неотрывно смотрел сквозь сумрак на женщину, что держала в руке его кинжал, тот отражал ее лицо, бледное в шрамах от ударов Макса, оно искажало всю боль зла.

— Прости. — прохрипела Ирина, на миг воин увидел в глазах сосуда сожаление и страх, она упала ему на грудь продавливая весом тела острие кинжала в его сердце.

Макс уже не чувствовал боли, он чувствовал только как плоть рвёт холодная сталь оружия, как проникает внутрь и с каждым миллиметром уносит его жизнь. Воин чувствовал холодное дыхание сосуда возле уха, ее тело содрогалось, она плакала. О чем она плачет? О том, что убила его? Или о том, что наступит конец? Макс чувствовал облегчение. Все кончилось. Он никому ничего не должен. Он обрёл свободу. Кинжал проткнул его сердце, останавливая его биение, скоро тело застынет, Макса больше не будет. О нем не вспомнят, о нём не напишут историй, он сгниет здесь на холодной земле, в полной темноте сознания, что оставляло его. И единственное, что слышал Макс в тишине, это слова Ирины, что просила прощение.

Он умер. Ирина почувствовала телом, как Макс сделал последний вздох, услышала последний стук сердца и тело его застыло. А она не могла остановить поток слова "Прости", что шептала не останавливаясь. Ира просила прощение не только у воина, но у всех, кто умер из-за нее, кого убила она, но это все правильно, они всего лишь оказались не там в тот или иной момент. Она не виновата.

Сосуд вытащила кинжал из тела Макса, он лежал в луже крови, на его лице застыла улыбка, она завидовала ему. От него ничего не зависит. Ирина поднялась на ноги, пропитанная чужой кровью она начала взбираться на вершину кургана, откуда возьмет свое начало пробуждения зло.

Встав на вершине кургана, Ирина покрепче сжала кинжал, он знал, что будет сейчас, она знала, что нужно сделать, река внизу замедлила течение, она разнесет зло по земле, положит начало новой жизни, где старому нет места. Ира прижала лезвие к запястью и, не раздумывая, порезала его, разрезая вены поперёк, тоже самое проделала со второй рукой. Черная жидкость, которой сосуд питала себя разливалась тонкой струйкой по выжженной земле кургана и сливалась с водами реки, заставляя ее бурлить, окрашивая ее в черный цвет. Это темные воды, что ждали и звали Ирину, они забирали ее жизнь, унося волнами бурной реки, что впадала впоследствии в океан. Зло пробудилось, оно медленно проникало с водами в землю, разносилось во все стороны, подчиняя себе. Ирина понимала, что умирает, для этого момента она жила свою жизнь, проживала ее, не добиваясь больших высот, ее главная высота здесь на кургане, именно с ее смерти начинается зло.

***

Арман сидел в аэропорту, укутавшись в куртку, холод поселился надолго, он это видел по черной изморози на ветках, природа начала меняться первой. Значит, у зла все получилось. Нужно было ехать на автомобиле, но мужчина решил лететь самолетом, он устал, перед его глазами до сих пор Ирина в окружении теней, уносящая жизни его товарищей. Ему хотелось бы всё забыть, стереть из памяти все смерти и уничтожить чувство вины, что не дал ей умереть, влил в нее содержимое последнего сосуда. Из-за них теперь будет новый порядок, что он им даст хаос или покой?

Из мыслей его вывело изображение на большой плазме, где рассказывали о большом наводнении, вследствие разлившейся реки со странной черной водой, природный феномен, не иначе. Тут же сменился кадр и показали тела трех десятков детей, которых нашли в небольшой деревне, жители говорили, что их сопровождал мужчина, но он не вернулся, женщины решили проверить деток, а те все мертвые. Среди них были безвести пропавшие, которых искали десятками лет. Сгорела деревня в центре России, где нашли много изувеченных тел, а одну женщину сожгли, кадры показывать не стали. Арман поежился и повернулся направо, так как почувствовал на себе взгляд. Он встретился с глазами мужчины, тот сидел с затравленным уставшим взглядом как у Армана. Мужчина понимал о чем идет речь в новостях, так же понимал, что Арман тоже знает. Они ничего друг другу не сказали, оба знали, что слишком много могут поведать, но не хотели знать. Мужчины все хотели забыть, но ни у Армана, ни у Влада не получится, как и не получится начать новую жизнь, они много знали, много видели, много сделали, чтобы жизнь давала второй шанс.