В холле дожидался дворецкий, одновременно важный и незаметный. Морис представил ему новую прислугу и поручил обеспечить ее всем необходимым: «За мой счет». Бедняжку Кару якобы ограбили, обобрали до нитки – этим объяснили ее странный вид. Дворецкий лишних вопросов не задал, только осведомился, как поступить с прежней кухаркой.

– Уволить, разумеется, – уже поднимаясь по лестнице, обронил граф.

Мажордом кивнул. Мол, как прикажете, хотя и в новой смысла нет.

Дождавшись, пока некромант уйдет, Кара обратилась к дворецкому с просьбой:

– На съемной квартире остались кое-какие вещи, я хотела бы их забрать.

– Сначала оденьтесь, а то сущее пугало! – скривился мужчина.

Хотелось ответить: «На себя посмотри!», но госпожа Барк выбрала другой вариант:

– Так купите или дайте то, во что я смогу переодеться.

Наложенные Морисом чары спали, Кара сознавала, показаться в таком виде на улице невозможно, и надеялась, кто-то из горничных временно одолжит платье. В нем уже можно пройтись по лавкам.

– Сами договаривайтесь, мне велено только чек вам выдать.

А мужчина с характером! Тяжело ему придется, потому как воскресшая Кара тоже не робкая овечка.

Не дожидаясь приглашения, госпожа Барк отправилась договариваться. Улыбка и обещание небольшого подарка быстро превратили ее из пугала в женщину. А чек на имя Мориса Экундо – в женщину с новым гардеробом. На его составление ушло много времени, в итоге наведаться на прежнюю квартиру Кара не успела. Однако в новом доме ее поджидал сюрприз. Верховный некромант преувеличил степень своего злодейства, взятые на отбор вещи в целости и сохранности лежали в ее комнате, безвозвратно пропали только нательные.

– А жизнь-то налаживается! – улыбнулась Кара и сгрузила свертки на пол.

Комната кухарки находилась на первом этаже, в боковом крыле, ближе к кухне. Повелительницу кастрюль избавили от необходимости бегать по лестнице, когда как все прочие слуги обитали под чердаком. Всего пара ступенек из основного здания в прохладный полумрак хозяйственной пристройки, и все. Комната светлая, с окном. Оно выходило к садовой калитке – еще один нежданный подарок. Без решеток, но со ставнями. Потолок низковат, зато просторно. Умываться придется в закутке у кухни, но Кару временные неудобства не смущали. Шкаф, стол, кровать – что еще надо для счастья? Даже лампа на тот случай, если ей вздумается читать или писать. Солнце сюда не заглядывало, но и тень от стен не падала. Сейчас под окном лежал снег, но уже через месяц… Кара представила, как будет просыпаться под птичьи трели.

– Все с чего-то начинали, – сказала она сама себе и достала блокнот, делать пометки. – Прояви себя, взберешься выше. Личные помощники живут совсем не так.

Кара не сомневалась, что сумеет продвинуться по службе. Кухарка из нее, положим, не блестящая, но тут главное оказаться в нужном месте в нужный час, помочь, подсказать – и вот тебя уже приблизили.

Молодая женщина выяснила, ужин сегодня Морису не потребуется и с чистой совестью решила посвятить остаток вечера собственным нуждам: изучить планировку, познакомиться с прислугой, провести ревизию припасов. Сладко потянувшись, радуясь теплоте и подвижности тела, госпожа Барк отправилась в обход. До завтрака полно времени только на первый взгляд, по факту его очень мало. Поход по магазинам отзывался усталостью, манил прилечь, но Кара не поддавалась соблазну. Коснешься кровати – больше не встанешь. Кладовую она отыскала быстро и мысленно составила простенькое меню из имевшихся продуктов. Завтра в свободное время Кара прогуляется по букинистам, разживется поваренными книгами. Кухня тоже произвела благоприятное впечатление: опрятно, чисто, всего вдоволь. Оказалось, кухарке полагался помощник для черной работы. Он разжигал печь, таскал дрова, чистил овощи. Мечта, а не место! Платили тоже сносно.

Прежняя кухарка встретила новую недружелюбно, но кто ожидает теплых объятий от человека, которого ты лишил заработка? Ворча, женщина гремела кастрюлями и сулила погибель дому, где тосты делает «вертихвостка».

