– То есть повод так подумать у нее был?

– Возможно, да…

Макс хмыкнул – возможно. Но парню он верил.

Версия с изменой не совсем укладывалась в мотивацию, но так или иначе объясняла, почему контакты оборвала, почему к подружкам не поехала, возможно, не хочет посвящать посторонних.

А может быть, есть какие-то обстоятельства, которые не красят подруг.

– Она выпивала, Карина? – спросил.

Рафаэль уверенно покачал головой.

«Значит, вариант, что напоили – вполне может иметь место», – Макс встал:

– А как группа-то называлась, в которой она пела?

– «Green Noble»[7]…

Макс оценил каламбур, хмыкнул:

– Прикольно… А репетиционная база у них где?

– В местном доме культуры… – Рафаэль оживился: – Слушай, ты думаешь… Они что-то знают?

Капитан Александров направился к выходу:

– Совершенно без разницы, что думаю я. Но проверить все версии, даже самые неубедительные, надо. Твоя – убедительная.

– Макс! – Рафаэль позвал его, когда Макс уже был в коридоре. Парень вышел за ним следом, застыл в дверях, скрестив руки на груди. – Ты вытащишь ее оттуда?

– Даже если она к тебе не вернется?

– Я просто хочу знать, что с ней все в порядке.

– А там она не в порядке? Кажется, ей там нравится, и она там в безопасности, – Макс провоцировал, конечно.

Рафаэль задумался:

– Нет. Я видел ее там, у разрушенной часовни… Счастливый человек, который добился своего, так не выглядит… Она потеряла себя. Ей плохо и нужна помощь. Возможно, помощь психолога. Просто вытащи ее оттуда. С остальным мы разберемся сами.

Рафаэль умышленно умолчал о своих тревожных снах и видениях.

Макс обул ботинки, снял с крючка куртку.

– Вытащим. Давай вытащим ее оттуда. А там пусть решает, как жить дальше.

* * *

Учитывая, что Карина ушла из группы, Макс особенно ничего не ожидал от встречи с музыкантами из «Green Noble» – вряд ли они могли сообщить что-то новое, что еще не рассказали Раф и Олеся, поэтому, договорившись о встрече на репетиционной базе, сразу начал с главного – когда видели Карину в последний раз.

– В середине марта, – музыканты переглянулись.

Они сидели рядком на кожаном диване, Макс устроился напротив них в кресле так, чтобы видеть каждого, включая сидевшего особняком у пульта клавишника и за его спиной нескладного качка с торсом, туго обтянутым майкой-борцовкой.

Клавишник, он же владелец группы «Green Noble», худющий и прямой, как трость, парень в наколках, пояснил:

– Двенадцатого марта. Она пришла в студию, мы с Грэмом, – он кивнул на того самого верзилу за своей спиной, – верстали трек для ютьюба. Кармен… то есть Карина сообщила, что уходит из группы. Сказала, чтобы искали новую вокалистку.

Парни закивали.

– Вот так просто? – Рафаэлю было мало сказанного, он чувствовал, что клавишник может помочь лучше.

Тот пожал плечами:

– А что тут такого? Крепостное право отменили. Хочешь работать – работаешь, не хочешь – уходишь…

– А она именно не хотела работать?

Клавишник устало вздохнул:

– Да что ты докапываешься? Что надо-то? – он уставился на него с раздражением.

Макс понял – больше ни слова не скажет.

– Она вляпалась не то в секту, не то куда похлеще. Я пытаюсь понять, как ее оттуда вытащить. А для этого надо понять, с чего все началось.

– А сам? Ты же брат вроде…

Макс был вынужден признать, что клавишник прав.

– Ну, вот получается, такой брат… Так поможешь? – Он знал, просьба, брошенная адресно, исполняется чаще, чем абстрактная. Поэтому «поможешь» вместо «поможете».

Клавишник молча встал, прошел к шкафу. С полки снял два блокнота:

– Это тексты песен, которые писала Кармен. Она оставила их пока нам, когда уходила. Сказала, что если Грэм придумает к ним музыку, она будет рада и отдаст права на исполнение. – Он протянул тетради Максу: – Почитай. Иногда в стихах можно узнать больше, чем со слов… Это все, чем я могу помочь. – Он прищурился, сунул руки в карманы. – Я музыкант, брат, я не мамочка, и под кожу ни к кому из ребят не лезу, любой подтвердит. Личное – оно должно оставаться личным. Я так считаю. Но если вытащишь Кармэн из этой передряги, скажи ей, что вокалистку мы не ищем, ее ждем…

Макс кивнул, поблагодарив, вышел из студии.

Клавишник догнал его у лестницы.

– Эй, брат! – окликнул. Макс заметил между его пальцев зажатую сигарету – очевидный повод выйти следом, чтобы переговорить с глазу на глаз. – Если в самом деле ищешь, как вытащить Кармен, скажи ей, что Грэм на ее стихи крутой рифф сделал. Получиться зачетный трек… Скажи ей об этом, прежней Кармен это было важно.

Макс улыбнулся:

– Хорошо, передам, – в груди жгло.

– И еще… Скажи ей. Если вернется, я ей предложу долю в «Green Noble».

– Что, такие тексты хорошие?

Клавишник ухмыльнулся, ткнул незажженной сигаретой в верхний блокнот:

– Ты даже не представляешь насколько…

Он развернулся и направился в студию, выбросив в урну так и не зажженную сигарету.

Макс открыл блокнот Карины на последней странице.

Синей гелевой ручкой на всю страницу был нарисован и окрашен цветным маркером-выделителем цветок. Пять округлых лепестков с желтым глазком-сердцевиной.

Незабудка.

* * *

Ну не даром Громову показалась знакомой фамилия спасенной девушки – Коканова. Павел еще раз прокрутил то, что запомнил из разговора с Лизаветой: жила с теткой по имени Клавдия, потом та ее выставила, сама исчезла. Вот и заявление об ее исчезновении в архиве нашлось – родственники Кокановой заявляли о пропаже, да только нашлась она, вот дело-то и закрыли в связи с отсутствием состава. Дело закрыли, а след остался. И след такой… интересный.

Особенно, если участь вчерашнее нападение. Лизавета – девушка неприметная, с криминальным миром не соприкасавшаяся. Откуда тогда эти гопники о ней узнали. Опять же – имя знали, где живет знали. Но не ограбили, а только напугали до полусмерти да сфотографировали. Чтобы что?

Когда оказывался неясным мотив, это означало только одно – он прищёлкивает что-то важное. И это «что-то» вело в скит. Ну, или по крайней мере было связано с Клавдией.