В любом случае всё фокусируется на одном месте, откуда произошли и чаиры, и кремли, и где божественное начало проявлено наиболее сильно.

Впервые обращаясь к теме массива Бойко в своей книге «Замок воина», я отмечал, что, возможно, само название нашего полуострова – Крым, напрямую происходит от «кром» (крепость, кремль), а не от Перекопа (крепости-вала). Вроде бы и мелкое отступление от привычных представлений, но оно уводит нас сразу на много веков вглубь истории этой земли, помогая увидеть его древнерусскую основу, а не вторично используемые названия, лишённые привычного, глубинного смысла.

Наверное, надо упомянуть о главной доминанте полуострова – самой высокой вершине Крымских гор – Роман-Коше. В этом названии явно угадывается связь с «крома» и «крым». Вполне допустимо, что такое созвучие не случайно. На вершине этой горы вполне могла быть в древности сторожевая крепость, связанная с кромом (кремлём) на массиве Бойко. Кстати, и находятся они недалеко друг от друга.

Слово «Роман», больше известное как имя, с латинского языка переводится как «крепкий», «сильный». Здесь связь с крепостью и кремлём прослеживается явная. Интересно, каким образом династия Романовых связана была в глубокой древности с Роман-Кошем или Крымом (кремлём) на массиве Бойко? По крайней мере, после того как в Крыму появились первые южнобережные имения русских царей, они (представители царской династии) стали тянуться к Крыму особенно сильно. Возможно, это притяжение мистическое, но в любом случае правители России явно чувствовали (или знали?) о наличии здесь древнерусских корней.

В любом случае два магических слова: «чаир» и «кром», истоки которых следует прослеживать с массива Бойко, стали для жителей полуострова своеобразными маяками, помогающими интуитивно выстраивать свой жизненный путь таким образом, чтобы чувствовать на себе их притягательную силу, где бы они ни находились.

Припомнился мне один эпизод, как вместе со своими друзьями мы исследовали чаиры в окрестностях Ай-Петри. Именно в тот момент я поймал себя на мысли, что чувствую сильную связь между словами «яйла» (высокогорное плато) и собственно «чаир». Долгое время меня мучил вопрос, что может объединять эти два термина, внешне никак друг с другом не связанные и обозначающие два почти несовместимые понятия.

И тогда я решил как следует покопаться в этимологии слова «яйла». Но оно почти ничего нового для меня не открыло. Это если брать за основу тюркский вариант его происхождения. А если обратиться к древнерусским корням? Но там «яйла» не присутствует. Зато есть нечто другое. Слово «ялая» обозначает бесплодную корову или необрабатываемую, бесплодную землю. Древнерусское «вьяла» (вялая, нежизнестойкая) напрямую связано с «ялая» (яла), и даже по звучанию они почти неразличимы.

Я неоднократно бывал на Ай-Петринской и примыкающей к ней Ялтинской яйле. Действительно, каменистая, непригодная для обработки земля. В отличие, допустим, от посевных площадей в долинах Крымских гор. На яйле суровый климат с сильными ветрами и жёсткими морозами зимой. А летом от жаркого солнца негде укрыться. Действительно, яйла – бесплодная земля.

Невольно обращает на себя внимание похожесть в звучании: ялая – вяла (вьяла) – яйла. Этот ряд названий близок по значению и произношению. Бесспорно, когда-то он произошёл от одного корня. Но если первое из этих слов чётко характеризует суть своего значения, то последнее (яйла) – лишь передаёт (по звукоподражанию) местонахождение того, что «ялая» раскрывает по содержанию.

Не следует ли отсюда вывод, что горные пастбища изначально назывались вьялами (ялыми), а уже затем слегка изменили своё название. Обычно так происходит при смене носителя языка. Как правило, либо при переселении «первоисточника» в иное место и замене его другими народами, которые, как могли, перенимали местную культуру и названия, «подгоняя» их под собственный язык и понимание. Либо при завоевании данной территории соседними племенами, которые тоже адаптировались к местным условиям, частично видоизменяя язык и названия, выхолащивая из него суть, но оставляя терминологическую функцию. Вот и получается, что чаиры и яйлы стали лишь определениями, терминами, утеряв свою глубинную начинку.

Произошло то, что обычно называется «оторванностью от своих корней». «Крона» переместилась на новые земли, унеся с собой суть названий. Скорее всего, это носители древнерусского языка. А корни, не утратив собственной основы, просто стали невидимы для тех народов, которые заняли их место. И причина здесь естественна: прежняя глубина языка стала непонятна и, как следствие, потеряла свой первый смысл.

Своё предположение я захотел проверить на других примерах, используя мною адаптированный подход: искать в названиях первоначальный смысл, близкий по звучанию и раскрывающий его суть.

Возьмём, к примеру, такой гидроним, как «узень», обозначающий источник или родник (Биюк-Узень, Узенбаш, Кучук-Узень, Узунджа). Казалось бы, исключительно тюркский корень слова, но…

При ближайшем рассмотрении легко увидеть, что «узень» очень похоже на «узел» (то есть место, где «завязывается» исток ручья или реки). Кроме того, подобные места очень часто находятся в горных теснинах, расщелинах, по которым спускаются в долины. Эти теснины не что иное, как узкие места, по которым трудно ходить. Уза (узкое место) = узел = узень – вот цепь преобразований этого топонима, в основе которого не тюркский, а древнерусский корень.

Когда-то я уже исследовал значение такого термина как «исар» (небольшие крепости), которые большинство исследователей относят ко временам тавров. Считается, что и само слово их же происхождения. Но «исар» – это не просто обозначение ограждённой постройки или башни, но указание на их конкретное предназначение: быть маяком, сторожевой башней. В нужный момент на самой верхней точке такого исара возжигали костры, что служило знаком для других исаров, где также зажигали огни. Своеобразная система оповещения в момент опасности. Она в древности, особенно в Крыму и вообще горных районах, была достаточно распространённой.

В слове «исар» явно угадывается древняя основа «зар» или «сар», что воспринимается как заря, зарево, озарение. Это соответствует основной функции данного типа крепостей – озарять пространство, быть всегда на страже. Скорее всего, эти исары были напрямую связаны с главными доминантами горной местности – высокогорными плато, на которых размещались основные городища, отгороженные от враждебного мира крепостями, которые, как я говорил выше, в своих названиях восходят до крома (кремль). Кремль-исар был настоящей системой, своего рода структурным образованием, похожим на государство. Не исключено, что и назвалось оно – царство (сарство), ибо состояло из системы исаров. И древнерусское понятие о царях-правителях и сказочных царствах, вполне возможно, основаны на распространённой когда-то в Крыму системе горных крепостей-исаров и их центре – крома (кремле).

Наиболее известным из сохранившихся до наших дней топонимов, связанных с башнями-маяками, является мыс Сарыч (Сарич). Считается, что в древности здесь располагался большой маяк, озарявший в ночное время морские пространства и указывавший капитанам кораблей путь вдоль крымского побережья. И сейчас на мысе Сарыч есть маяк, у которого уже накопилась своя, пусть и не такая древняя, но не менее интересная история.