Потому что… Зачем нужен удав? Когда есть такой чудесный язык. Который заставляет меня трепетать и выгибаться от острого удовольствия. И стонать от невозможности достигнуть его пика…

Я чувствую, что, если бы Михей немного усилил давление и несколько раз провел снизу вверх, я бы мгновенно взорвалась. И он тоже это чувствует! Он как будто знает мое тело лучше, чем я сама.

Но он меня дразнит. Затягивает предвкушение. Отодвигает взрыв. И это нарастание возбуждения, эта звенящая пустота в голове, этот непереносимый кайф… становится еще острее, когда моих сосков касаются влажные пальцы.

Все. Я умираю. Это просто невозможно пережить…

Через меня проходят киловатты электричества. Я сейчас могу освещать целый город…

А, когда волшебный язык Михея именно так проводит снизу вверх, как мне нужно… Я умираю снова. Взрываюсь новой серией электрических вспышек.

А я думала, это уже был оргазм. Но меня накрывает новая волна… Просто смывает. Я куда-то проваливаюсь. Я ничего не помню. Кажется, я кричу… И впиваюсь ногтями в голову Михея.

— Боже… Миша… Ты невероятный…

— Котенок, это только начало…

Я содрогаюсь, наверное, целую вечность. Я распадаюсь на молекулы и медленно собираюсь заново. Но это как будто бы не совсем я…

После сегодняшней ночи я уже не буду прежней!

* * *

Михей держит меня в объятиях. Так нежно и сильно, так мягко и приятно что я бесконечно таю. А, когда он проводит кончиками пальцев по моему обнаженному плечу, или по спине, меня накрывает новая волна конвульсий.

И в такт моим содроганиям содрогается его удав, который как будто все ближе подползает туда, где только что был его язык.

Я опускаю руку и сжимаю его.

— Котенок, ты…

Я сползаю вниз и обхватываю его губами, не дав Михею опомниться.

— Вау! — выдыхает он.

А я жадно облизываю его, нежно целую, сильно сжимаю… Потому что он классный! И потому что я пока не хочу пускать его в себя.

Но очень хочу, чтобы ему было так же приятно, как только что было мне. Я не уверена, что у меня получится. Я не очень умею. Вернее, не умею совсем. Но я сейчас испытываю к нему такую нежность и страсть… Что готова затискать его до смерти!

— Ничего, что я его так придушила? — спрашиваю я Михея.

— Продолжай! — хрипит он.

— А вот так тебе не больно?

— Не останавливайся!

Я покусываю головку. Мне почему-то хочется ее кусать. Вообще, мне хочется его съесть. У меня даже слюна во рту собралась от предвкушения. Он такой вкусный!

Я опускаюсь на него ртом, стараясь протолкнуть как можно дальше. Но он огромный! Не помещается. Я помогаю рукой, интуитивно чувствуя, что надо двигаться в одном ритме.

Хриплые стоны Михея подсказывают мне, что я все делаю правильно. А он наматывает на свою руку мои волосы и насаживает мой рот на свой член. Это уже совсем не нежно и трепетно. Это настоящее порно. И мне почему-то так нравится… Что, кажется, я снова начинаю возбуждаться…

Михей взрывается бешеным салютом мне в рот, я почти захлебываюсь, немного закашливаюсь и — слизываю оставшуюся каплю.

— Юленька… — шепчет Михей, притягивая меня к себе.

Вкус его губ смешивается с терпким привкусом его удовольствия. Я чувствую его мощную дрожь и меня распирает от гордости, что я стала ее причиной. И от нежности…

Медведь такой большой и сильный. Но он сейчас в моей власти…

Юля

Меня обнимают огромные лапы. К моей спине прижимается широкая сильная грудь. Мой затылок опаляет горячее звериное дыхание. А в мою попу упирается самая невероятная и самая страшная часть медвежьего организма.

Я открываю глаза и вижу прямо перед собой его руку. Такая мощная кисть. Такие крупные пальцы… Он весь нереально огромный! Весит, наверное, раза в три больше меня. И мне это очень нравится. Нравится чувствовать себя маленькой и хрупкой рядом с ним. Вот только есть некоторые проблемы со стыковкой…

Наверное, мне не было бы так больно, если бы он не был таким большим. Но тогда он не был бы Медведем! Единственным и неповторимым. Наглым, дерзким, мощным, нежным, и — нереально терпеливым.

Вчера он не стал ни на чем настаивать. Мы просто уснули в объятиях друг друга. Хотя уже через пять минут после взрыва его перезаряженный винчестер был готов к бою. И он всю ночь терся об меня, вызывая противоречивые ощущения.

Я аккуратно опускаюсь вниз, осторожно выбираюсь из-под руки Михея, уже почти сползаю с кровати…

Но меня настигает медвежий рык:

— Ты куда?

Он хватает меня за ногу и дергает на себя. Я снова в капкане его мощных лап.

— В туалет! — пищу я. — Можно?

— Я подумаю…

Он прикусывает мочку моего уха.

— Миша…

— Что?

— Пусти…

Он ослабляет хватку. Я снова выбираюсь из его объятий. Пытаюсь вытащить простыню, чтобы завернутья в нее, но он не дает мне этого сделать. Приходится идти до двери ванной голой.

Я стараюсь не смущаться и не пытаться прикрыться. Шествую гордо и раскованно — так же, как ходила в коротких платьях и на шпильках, изображая секс-бомбу. Но на самом деле я умираю от смущения. Одно дело в платье, даже самом открытом, и совсем другое — голышом.

Вообще, это первый раз в моей жизни, когда я хожу голая перед мужчиной.

Еще один первый раз…

— Кошка… — слышу восхищенный возглас за своей спиной. — Ты идеальна! Просто гребаное совершенство…

Эти слова как будто накрывают меня горячей волной. В них столько страсти и желания… Я даже чувствую, как у меня набухают соски. И внизу все начинает пульсировать.

Когда я возвращаюсь, завернувшись в найденное в ванной полотенце, Медведь обнимает меня уже у двери. Прижимает к себе, упирается в меня своим фонарным столбом.

Я жду, что он снова начнет приставать и пытаться продолжить начатое вчера. Но он просто гладит меня по волосам. Просто долго смотрит в мои глаза. Обводит кончиками пальцев контуры лица. И выдыхает:

— Юля… ты такая красивая!

От неожиданности я смущаюсь.

— У тебя глаза сегодня голубые! Как летнее небо. А вчера были серые.

— Просто сейчас яркое солнце, а вчера была ночь.

— Прекрасная ночь, — шепчет Михей.

— Да…

Я прячу лицо на его груди. Его огромные, но невероятно нежные пальцы перебирают мои волосы. А я… Меня захлестывают какие-то непонятные эмоции. Мне так хорошо, что снова хочется плакать…