мысль о том, что в «конце дней» произойдет божий суд над всеми народами. Эти идеи и пред­ставления были широко использованы авторами апокалиптиче­ских произведений.

В апокалиптических произведениях проводится основная мысль о будущем суде над миром, о вознаграждении избран­ных и праведных и наказании нечестивых. Представления о будущем суде не были одинаковыми. В большинстве апокалип­тических произведений предполагается один грядущий суд, а в IV книге Езры говорится о двойном суде: один до наступ­ления мессианского царства, а другой после него.

В апокалиптической литературе настойчиво проводится мысль о том, что перед установлением божьего царства на земле мес­сии или самому богу придется выдержать последнюю отчаянную борьбу с враждебными им силами. Авторы апокалиптических произведений по-разному представляли предводителя этих сил. Одни считали его врагом божьим (сатаной), другие — врагом мессии (антимессией), третьи — нечестивым царем.

В некоторых апокалиптических произведениях олицетворе­нием темных и враждебных сил выступает Велиар (Велиал). Одни авторы отождествляют Велиара с сатаною либо считают его одним из помощников сатаны, другие рассматривают его в качестве противника мессии. Велиал часто встречается и в вет­хозаветной (канонической) литературе, где он выступает в ро­ли нечестивого человека, действует как носитель зла и безза­кония. Кстати, и в Новом завете Христос противопоставляется Велиару.

Идея конечного торжества бога над злыми духами развива­лась вместе с ангелологией и демонологией. В апокалиптических произведениях много места занимают ангелы. В них упоми­нается несколько разрядов ангедов: херувимы, серафимы, офанимы и т. д. В апокалиптической литературе говорится о су­ществовании архангелов, т. е. начальствующих ангелов: Уриэля, Рафаэля, Рагуэля, Михаила, Сариэля, Гавриила и Иерахмиеля.

Наряду с ангелами в апокалиптической литературе большое место занимают демоны, сатана и злой дух под именем Азазеля. Все эти существа неоднократно упоминаются и в канонических ветхозаветных книгах. Следует подчеркнуть, что в большинстве из них ангелы фигурируют лишь как безымянные исполнители тех или иных поручений бога. Только в книгах Иезекииля и Захарии они не ограничиваются выпол­нением определенных его поручений, а действуют подчас по своей собственной воле. Однако и в этих книгах ангелы еще не вполне четко выступают как отдельные индивидуумы. Только в книге Даниила они уже наделяются определенными именами и действуют более или менее самостоятельно. Так, здесь фигу­рируют ангелы под именами Гавриила и Михаила.

Кстати, в Талмуде ветхозаветное учение об ангелах полу­чило дальнейшее развитие. Из бесчисленной и безличной массы ангелов выделялись все новые и новые ангелы, которые наделя­лись определенными функциями и соответствующими именами.

Талмудисты усердно вносили в библейское повествование уча­стие ангелов, даже там, где в тексте о них ничего не упоми­нается.

Вера в существование ангелов и демонов является насле­дием анимистических воззрений, весьма широко распространен­ных на ранних стадиях развития человеческого общества. Пер­вобытный человек был уверен в существовании душ у людей, животных и даже неодушевленных предметов природы. В его представлении эти души могут оторваться от своих телесных носителей и превратиться в совершенно самостоятельные сущест­ва — в духов. С разложением родового строя создавалась слож­ная иерархия духов, являвшаяся фантастическим отражением социальной дифференциации общества. Она предшествовала бо­лее поздней иерархии богов, свойственной многобожию и возник­шей ко времени образования классов. Вместе с тем божества и духи постепенно распадались на две категории — на добрых и злых, находящихся в постоянной борьбе друг с другом.

Кроме ангелов, в иудейской апокалиптике большое место занимают так называемые праотцы (или праведные), к которым в первую очередь причисляются такие мифические лица, как Адам, Енох, Ламех, Ной, Авраам, Моисей, Илия. По существу, праотцы выступают как сверхъестественные существа. Они вос­ходят на небо, беседуют с ангелами и с самим богом, являются носителями откровения и спасения. Некоторые из них, например Енох и Илия, ожидаются вновь на земле. В небесной иерархии между праотцами и ангелами нет резкой границы. Более того, в отдельных случаях праотцы занимают более высокое положение, чем ангелы.

В апокалиптической литературе проявляется большой инте­рес к личному спасению и индивидуальному возмездию. В ней мессианские чаяния часто связываются с судьбой отдельных лиц. Развитие религиозных верований в таком направлении не было случайным явлением. С углублением социальной дифференциа­ции общества и обострением классовых противоречий отдельный человек все отчетливее выступает в религиозном сознании как объект забот и попечений со стороны бога. Возникает и разви­вается вера в то, что в небесных книгах записано о делах каж­дого отдельного человека. На основе этих книг и будет опре­делена его судьба во время предстоящего божьего суда. Правда, нет оснований говорить, что в мессианских представлениях на­циональный элемент был полностью вытеснен индивидуальным. В этих представлениях большое место продолжал занимать на­род в целом.

В связи с индивидуализацией мессианских чаяний и воз­никновением понятия о личном возмездии развивалась идея вос­кресения отдельных людей. Эта идея возникла лишь на опре­деленном этапе развития религиозных представлений. В Первой книге Царей рассказывается о том, что пророк Илия посредст­вом молитвы возвратил жизнь одному юноше (отроку). Нечто подобное совершил его преемник Елисей. Во Второй книге Царей находим рассказ о том, что он воскресил умершего ребен­ка. В другом месте этой книги рассказывается, что один мерт­вый ожил после того, как его случайно бросили в гроб Елисея и он при падении коснулся костей пророка. Во всех этих слу­чаях отсутствует представление об общем воскресении мертвых, речь идет лишь об отдельных «чудесах».

В пророческой литературе вера в воскресение мертвых выра­жена яснее и определеннее. Так, в одном месте книги Исайи написано: «Оживут мертвецы твои, воскреснут мертвые тела». В книге Иезекииля содержится предсказание коллективного вос­кресения «всего дома Израилева», но здесь еще отсутствует идея индивидуального воскресения отдельных людей. По су­ществу в этой книге лишь высказана мысль об эвентуальной возможности осуществления воскресения мертвых в отдельных случаях, но здесь еще не находим идеи всеобщности воскресения. По вопросу о воскресении мертвых представляет также интерес одно место из книги Иова: «Искупитель мой жив, и он в послед­ний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю бога». На основе вышеприведенного места можно, по-видимому, сделать заключение, что автор книги Иова допускает индивидуальное воскресение людей.

В книге Даниила идея воскресения мертвых ясно выступает наружу. Она содержится также во Второй Маккавейской книге, в книге Еноха и в некоторых других апокалиптиче­ских произведениях. Однако мысль о воскресении мертвых отсутствует в книге Юбилеев, в Вознесении Моисея, в славян­ской книге Еноха (см., впрочем, 66, 7), в Первой Маккавейской книге, в книгах Иисуса Сираха, Юдит, Товита и Варуха, в Псал­мах и в Притчах. В книге Екклесиаста идея воскресения мертвых высмеивается, как неосуществимая и нелепая мечта. По сооб­щению Иосифа Флавия, фарисеи верили в воскресение мерт­вых. В