– Ваш дом – могила! – авторитетно заявил он.

– А твой – тюрьма, – не осталась в накладе молодая женщина. – Или думаешь, по головке погладят и разрешат дальше дурака валять.

– Вы бы помолчали! – насупился Турс. – И «тыкать» вам никто не разрешал. Тогда я тоже начну.

– Напугал! – фыркнула Кара и выбралась из своего укрытия.

Морис совещался в сторонке с другими магами, можно временно не опасаться насильственного умерщвления. Турс, конечно, тоже некромант, но, как показала практика, причинял вред исключительно себе. С другими выходило хуже, хотя молодой человек честно старался.

– Вот возьму и превращу в горстку пепла! – пригрозил он. – Тогда научишься уважать высших существ.

– Это ты – высшее? – Кара смерила его взглядом с головы до ног. – Пока я вижу низшее: дрянное жалование, ноль перспектив, столько же знаний. Ростом, пожалуй, повыше меня, но не настолько, чтобы голову задирать.

– Ах ты!

Турс в сердцах запустил в нее огненным шаром. Как только сотворить сумел, не иначе злость помогла. Кара увернулась, а вот дерево не успело. В воздухе запахло горелым.

– Пожар решил устроить? – Молодая женщина указала на тлеющую кору. – Так и быть, – смилостивилась она, – спасу от очередной взбучки, но учти, нападают со спины только трусы.

Нерадивому некроманту трусом прослыть не хотелось. Скрипя зубами, он наблюдал за тем, как Кара тушит кору снегом.

Старшие маги между тем приняли решение и попросили создателя и его творение на время бросить свои дела и выслушать их вердикт. Заклятые приятели одинаково понуро поплелись к судьям. У Кары засосало под ложечкой. Вдруг действительно обратно в могилу уложат? Их много, один маг другого краше, молодая женщина ойкнуть не успеет. Мрачные мысли одолевали и Турса. Он нарушил закон, проявил себя никчемным специалистом, даже не унял зубоскалившую покойницу. Хорошо, если просто диплом порвут, а если не только? И как жить дальше?

– С кого бы начать?

Морис намеренно затягивал паузу, зная, как подобное нервирует. Всего лишь молчи и переводи взгляд с одного на другого. Вот и эти двое едва ли не мурашками покрылись. Некромант точно, а покойница… Ей в силу физических особенностей не полагалось.

– Пожалуй, пойдем по нисходящей, учитывая тяжесть проступка. Турс Абри, шаг вперед!

Юноша пошатнулся и чуть не завалился назад. Перепугавшись, не примет ли граф телодвижение за попытку к бегству, он кое-как выровнял положение тела и вышел из строя.

– Вами займется дисциплинарная комиссия, которая оценит уровень ваших знаний. Прежний диплом недействителен, поэтому от соблазна…

Морис достал бумагу и поджег. Пепел полетел к ногам бедолаги Турса. Он догадывался, порка еще не закончена, и Верховный некромант действительно продолжил:

– Вышеперечисленное не снимает с вас ответственности за совершенные преступления. Я подробно изложу их прокурору. Уведите! – кивнул он маявшимся неподалеку солдатам.

Турс хлюпнул носом и самым постыдным образом заголосил:

– Милорд, я отработаю, только не в тюрьму!

Увы, камера хороша только для пламенного борца за свободу, невинной жертвы властьимущих. Таких любили девушки, давали деньги богатеи, приглашали на рауты, пусть инкогнито, восторженные аристократки, но юному некроманту подобные блага не грозили. Преступление его не романтично, им не похвастаешься. Да и откуда у Турса знакомые аристократки, он и с обычными женщинами отношений толком не завел. Все деньги! Проклятые, они пустили его по миру, лишили надежд.

– Да тут и без комиссии ясно, милорд. – Ректор знаками велел Турсу замолчать. Противно смотреть! – Маг из него никакой, явно двоечник, которого пожалели. По какой причине, разберемся, а его просто вычеркнем из списка лиц, владеющих особыми способностями.

Крышка гроба со скрежетом захлопнулась, оставив горе-некроманта в беспросветной темноте существования без профессии.

– Про черный список не забудьте, – напомнил Морис, – а то вдруг попытается проскользнуть на другую службу. Вам, господин Абри, отныне нет места на любой приличной должности.

Солдаты, заключив юношу в «коробочку», увели беднягу. Кара осталась одна. И так неуютно ей сделалось, повеяло могильным холодом. Верховный некромант крут, вдруг ее отправит вслед за Турсом?

– Теперь вы. – Граф поманил покойницу, и та послушно остановилась против десятка пронзительных глаз. – Не стану скрывать, ваше существование противно устоявшемуся порядку вещей, и многие коллеги, – он обвел рукой магов, – ратовали за возвращение вас в мертвое состояние.

Сердце Кары провалилось в желудок. А как же обещание? Ну да, мужчина – хозяин своего слова, захотел дал, захотел забрал. Но она еще поборется, хотя бы выторгует себе право последнего слова.

– Однако, – Морис улыбнулся, подарив крылья надежде, – я принял другое решение. Ваша кровь теплая, органы функционируют должным образом, мышление не нарушено – сие признаки живого существа. И я попробую изменить вашу ауру в соответствии с телом. За результат не ручаюсь, но если операция пройдет успешно, лицо станет прежним. Если нет, вы умрете вторично, и смерть может выйти мучительнее прежней. Вы согласны?

Согласна ли она? Да Кара только об этом мечтала! А риск, как же без него в серьезном деле? Один к одному – не такие уж низкие шансы.

– Да, – просияла молодая женщина, – я готова.

– В таком случае займитесь ей, – не обращаясь ни к кому конкретному, бросил Верховный некромант. – Подготовьте помещение, осмотрите покойницу на предмет возможных патологий и найдите мне ассистента. К восьми вечера женщина должна находиться в состоянии искусственного летаргического сна.

Первым Кара ощутила запах. Неприятный, больничный, казалось, он пропитал ее насквозь. Вторым стал свет. Несмотря на закрытые глаза, от него текли слезы. Неужели новые пытки? Согласившись на полноценное воскрешение, молодая женщина не могла подумать, что ей придется пройти через тридцать три круга пыток. Почему нельзя было ограничиться лицом? Или тогда она и вовсе бы скончалась от боли? Ректор ее ненавидел, иначе Кара не могла объяснить его действия. А вместе с ним и все его подчиненные, заканчивая студентами. Вот и теперь он наверняка снова измывается над обездвиженным телом, вообразив, будто перед ним труп. Может, даже режет Кару на куски, чтобы показать первокурсникам строение человеческого тела. Тогда воняет формалином. И ведь не крикнешь: язык примерз к небу. Ни пошевелиться, ни вздохнуть. Даже веки чугунные, не открываются. Повсюду свет, запах и боль.

Пальцы Кары слабо дрогнули – сократились мышцы. Склонившиеся над ней маги испуганно отшатнулись.

– Она живая! – выпалил один из них.

Молодая женщина немного ошиблась, ее изучали не студенты, а младший преподавательский состав. И не внутри, а снаружи. Сдернув некогда белую, а теперь заляпанную кровью простыню, они в изумлении таращились на ошибку мироздания.