попытках затеряться, а не прожить свою боль. В какой-то момент из-за отсутствия толчка к действию и постоянной опеке, он окончательно деградировал социально и стал вести жизнь затворника, за которого всё делали другие.

Выяснить, кто обеспечил ему такую жизнь, мне не удалось. Кажется, узнав это, я ещё сильнее приоткрою дверь к причине рождения Грехов.

Краткая справка: имеет силу, близкую к последней стадии низшего божества. Не опасен до момента, пока его не попросят что-нибудь сделать. Услышав просьбу перестаёт себя контролировать. Имеет физическую силу, возможно превышающую одиннадцатую стадию воинов. Известно, что с пятнадцати лет и вплоть до смерти, несмотря на свой образ жизни, каждый день занимался боевыми искусствами. В общей сложности около семидесяти лет.

Выявленные способности: безразличность бытия. В определённом радиусе все живые существа теряют способность делать хоть что-то, даже думать. Чем слабее существо ментально, тем больше эффект: от простого желания полежать или заняться чем-нибудь менее энергозатратным до потери смысла жизни или даже отказа внутренних органов и мгновенной смерти.).

Владеет пространственной магией примерно на уровне Архимага.

Способ умертвить: Адамант и магия не ниже Высшей.

Зачем же я пишу предысторию каждого из бедствий?

Изучив всё, связанное с ними за последние три тысячелетия, у меня сформировалось представление, что то, что побудило их стать грехами, является ключом к ещё одному способу их уничтожения.".

* * *

— Внимание вопрос! Если вампир победил Грех Лени, почему он даже не попытался на нас напасть?

— Ну, остались и остались. Забьём. — Маг аккуратненько сложил все книги и направился к выходу. — За прошедшую неделю я нашёл достаточно. Пойду разомнусь и спать.

Глава 8

— То есть, вы хотите, чтобы я СЖЁГ ВЕСЬ ВАШ ГОРОД? — дракон тяжко вздохнул, — И это нужно, как бы иронично это не звучало, ради вашего же спасения?

— Да! — хором заявили ему пятеро человек, в чёрных одеяниях, с масками похожими на клюв ворона, полностью укрывающих их лица.

— И после этого, нас ещё называют бедствием, когда вы, разумные, несёте себе намного большую опасность…

Крил.

Крил сидел, вслушиваясь в звуки природы. Вокруг было довольно тихо. То тут, то там щебетали насекомые, а слабый ветерок заставлял листья едва слышно петь свою мелодию из шуршаний и падений одинокой листвы. Мысли неконтролируемо лезли в его голову. Он пробовал настроиться на что-то одно: поймать тишину, услышать своё дыхание, сердце. Сейчас даже медитация не помогала. В этот миг его сердце встревожено. Что странно, билось оно на порядок быстрее обычного. Как-то пусто. Давило в груди, как будто душа рвётся, регенерирует и снова рвётся.

"Грусть ли это? Почему так происходит? Всё вроде бы хорошо: есть товарищ который поможет, цель в жизни, никто не контролирует, есть на что жить, да и делаю всё, что хочется. Что со мной не так? Почему я не могу просто наслаждаться своей жизнью? Откуда это чувство беспомощности и пустоты…".

— Если бы я только знал, как будет грустно и одиноко тогда, возможно, я бы не хотел иметь душу…

Маг закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сдерживая себя, свои эмоции и порывы, он как-бы скидывал их в бездонную яму своего внутреннего мирка. За прожитые года этот человек так и не увидел дна своего колодца для падших эмоций. Юноша только недавно осознал, что с каждым разом чувствовать хоть что-то положительное становилось всё сложнее. Порывы становились всё тусклее и тусклее, а его обычное состояние стало сродни существованию с небольшими порывами жизни. Если так и продолжится, понадобится всего два-три года, и он перестанет чувствовать совсем.

"Как-же однако запарно", подумал Крил, наконец, собравшись с мыслями, и не торопясь, направился к своим товарищам.

Первые лучи солнца только начали пробивать ночную мглу, а компаньоны уже переступили западные ворота Крепости. Шли они в сторону дороги, с которой к полудню пришлось свернуть в непроглядную чащу, где до самого позднего вечера они пробирались по бесконечно петляющим звериным тропкам.

Уже начало смеркаться, а пройдена едва ли половина пути.

Крил запнулся.

— Ссибаль. — Причиной его негодования оказался куст: низенький, примерно по пояс. При первом взгляде могло сложиться впечатление, будто его разрезали с помощью клинка ауры, но обожженные корни прямо кричали об обратном. Что странно, на уцелевшей части не просмотреть и намёка на какие-либо последствия от влияния стихии огня. — Странно. Походу по прибытию я опять зароюсь в библиотеке… — Крил, немного подумав, решил не сообщать о своей находке, посчитав её несущественной.

За восемь дней до сих событий: Алиморг.

— Кажется, я, наконец, на верном пути. Мотаться по всему материку, помня всего-лишь точку на карте с минимальными ориентирами, скажу я тебе, такое себе удовольствие. Черныш, согласен со мной? — вампир почесал по макушке демонического пса. — Ккыта. — Стоило сказать слово ключ, как огонь, начинающий разгораться вокруг потерявшей контроль собачки, резко потух, оставив после себя клочок почерневшей земли без единого намёка на листву. Половина куста, вошедшего в радиус, просто перестала существовать, оставляя вторую часть, абсолютно не тронутой. Как будто его разрезали чем-то чрезвычайно острым. — Ну что ж, песёль, потопали дальше. — "Однако, Варлок хорош. С одних слов умудриться понять возможное местоположение хранилища. Жаль, конечно, мест он нашёл аж девять." — Магическое давление здесь что надо. Было бы славно, будь мои малютки здесь, ибо это уже седьмое место.

"Как же, однако, муторно всё обходить" подумал вампир, после чего быстрым шагом направился к эпицентру сосредоточения чистой маны. Прямо за удаляющейся гончей, виляющей покрытым шипами хвостом.

За время своего небольшого путешествия в поисках двух копий из адаманта, о которых он узнал в небольшом городке на окраине Шумера, вампир уже несколько раз мысленно послал главу Хэнгбан, который уговорил его разведать пару мест по пути, не считая предполагаемых расположений хранилища. Хорошо хоть Алиморг поставил условие, что как только нужное место окажется найдено, он снова предоставлен сам себе и делает, что хочет.

Крил. В дне пути от хранилища.

Солнечные лучи пробились сквозь закрытые веки. Рассвет. Светило начало неторопливо выползать из-за горизонта.

Крил проснулся.

Вокруг деревья. Весь воздух прямо пропитался ароматом древесины и цветов. Высоко над головой, между сосновыми ветками виднелось бирюзовое небо и ярко сияющее солнце.

А вот лужайка, на которой они расположились, почти вся осталась без внимания небесного светила. Отгадайте, почему почти?

Правильно. Единственные лучи, пробившие кроны высоких, тесно переплетённых деревьев, попали магу точно в глаза.

Крил пришлось сесть, дабы спастись от такого надоедливого света. Прислонившись к дереву спиной, юноша стал пытаться разглядеть между густыми верхушками