— Я всегда встаю рано. Не могу спать допоздна.

— Правда? Почему?

— Шарп, ты идешь или нет? — раздался со стороны ограждения крик.

Гейб раскланялся с Вирджинией и поспешил на крик генерала. Это будет нелегко, но он выдержит столько, сколько нужно. Он Шарп, и никакой старый ворчун в лице офицера кавалерии не сможет помешать ему в достижении цели.

Спустя пять дней Вирджиния стояла у окна в комнате для завтраков и смотрела на подъездную аллею к дому. Она поторопилась съесть свой завтрак, чтобы быть готовой. Было почти восемь.

Каждый день она ждала, что не увидит Гейбриела снова, но каждый день он появлялся у них с регулярностью нанятого работника. И всякий раз, когда появлялся, ее самозащита постепенно теряла свою силу.

Почему? Они мало времени проводили вместе, об этом позаботились дедушка с кузеном. Она видела его главным образом, когда в середине дня, как обычно, выносила сандвичи. И если они оставались на несколько минут одни, он не пытался поцеловать ее. Не то чтобы ей хотелось этого. То, что она порой думала о его поцелуях и размышляла, действительно ли они так восхитительны, как ей запомнилось, не имело значения.

Вирджиния обнаружила, что ей интересно слушать, как Гейб с Поппи во время еды говорят о тренировке лошадей, но это не потому, что она подпала под его чары. На самом деле нет. Просто иногда она уставала от работы по дому.

Именно поэтому она выходила посмотреть, как они справляются с кобылой в охоте или тренируют породистую лошадь. У нее не вызывало раздражения, что Гейбриел, казалось, интересуется лошадями больше, чем ею. Хотя должен был ухаживать за ней. Да и не хотела она этого. Если Гейб занимается делами у них в поместье, он и должен это делать, вот и все.

Она увидела в конце аллеи Гейбриела, и дыхание застряло у нее в Горле. Боже мой, он так красив! В седле он держался лучше любого знакомого ей мужчины: верховая езда для него так же естественна, как дыхание. Они с лошадью двигались как одно целое.

— Он опять здесь, да? — раздался у нее за спиной вкрадчивый голос.

Вирджиния вздрогнула, прижав руку к сердцу.

— Пирс! Не надо так подкрадываться ко мне. Кстати, что ты здесь делаешь в такую рань? Даже Поппи еще не спускался вниз.

— Я говорил тебе вчера, — Пирс подошел к ней и встал у буфета, — что сегодня утром поеду домой, поэтому встал пораньше.

— Я не поверила тебе. Ты не встаешь рано.

— Я действительно взял за правило развлекаться по ночам, а не спать, — подмигнул Пирс. — Но, к сожалению, мой управляющий ведет другой образ жизни, поэтому, если я не приеду домой раньше, чем он удалится на вечерний отдых, я не узнаю, что там случилось, не произошло ли чего-нибудь непредвиденного, что не может подождать моего возвращения на следующей неделе.

Управляющий Пирса забросал его записками с просьбой срочно приехать. Вирджиния знала, что Пирс игнорировал их ради нее из-за присутствия Гейбриела, но больше оттягивать отъезд было невозможно.

Пирс положил в тарелку тост с сыром и сел за стол.

— Значит, я так понимаю, сегодня утром Шарп снова появился здесь.

— Не знаю, — небрежно ответила Вирджиния, не сумев скрыть румянца на щеках.

— Нет, ты стояла здесь ровно в восемь, — вопросительно посмотрел на нее Пирс, — чтобы увидеть, как идут работники, заготавливающие сено.

— Я просто любуюсь, как цветут подсолнухи, — фыркнула Вирджиния и отошла от окна.

— Полагаю, именно поэтому ты сама похожа в эти дни на распустившийся цветок, — с самодовольной улыбкой подытожил Пирс.

— Для тебя она надевает свои лучшие платья, вот как, — заходя в комнату, весело сказал Поппи.

— Да-а, — протянул Пирс с дьявольским блеском в глазах. — Все для меня. Правда, дорогая?

Бросив сердитый взгляд на кузена, Вирджиния смущенно вцепилась в кружевное фишю, которое обычно не носила, потом подошла к буфету, чтобы положить для Поппи кусок хлеба и бекон. Иначе он совсем не станет завтракать.

— Просто мне нравится это платье, вот и все.

Ей и правда нравилось это платье с кружевным фишю, главным образом потому, что его фасон подчеркивал достоинства ее фигуры. Оно было украшено маленькими бантиками, и Вирджиния казалась себе в нем довольно хорошенькой. Это платье или вчерашнее с красивыми рукавами она надевала не ради восхищенных взглядов Гейбриела, которые он бросал в ее сторону всякий раз, когда отворачивался Поппи. Да нет же, конечно, нет.

— Можно сказать, она счастлива, что ты здесь, — отметил Поппи, совершенно не ведая о коварных намеках Пирса. — Она по всему дому разложила лаванду, чтобы тебя повсюду сопровождал приятный запах.

Смех Пирса перешел в кашель, когда Вирджиния сердито посмотрел на него. Она подошла, чтобы налить ему чаю.

— Я люблю лаванду. И это не имеет никакого отношения к Пирсу или к кому-то еще.

— Это ты так считаешь, — подмигнул племяннику Поппи. — А мы уже тем временем едва не задохнулись от этого запаха.

— Я думаю, дядя Айзек, — кузен бросил на Вирджинию взгляд, полный озорства, — она получает лаванду из…

— Сада, — быстро подсказала Вирджиния. Она держала чашку Пирса прямо у него над коленями и наливала в нее чай. — Так, кузен?

Пирс насторожился. Одно неверное движение ее руки — и кипяток может обжечь ему ноги.

— Именно так.

— Ну, смотри, не опустоши сад целиком. — Поппи с аппетитом съел свой завтрак. — Я знаю, ты используешь лаванду для поссета и тому подобных напитков. Такими темпами лаванда закончится раньше, чем начнется зима.

— Да, кузина, ты уж поосторожнее, — подмигнул Пирс.

Вирджиния поставила перед Пирсом чашку с чаем, взглянула на Поппи и налила ему стакан молока.

— Надо идти. — С этими словами генерал взял стакан молока, который подала ему Вирджиния, выпил и направился к выходу. — Сегодня хочу заняться Призраком. Надо посмотреть, можно ли выставлять его на скачках Сент-Леджер. Надо сделать это, пока Шарпа нет поблизости.

— Нет поблизости? — уточнил Пирс.

— Он опять чистит конюшни, — ухмыльнулся генерал.

— Поппи! — возмутилась Вирджиния. — Разве недостаточно было заставить его делать это в первый день? Уверена, что он испортил свою одежду.

Это напомнило ей… Вирджиния поспешила принести сюртук Поппи, поскольку лакея нигде не было видно.

— Я не виноват, что он не одевается должным образом. И если теперь для работы в конюшне он снимает свою чертову одежду, я не виноват, если он простудится.

— Простудится? — Вирджиния помогла Поппи облачиться в сюртук. — Но сейчас же лето. Нельзя винить его за то, что он снимает сюртук.