будущего питаются искусственной едой, живут в условиях созданного и контролируемого климата, слушают музыку, написанную музыкальными машинами (у Оруэлла информация СМИ пишется версификаторами). Все живут согласно распорядку Часовой Скрижали, минута в минуту регламентирующей режим общества (сатира на теорию тайм-менеджмента Фредерика Уинслоу Тейлора). Город будущего построен из стекла (по градостроительному подобию Петрограда). «Зеленая Стена» отделяет гигантский город-государство от окружающей природы, символизирующей атавистические импульсы и порывы человека. Замятин также создает новый архетип – покорного человека, винтика внутри машины, вдохновленного на протест и бунт любовью к женщине.

Роман «Мы» – важное и интересное произведение, читать которое не так-то просто. По ощущениям проза Замятина довольно импрессионистская и напоминает полотна его современников Малевича и Лисицкого с изображениями ярких цветовых форм. Замятин пишет, что стая птиц – это «острые, черные, пронзительные, падающие треугольники»11, смех – «праздничные, красные, синие, золотые ракеты»12, анатомию он сравнивает с геометрией. Замятин хотел создать язык для нового и стремительного мира. В 1923 году он писал: «В быстроте канонизированное привычное ускользает от глаза: отсюда – необычная, часто странная символика и лексика. Образ – остр, синтетичен, в нем – только одна основная черта, какую успеешь приметить с автомобиля»13. Замятин стремился передать психологическое состояние своего героя, от имени которого идет повествование, – Д-503. Беллами и Уэллс использовали в качестве рассказчика героя-современника, но Замятин рассказывал о будущем без связи с настоящим, и, следовательно, его герой говорил на языке будущего. Позднее писатель сравнил свою прозу с кинематографом: «Я никогда не объяснял; я всегда показывал и предлагал»14.

Д-503 – математик, работающий над созданием космического корабля «Интеграл», который должен отправить представителей Единого Государства в космическое пространство. Д-503 ведет дневник, в котором объясняет современную ему жизнь для потомков, которые, по его мнению, будут похожи на поколения варваров, живших до появления Единого Государства. Самодовольный и снисходительный тон повествования «математически безошибочного счастья»15 пародирует евангелический стиль гида по новому миру доктора Лити из романа Беллами: «Каждый раз объяснять все это мне занятно и слегка утомительно». Замятину понравился рассказ «Новая утопия» Джерома К. Джерома, и в его романе есть комические отсылки к этому рассказу в объяснениях Д-503, а также в названии самой известной в Едином Государстве трагедии «Опоздавший на работу»[32]. Однако автор дневника в конечном счете документирует то, как начинает сходить с ума из-за того, что идеальный баланс его жизни рушится благодаря неизвестному Х и невозможному √– 1. Его мозг начинает «клинить», как «машину, пущенную на слишком большое число оборотов»17, в его повествовании появляются странные воспоминания, парадоксы, сомнения, сны и провалы, являющиеся проявлением полученного им от сексуально освобожденной революционерки I-330 «древней болезни»18. Д-503 теряет контроль над своей жизнью.

Оруэлл считал, что в романе «Мы» «довольно слабый и эпизодичный сюжет, коротко объяснить который очень сложно»19. Но все же возможно: революционеры, называющие себя «Мефи», хотят захватить «Интеграл», пробить брешь в Зеленой Стене и свергнуть Единое Государство. Все это должно произойти не без некоторой помощи Д-503. В ответ Благодетель начинает «Великую Операцию», в ходе которой все население должно подвергнуться психосоматической процедуре по удалению мозгового «центра фантазии». Прошедшие операцию фактически становятся биологическими машинами, как после лоботомии. «Путь к стопроцентному счастью – свободен»20. Роман заканчивается сценой, в которой успокоенный и улыбающийся Д-503 наблюдает, как до смерти пытают I-330. Д-503 говорит, что Единое Государство победит, «потому что разум должен победить»21.

Конфликт автора романа «Мы» с государством тоже закончился для него не самым лучшим образом. Замятин ставил свои принципы выше инстинкта самосохранения, поэтому можно утверждать, что роман разбил жизнь автора. Оруэлл писал, что роман «Мы» является «одним из литературных курьезов этого века, в котором сжигают книги»22.

Замятин писал: «А пожалуй, самые серьезные и интересные романы не написаны мной, но случились в моей жизни»23.

Евгений Замятин родился в провинциальном городке Лебедянь 1 февраля 1884 года. В детстве он был замкнутым и много читал. «Другом был Гоголь»24, – писал он, словно человеку больше и не нужно других друзей. В 1902 году он окончил Воронежскую гимназию с золотой медалью и предупреждением. Школьный инспектор показал ему революционный памфлет, написанный выпускником Воронежской гимназии, арестованным тремя годам ранее. Инспектор сказал: «Вот тоже кончил у нас с медалью, а что пишет! Вот и в тюрьму попал. Мой совет: не пишите, не идите по этому пути»25. После этого рассказа Замятин сухо добавлял: «Его предупреждения ни к чему не привели».

Так Замятин описал тот случай в одной из трех автобиографических справок, написанных для русских изданий в 1920-х годах. Не имеет значения, какими именно словами выразился тогда школьный инспектор. Смысл истории в том, что Замятин хотел сказать, что был готов любой ценой плыть против течения. Струве назвал писателя «внутренним бунтарем против установленных порядков»26.

Замятин продолжил образование на кораблестроительном факультете Санкт-Петербургского политехнического института. В то время в городе проходили антиправительственные демонстрации и митинги. «В те годы быть большевиком – значило идти по линии наибольшего сопротивления, – писал Замятин. – И я был большевиком»27. В течение последующего десятилетия его три раза арестовывала охранка. Замятина выслали из города, и он начал писать прозу. «Если я что-нибудь значу в русской литературе, – шутил он, – то этим я целиком обязан Петербургскому Охранному отделению»28.

Во время Первой мировой войны Замятин был одновременно известным диссидентом и человеком, умения и опыт которого правительство стремилось не потерять. В марте 1916 года его отправили в Англию для проектирования и строительства ледоколов российского военного флота. Замятин прекрасно прижился в Англии. Он был подтянут и хорош собой, носил стильные костюмы из твида, курил трубку и обладал английской сдержанностью. В тот период он написал повесть «Островитяне», в которой высмеивал конформизм среднего класса. В Петроград он вернулся за несколько недель до Октябрьской революции. К тому времени Замятин перестал поддерживать большевиков. Ему казалось, что брошенная в феврале бомба восемь месяцев вертелась по кругу и лишь потом разорвалась. «Когда дым этого страшного взрыва наконец рассеялся – все оказалось перевернутым – история, литература, люди, славы»29, – писал он.

Замятин понимал диалектику истории. «Тезис – вчера, антитезис – сегодня и синтез – завтра»30, – писал он в 1919 году в эссе «Завтра». Он считал, что путем политического синтеза в России появятся социальная справедливость и свободы личности. Кроме этого Замятин верил в представление немецкого естествоиспытателя Юлиуса Роберта Фон Майера о космической борьбе между знаменующей жизненную силу революцией и энтропией,