– 18 августа 2010 г.: на кукурузное поле рядом с китайским городом Фушунь упал повредивший жилую постройку северокорейский учебно-тренировочный истребитель УТИМиГ-15 (предположительно подбитый силами ПВО КНДР), при этом летчик погиб. Впрочем, если бы ему и удалось остаться невредимым, он был бы выдан Северной Корее, где перебежчика ожидала неминуемая казнь за государственную измену.

Очевидно, что летчиков (как и вообще любых других северокорейцев), совершающих побеги в Южную Корею, ни в коей мере нельзя считать предателями: если они и изменяют, то тоталитарному политическому режиму, а не родине, которая для всех корейцев едина.

Информация о проявлениях недовольства режимом в КНДР крайне скудна по причине информационной закрытости страны, и уж тем более если это касается настроений среди личного состава КНА. Тем не менее есть отрывочные сведения о попытке мятежа, предпринятого командованием 6-го армейского корпуса КНА в условиях катастрофического голода, начавшегося в 1995 г. Попытку сорвали северокорейские чекисты, и, по тем сведениям, 40 заговорщиков были казнены.

Власти КНДР, проводя репрессивную внутреннюю политику, вместе с тем придают большое значение моральному поощрению отличившихся в защите государственных интересов подданных. В стране действует система государственных наград – орденов и медалей, которыми награждаются солдаты и офицеры КНА и других силовых структур. К ним относятся, в частности, ордена Ким Ир Сена, Государственного Знамени КНДР, Свободы и независимости, «За военные заслуги», «За заслуги в оборонном строительстве», Красного Знамени Трех Великих Революций, уже упоминавшийся орден Ли Сун Сина, орден «Солдатская слава», а также медали «Независимость и свобода», «За освобождение Кореи», «За боевые заслуги», «Борцу за освобождение Родины», «За безупречную военную службу». Высшей государственной наградой является медаль «Золотая Звезда» Героя КНДР.

Ракетные войска КНА, командование которых (подчиненное непосредственно Верховному главнокомандующему, он же Полководец, Ким Чен Иру) для конспирации называется «бюро управления артиллерией» («побьен чидо кук»), созданы по образу и подобию ракетных войск (Второй артиллерии – «диерпаобинь») Народно-освободительной армии Китая. Как и китайские, северокорейские ракетные войска включают части, вооруженные тактическими, оперативно-тактическими и стратегическими ракетными комплексами. Впрочем, с учетом доктринальной задачи нанести при удобном случае военное поражение Южной Корее все северокорейские ракетные части в регионально-геополитическом плане могут считаться де-факто стратегическими вне зависимости от дальности пуска имеющихся у них баллистических ракет (поэтому в западной литературе «побьен чидо кук» часто называют «стратегическими ракетными силами»). А если северокорейцы сумеют довести до логического конца осуществляемую ими программу создания межконтинентальных баллистических ракет, то страна войдет в мировой клуб обладателей ракетно-ядерного оружия неограниченной дальности действия, где сейчас состоят США, Россия, Китай, Великобритания и Франция (возможно, еще и Израиль) и куда стремятся проникнуть с «черного хода», помимо КНДР, еще и Индия, Иран и Пакистан, причем два последних – с помощью как раз северокорейцев.

Фактически ракетные войска являются даже не отдельным родом войск, а самостоятельным видом вооруженных сил КНДР, который в обозримом будущем, по мере наращивания ядерного потенциала, должен стать основой военной мощи страны. Развитие северокорейских ракетных войск представляет угрозу не только региональной безопасности, но и, в перспективе, – непосредственно США, объекты на континентальной части которых могут попасть в пределы досягаемости их ракет.

Само «бюро управления артиллерией» было образовано в 1999 г. с передачей под его начало всех ранее входивших в состав сухопутных войск армейских частей, вооруженных баллистическими ракетами класса «земля – земля». До этого они не имели единого отдельного командования и находились в ведении командования артиллерии КНА. Ныне в их арсенале имеется не менее тысячи развернутых и заскладированных неуправляемых и управляемых баллистических ракет тактического, оперативно-тактического и стратегического назначения.