– Да ты глянь на нее! – твердила помощнику кухарка. – Эта ножа в руках отродясь не держала, а хлеб превратит в угли.

Спорить – себя не уважать, и госпожа Барк вышла. Делиться кулинарными пристрастиями бывшего хозяина предыдущая работница отказалась, найдутся другие, словоохотливые. А если нет, воспользуется придуманным меню. Оно не понадобилось. Та же горничная, которая любезно поделилась с Карой одеждой взамен на кусок душистого мыла, выдала все секреты. Она слышала ворчание кухарки и пожалела новенькую. Ну да, кому еще знать содержимое тарелок, если не слугам, которые их носят. Ничего сложного: сваренное вкрутую яйцо, тосты, часть с джемом, часть с утиным паштетом. Далее на выбор либо творожная запеканка, либо жареные свиные колбаски с зеленым салатом – как прикажет хозяин. Ко всему подать кофе с молоком и стакан воды. После балов и гуляний к напиткам добавлялось шампанское, а завтрак делался более легким. Справится ли Кара? Разумеется. Она и ужинать графа заставит.

Кара разгладила передник – на новом месте ее заставили носить униформу. К счастью, одинаковые платья полагались только горничным, когда как прочий персонал ограничивался чепцом и тем самым передником. Ни тот, ни другой госпоже Барк не нравились. Их выдала с утра мрачная кастелянша – в доме графа и такая имелась. Разговаривать с Карой она не пожелала, буркнула только про смену постельного белья раз в месяц. Стиркой занималась прачка из бедного квартала, а кастелянша возила ей грязную одежду. Как часто? Когда потребуется. Верховный некромант не станет ждать, когда наберется полная корзина. Сначала Кара недоумевала, почему нельзя стирать тут же, в особняке, но потом вспомнила о запахе и жаре от горячей воды. Нежная натура аристократа не потерпела бы подобного. Да и слугам надо платить больше, а бедная женщина рада любому медяку.

На поднос рядком встали накрытые блестящими крышками тарелки. Кара не удержалась, полюбовалась собственным отражением на металлической поверхности. До сих пор не верилось, что она жива и может больше не прятать уродство под вуалью. Правда, хорошенькое личико принесло определенные проблемы. Тот же дворецкий, да и часть служанок решили, будто Морис взял Кару в кухарки за внешность, проще говоря, в любовницы. Когда ей впервые высказали это вслух, молодая женщина от души посмеялась. Верховный некромант – в любовницы? Завидовать красоте надо молча, а не выдумывать небылицы. Бедный граф не догадывался, как низко пал в глазах прислуги. Приписали бы роман, к примеру, с Розалиной Фера, пусть, по мнению Кары, любить последнюю можно только по королевскому указу, быстро и строго по расписанию. Любовница! Госпожа Барк еще долго фыркала в своей комнате. Да Морис ее голой видел и ничего. Она для него объект, а не субъект, бывшая нежить. Обидно, конечно, всегда и везде лучше оставаться женщиной, но в чужую голову не залезешь, мысли не изменишь.

Так, теперь соусник. Матильда запаздывала, придется нести самой. Граф уже дважды звонил, третьего раза допустить нельзя. И где только носит горничную?! Опять, широко распахнув глаза, слушает байки лакея? Так тот и не такое расскажет, чтобы уложить ее в постель. Дурочка не понимала или дела вид будто не понимала, а работала за нее Кара. Ей не в тягость, только вот всему свое место. Ну вот, осталась бутылка, но тут уж кто-то другой подсуетиться, кухарке в винный погреб хода нет. Глубоко вздохнув, Кара подняла поднос. Только бы не оступиться! Прежде она носила книги, а они менее хрупкие. И вспомнить бы, куда идти… Кажется, в Малиновую гостиную. Да, определенно, звонили оттуда. Кое-как балансируя на ступеньках, Кара по черной лестнице поднялась на нужный этаж. Руки дрожали и болели от напряжения, в голове утвердилась мысль вернуться в учительницы. Первоначальная эйфория прошла, госпожа Барк могла трезво оценить плюсы и минусы своей работы. Их оказалось примерно поровну, и везде имелось жирное «но» или «зато». На одной чаше весов возможность стать личной помощницей, на другой интеллектуальный труд и уважение. Учительница не кухарка, чуть ли не другое сословие. Если бы Кара в свое время царила среди кастрюль, господин Барк бы на ней не женился.