Я могла бы прямо сейчас уехать из Харроу-Лейка, сесть в самолет и уже через несколько часов вернуться в Нью-Йорк. Но… вдруг станет только хуже? Вдруг он разозлился из-за того, что я уехала сюда? Или из-за сорванных съемок? Тогда мое возвращение может плохо отразиться на его здоровье. Если я, конечно, не научусь быть идеальной дочерью. Оптимальной.

На комоде лежит небольшая косметичка, которую бабушка заботливо откопала для меня. Нолан любит Пташку. Он любил ее еще до того, как полюбил Лорелею или меня. Он выбрал ее. Я достаю карандаш, подвожу свои темные, почти черные глаза и слегка растушевываю. У Пташки были голубые, но в черно-белом кино все равно непонятно. Мэри Энн с улыбкой наблюдает за тем, как Пташка постепенно оживает в зеркале.

– Тебе надо сделать такую же стрижку, как у нее, – замечает она.

Мэри Энн права. Я должна выглядеть идеально. Достаю ножницы.

Мы с Мэри Энн провели большую часть ночи в лесу, отыскивая деревья, которые были в «Ночной птице». Я произносила реплики Пташки и повторяла ее движения. Потом мы вернулись домой, и я рухнула в кровать. Мне так хотелось спать, что я даже не переживала из-за Мэри Энн, которая молча наблюдала за мной в темноте. Сейчас все это кажется сюрреалистичным, словно полузабытый сон. И вообще, о чем я думала, когда шла за ней в лес?

Когда я проснулась, Мэри Энн уже не было. Поэтому сейчас я выхожу из дома одна, чтобы отметить в своем списке еще одно знаковое место из фильма: закусочную Easy Diner. Теперь на мне правильное платье: бледно-желтое с рюшами и вышитыми бутонами роз. На Мейн-стрит я замечаю Картера, идущего мне навстречу.

О господи!

Весь город видел, как я бросила тарелку и убежала. И еще неизвестно, сколько человек видело, как меня выворачивало наизнанку за воротами парка. И Картер точно был среди них.

Я торопливо забегаю в Easy Diner и замираю, пораженная тем, насколько здесь сохранилась аутентичная атмосфера «Ночной птицы». Нержавеющая сталь и красная кожа. Потолок слегка закруглен, как в старых поездах. За спиной старика у стойки такое же древнее радио, как у бабушки, похожее на готический собор. Вдоль одной из стен располагаются столики, отделенные перегородками. Над третьим от двери висит черно-белый кадр из фильма, где Пташка сидит за этим же столиком, пьет молочный коктейль и искоса поглядывает на молодого человека сбоку от нее. (К концу фильма этот парень превращается в одного из психов с факелом и, конечно же, участвует в убийстве.) На Пташке то самое платье, что сейчас на мне.

В кафе полно народу. По радио играет веселый джаз, но слишком тихо, чтобы узнать мелодию. Я стою в дверях и пытаюсь угадать песню, но тут кто-то вваливается в дайнер прямо за мной.

– Значит, это все-таки ты спряталась тут от меня, – с широкой улыбкой говорит Картер. – Думал, у меня уже глюки. Честное слово, ты как будто вышла прямо из «Ночной птицы». Красивая стрижка.

– Я не пряталась, – отвечаю я. – Не увидела тебя.

Я беру на стойке меню и делаю вид, будто сосредоточенно изучаю его, несмотря на табличку «Только наличные» над кассой. Картер садится на барный стул рядом со мной и ждет, пока я отложу меню.

– Можно угостить тебя кофе? – спрашивает он. – Или еще чем-нибудь?

– Что тебе нужно, Картер? – вяло спрашиваю я.

Может, это и не он так ужасно смонтировал фильм, но он оставил меня одну.

Как Нолан.

Как Лорелея.

– На самом деле сразу несколько вещей. – Он старается не улыбаться. – Во-первых, хотел убедиться, что ты в порядке, после того как пропала в музее и убежала с парада. Во-вторых, извиниться от имени всех, кто был на пикнике: мы просто не подумали, насколько это дико – есть торт в виде твоей мамы у тебя на глазах. И наконец, в-третьих, я хотел бы газировки. А ты?

– Я…

А чего я хочу, в самом деле? Хочу, чтобы позвонил Нолан и потребовал немедленно вернуться домой. Хочу, чтобы меня перестали мучить ночные кошмары с чудовищами. И еще я хочу узнать, почему Лорелея бросила меня и бесследно исчезла.

– Твое предложение все еще в силе? Поможешь мне найти информацию о маме? И я никуда не пропадала в музее. Это ты пропал.

– Нет, это ты исчезла. И я пошел тебя искать. И да, конечно, я помогу, – говорит Картер.

Хотя он и старается казаться сердитым, я вижу, что он расслабился. Возможно, он ожидал, что я снова начну истерить, как во время пикника.

– Твоя мама дружила с Лорелеей, когда они были в нашем возрасте, – говорю я.

– Да, я знаю.

– Я видела их общую фотографию. Где они сидят на надгробном камне.

Судя по лицу Картера, он не понимает, о чем я. Неужели он ни разу не видел фотографию, которую я стащила из кабинета его отца? Или он просто не обращал внимания на девушку рядом с его мамой?

– Мне показалось странным, что они на кладбище: Кора говорила, вы не хороните людей в пределах города. Потом я, правда, вспомнила сцену из «Ночной птицы», где Пташку приносят в жертву на могильном камне. Значит, на фото, скорее всего, провал с руинами церкви. Жутко интересно увидеть это место вживую.

– Во время съемок там была куча строительных лесов и кранов, чтобы доставать и опускать оборудование и все остальное, – осторожно замечает Картер.

– Но ты же вроде говорил, туда можно попасть другим путем? – не унимаюсь я.

Картер начинает нервно ерзать на стуле:

– Там сейчас закрыто.

– Но ты знаешь, как пройти туда через пещеры, не так ли? – спрашиваю я, вспоминая наброски из его комнаты.

Он явно рисовал церковь не по кадрам из фильма.

– Или ты хочешь сказать, что никогда не был внутри? Боишься разбудить Мистера Джиттерса? – шутливо добавляю я.

Картер заминается буквально на несколько секунд, но эта пауза говорит о многом.

– Туда нельзя ходить. Но я спрошу у мамы, может, она знает что-нибудь интересное о твоей матери, – говорит он, вставая со стула. – Плюс мы можем снова покопаться в музейных архивах, если ты не против.

– Конечно, – сухо отвечаю я.

Картер хмурится:

– И все-таки куда ты пропала в тот день в музее? Вроде была на месте, а в следующую секунду уже исчезла. Я подумал, может, ты узнала что-то плохое о маме… или я тебя чем-то расстроил?

Кинозал, перекроенный фильм, Мэри Энн. Я могла бы рассказать, что она вновь стала приходить ко мне. Но может быть, проблема вовсе не в этом городе? А во мне?

Твоя мама была помешана на Мистере Джиттерсе…

Мне нравится, что Картер видит во мне просто Лолу, а не дочь известного кинорежиссера. Что он ставит меня на место, если я веду себя нагло и грубо, и искренне улыбается, если я говорю что-то оптимальное.