пошевелить рукой, но та его не слушалась, она стала тяжелой, будто не его и ощущал как она безвольно висела вдоль тела. Хотел подогнуть ноги, когда его посадили в автомобиль, но их он не чувствовал, Андрею казалось, что он стал деревянной куклой, который управляет кукловод и она сидит рядом. Неожиданно мужчину накрывает паникой от понимания, что не может открыть глаза, а дыхание его становится более медленным и только темнота вокруг, но его тела касается ладонь Ирины, стало спокойно, и он вновь падает в пучину темной воды, где волны разинули свою пасть в ожидании прыжка Андрея.

Глава 18. Рой

Гул, стоящий вокруг, оглушал. Макс за два дня возненавидел его. Мухи, комары, разные жуки разносили по небольшому дому клубы пыли, запаха грязи, они летали, облепиляя то своего хозяина, то мебель вокруг.

Макс не чувствовал больше гнили внутри себя, внутри не осталось ничего, кроме силы, что наполняла его с каждым часом сильнее. Каждая сила Высших, что убил Влад, проникала в него, делая увереннее, смелее, и он мог чувствовать сосуд. Он чувствовал ее холод, безразличие ко всему и голод. Она медленно себя питала, но источник иссякал, Макс видел ее разочарование. Воин научился прятать от неё свое нахождение, она чувствовала его присутствие и, что он рядом, но они ждут удобного времени, чтобы нанести удар.

А ещё он видел во сне, сквозь гул насекомых, своего деда. Макс любил такие сны, где всё простое. Он стал приходить к нему чаще, даря тот покой, о котором воин успел забыть. Борьба отняла свойственное ему чувство спокойствия, даже наполнившая его сила, принесла в мысли только раздрай. Они метались от желания всё бросить и начать свою жизнь, а не идти жизнью воина, который не видел ничего, кроме подготовки войны. До желания закончить всё быстрее, почувствовать на своих руках холод крови сосуда, когда он проткнет ее своим оружием. Макс физически ощущал потребность в крови Зла. Всё-таки он воин и его этому обучали. Обучали желать крови и делать, что угодно, только ее пролить.

В одну из ночей он так лежал на холодной кровати, оглушенный роем, и всматривался в лес, что был в горах, где-то там стоянка на ночь сосуда и ее людей, их на одного стало меньше. Максу нравилось играться с сосудом, она оглядывалась вокруг, чувствуя что-то, но его не видела, не могла поймать ни взглядом, но тенями, что окружали ее. Сосуд всматривалась в темноту ночи черным взглядом, на ее губах застыла ухмылка, она понимала, но единственное, что она смогла сделать, это укрыть их лагерь щитом из теней.

— Хватит играть. Пора. — в комнату вошёл Янус, сейчас его голос напоминал грубого мужчину, полного решимости дать бой. — Они два дня идут, уставшие. Мы их хорошо потрепаем.

— Мне нужно выдвигаться к курганам. — Макс слышал зов его орудия, что спрятан там, в том же месте, где Зло должно наполниться. Главное, успеть первым.

— Успеешь. — прочитал будто его мысли Янус, они вышли на улице, где погрузились в тишину ночи. — Главное помни, что тебя будут ждать там.

Макс хотел спросить кто будет ждать- враг или друг, и что от того ждать, но его сбила с толку тишина, в которую они погрузились. Не было слышно ни стрекотания стрекоз и кузнечиков, ни жужжания мух, ни порхания бабочек, не было слышно вообще ничего, даже дуновения ветра. Всё замерло. Всё ждало чего-то, какого-то дозволения на действие, и его мог дать только Янус. Он сел в импровизированный круг, очерченный на земле, внутри которого только, тонко горевшая свеча и разложенная карта. Янус указал Максу на место рядом с собой, куда он сел, только сейчас воин заметил, что на существе нет насекомых, его тело чистое от них. Оно отличалось бледностью и хрупкостью, у тела тонкие кости, худощавое туловище и длинные пальцы рук. На нем нет ни одного волоска, всё гладко, в свете свечи не видно сильно лица, но Макс уверен, что там нет ни бороды, ни бровей и ресниц. Весь Янус казался обычным видением кошмара, что увидев однажды, запомнишь навсегда.

— Тебе необходимо вновь их найти, дать мне ориентиры и я направлю своих друзей. — Янус говорил шепотом, но в тишине и он казался криком. На его слова Макс только кивнул, война продолжается, на сегодняшней битве он должен одержать победу.

Макс вновь вошёл в горный лес, где чаща скрывала от глаз группу людей, что расположилась на ночлег. У них горел костер, у которого он почувствовал сосуд, та пока его не чуяла и была спокойна, тени всё время крутились рядом, они казались ее продолжением. Неподалеку от сосуда лежал мужчина, он дремал, вслушиваясь в тишину леса. Воин видел их будто он среди них и часть их группы. Его руки каснулись холодные липкие пальцы Януса, Макс подавил в себе желание отстраниться от него. Как только существо вцепился в пальцы воина, тишину разрушил рой, чье облако возникло перед ними из ниоткуда. Янус дотронулся до карты, насекомые стали шумнее, существо с ними общалось, закатив к небу глаза, они светились в темноте холодным белым светом. Через секунду опять тишина и Макс в своём видении увидел в лесу первую муху.

Он хотел убить ее. Она знала это, как и то, что он не сможет этого сделать. Он сделал свой выбор и будет ему верен. Но в пламени костра Арман видел как горит Ира. С ними не было уже Андрея. Его остекленевший счастливый взгляд с Арманом до конца. Ира опустошила его уже в горах. Тот не мог двигаться, его парализованное слабое тело нес один из людей Армана, тот не замечал веса мужчины, но от него мало что осталось. Андрей был похож на мумию, серый, высохший, но без конца говоривший об Ирине и своей любви к ней. А она? Она крепко держала его за руку и пила жизнь с него, опутывая своими тенями как сетью. Под конец Андрей шептал о темной воде, что ждала его и Арману казалось, что он видел ее в его взгляде. Тому нельзя было в ее пучину, но он прыгнул туда и на его лице улыбка. Арман не спрашивал у Иры, что тому она показала перед смертью, исход всё равно один, ещё один человек утонул в своей преданности Злу.

После они шли весь день без остановки, Ира их тянула вглубь к горе, куда ее тянул последний кувшин,