кирпича с зубцами, какими славились рыцарские замки, приспособленные к долгой и безжалостной осаде.

Сразу за крематорием чернела непроходимая чащоба громадного парка, напоминавшего подмосковный лес. Там, вдалеке, я увидел несколько поваленных скособочившихся надгробий, наподобие тех, которые предстали перед моим взором на «старом, старом кладбище».

Вся эта обстановка, резкие порывы холодного ветра, загадочный шум деревьев, сумрачная бессолнечная мгла, сочившаяся с неба, заставили меня вспомнить ужасы готических романов XVIII века, пользовавшихся именно здесь, в Англии немыслимой популярностью. Там и сюжет строился обычно вокруг тайны — чьего-то исчезновения, неизвестного происхождения, нераскрытого преступления, лишения наследства… Там все должно быть окутано атмосферой страха и ужаса, а местом действия обычно служил древний, заброшенный, полуразрушенный замок или монастырь с темными коридорами, запретными помещениями, запахом тлена и сырости. Ну и конечно, завывание ветра, бурные потоки, дремучие леса, безлюдные пустоши, разверстые могилы… И неведомый злодей, который по ходу дела становится главной фигурой всей истории. В общем, вылитый лорд Луган, этот растворившийся в небытии убийца…

Итак, тридцать три года назад дверь переполненного посетителями лондонского бара в одном из самых престижных лондонских районов Белгравия вдруг распахнулась, и насмерть перепуганная босая женщина с лицом, залитым кровью, застыла на пороге. В холодный ноябрьский вечер она выглядела особенно ужасно.

— Помогите! — судорожно всхлипывала она. — Помогите!.. Мои дети!.. Мои малютки!.. Он там, в доме!.. Он убил Сару!..

Пораженные ее видом, посетители бара затихли. Обезумевшая от страха женщина ничего больше объяснить не могла. В промокшем до нитки платье, босая, с окровавленным лицом, она выглядела ужасно. Хозяин бара с трудом узнал в ней леди Аннабеллу Луган, живущую в пятиэтажном особняке неподалеку, бывшую жену потомка одной из старейших аристократических семей Англии лорда Ричарда Лугана, с которым она уже больше года находилась в разводе.

Хозяин бара усадил несчастную леди Аннабеллу на стул, его жена дрожащими руками намочила полотенце и стала стирать кровь с лица несчастной. Тут же вызвали «Скорую помощь» и полицию. «Скорая» увезла застывшую в ужасе леди Аннабеллу в больницу, а полиция, естественно, кинулась в дом, где жила несчастная.