Создание ракетных войск в КНДР началось в 1960-х гг. с поставки Пхеньяну Советским Союзом тактических ракетных комплексов 2К6 «Луна» с неуправляемыми баллистическими ракетами ближнего радиуса действия – а именно 3Р8 (FROG-3 по условной классификации, принятой в НАТО) и 3Р10 (FROG-5) в осколочно-фугасном снаряжении. Затем, в 1969 г., последовали поставки более дальнобойного тактического ракетного комплекса 9К52 «Луна-М» с неуправляемой баллистической ракетой 9М21 (Р-65, Р-70, по классификации НАТО – FROG-7) с фугасной боевой частью. В КНДР для ракет «Луна» и «Луна-М» были созданы химические боевые части.

Однако уже в 1970-х гг. дальность (соответственно до 45 и 65 – 70 км) и низкая точность стрельбы этих комплексов перестали устраивать командование КНА. Для удовлетворения возросшего «ракетного аппетита» было принято решение приобрести советский оперативно-тактический ракетный комплекс 9К72 с управляемой баллистической ракетой 8К14 (Р-17, по классификации НАТО – SS-1C или Scud-B), имеющей дальность пуска 300 км. Однако по каким-то причинам получить его у СССР, уже поставившего немало таких комплексов не только своим союзникам по Варшавскому договору, но и многим странам третьего мира, у Пхеньяна не получилось. Поэтому комплексы 9К72 с боекомплектом (ракетами в фугасном снаряжении) в обход ограничений, устанавливаемых в подобных случаях изготовителями вооружений, северокорейцы закупили у располагавшего ими Египта, президент которого Анвар Садат разругался к тому времени с обитателями Кремля и начал потихоньку приторговывать советским оружием.

Приобретение в 1976 – 1981 гг. северокорейцами комплексов 9К72 имело для них огромное значение при развертывании производства собственных баллистических ракет, за основу которых была взята 8К14. Как и китайцы – большие любители воспроизводить зарубежные образцы военной техники, игнорируя права стран их происхождения и международное право, специалисты КНДР воспользовались методом reverse-engineering, то есть разобрали ракету 8К14 и сконструировали после ее досконального изучения свою, несколько увеличив дальность пуска (до 330 км) за счет снижения массы боевой части. Первая северокорейская управляемая баллистическая ракета оперативно-тактического назначения на основе советской 8К14, получившая название «Хвасон-5» (Хвасон – по-корейски Марс), была успешно испытана в 1984 г., запущена сначала в опытное, а в 1987 г. – в серийное производство и принята на вооружение КНА. Для ракеты «Хвасон-5», помимо фугасной, разработаны химическая и бактериологическая боевые части.

По некоторым сведениям, КНДР поставляла ракеты «Хвасон-5» Ирану (там они получили наименование «Шахаб-1») и, кроме того, оказала технологическую помощь Египту в развертывании производства своего варианта Scud-B.

Вдохновленные успехом «Хвасон-5», северокорейцы приступили к созданию новой, в полтора раза более дальнобойной (с радиусом действия 500 км за счет снижения массы боевой части и увеличения запаса горючего и окислителя путем удлинения изделия) оперативно-тактической ракеты «Хвасон-6» (на Западе ее назвали Scud-С или Scud-PIP, то есть product improvement program – «программа усовершенствованного производства»). Создание «Хвасон-6» связывается с заявлением Ким Чен Ира (тогда еще не главы государства, но уже божества), датированным примерно 1987 г.: «Если мы в состоянии сделать это, нам бояться нечего. Даже американские мерзавцы не смогут нам помешать. Незамедлительная разработка «Хвасон-6» – вопрос жизни и смерти».