— Но кто же это? — спросил мужчина.

— Может, тот малый в ковбойской шляпе? —прозвучало предположение.

— Нет, скорее тот, с длинными седыми волосами, —не согласилась женщина.

— По-моему, тебе стоит встретиться со своейпубликой, — сказала я Александру.

— Думаю, время еще не пришло, — взволнованноотозвался мой возлюбленный, лицо которого было бледным, как у настоящегопризрака.

И то сказать, на сегодня Александр сделал более чемдостаточно. Нежданный успех окрылил его, но он был слишком скромен, чтобыгреться в лучах славы.

Мы проскользнули в кухню, а потом через боковую дверьвыбрались на противоположную сторону клубной территории, где не толпиласьвосхищенная публика. Было боязно, как бы она не обнаружила, кто на самом делеавтор полотен, и не потребовала деньги назад.

Когда до выхода из патио оставалось рукой подать, путь нампреградила высокая фигура с тонкой деревянной тростью в руке.

Мы застыли.

Мистер Стерлинг ступил вперед.

Мы с Александром не знали, что и делать.

— Этот дар ты получил от бабушки, — произнесмистер Стерлинг со своим неподражаемым румынским акцентом.

— Это всего лишь хобби, — пролепетал Александр.

— Думаю, сегодня ты доказал мне, да и себе самому, чтоэто не так. Ну что ж, мне повезло. Я искал молодой талант и нашел его. И кактолько я не догадывался, что все это время он находился рядом?

Миссис Нэйпер раздала всем проверенные работы. Тревор, Мэтти все прочие спортсмены отсутствовали, они готовились к соревнованиям, так чтовстреча с заклятым врагом мне не грозила. К сожалению, кроме этого, ничегохорошего меня в школе не ожидало.

— Надеюсь, все вы покажете работы своимродителям, — сказала нам миссис Нэйпер.

— Уж я-то точно, — с восторгом заявилаБеки. — У нас высший балл.

— Ничего удивительного, — заметила я.

— А ты что получила? — поинтересовалась подружка.

Я открыла школьную папку Тревора и увидела букву «А»,означающую «отлично», выведенную красными чернилами рядом с его именем.

— Кто бы сомневался! У Тревора иначе и быть не могло.

Я открыла свою папку, оформленную как обложку журнала дляготов, с соответствующими наклейками, картинками и вырезками, робко заглянулавнутрь и подпрыгнула, увидев первую букву алфавита.

— У меня тоже!

После школы я покатила на велосипеде к дому врага детства.

Дверь отворила миссис Митчелл.

— Привет, Рэйвен.

— Добрый день, миссис Митчелл. А…

— Для меня стало большим сюрпризом узнать, что художникиз Европы на самом деле Александр.

Я молчала. Наверное, она обиделась на то, как мы провели еес аукционом. Чувствовала я себя так, словно стояла перед Злой Ведьмой Запада,уставившей на меня помело.

— Должна сказать, что твой молодой человекпо-настоящему талантлив. Было приятной неожиданностью узнать, что среди наспоявился такой одаренный художник. Очень жаль, что он уезжает. Мы судовольствием выставили бы его работы и в следующем году.

— Э… спасибо, миссис Митчелл, — с облегчениемпромямлила я. — А Тревор дома? Нам раздали наши работы.

— Заходи. Тревор наверху.

Я быстро взбежала по главной лестнице, обнаружила, что дверьего спальни приоткрыта, и постучала по створке.

— Эй, футболист!

Ответа не последовало.

Я, конечно, могла бы подождать в коридоре, но это как-то нев кайф.

Комната Тревора, как и раньше, представляла собой выставкуего достижений. Я обвела взглядом кубки, медали, вымпелы и футболки, в которыхзабивались победные голы, потом заметила в углу что-то большое, занавешенное.Как мне показалось, зеркало.

Я подошла и отвела ткань в сторону, чтобы взглянуть.

На меня смотрел мой портрет, последняя картина Александра,выставлявшаяся на продажу. Я была потрясена.

Тут позади раздался звук открывающейся двери, и я закрылаполотно.

— Ты чего тут делаешь? — спросил Тревор.

— Я… это… пришла сказать, что мы с тобой получили «А».

— Ну и что?

— Я просто подумала, что ты захочешь узнать оценки.

— А что еще мы должны были получить? Хотя да, ты ведьнепривычна к высоким баллам.

Во всяком случае, я выполнила свою обязанность, решила, чтоговорить больше не о чем, и повернулась к выходу. Но тут Тревор преградил мнепуть.

Мы вдвоем находились в его спальне — очень опасном месте.

— Что-то забыл? — спросила я.

Мне хотелось сказать: «Верни картину», но я почувствовала,что ему хочется урвать поцелуй. Это для него важнее высшего балла.

Но я бы на это ни за что не пошла. Даже не будь отношений сАлександром, ничто подобное не могло связывать меня с Тревором.

Я не стала говорить ему, что видела картину, хотя былаосновательно тронута и слегка встревожена тем, что он потратил такие деньги намой портрет. Вот уж действительно ирония. Именно Тревор помог Александрусохранить особняк и сорвал замыслы собственного отца. Вот был бы кошмар,расскажи я ему обо всем этом. Но я не могла поступить так со своим партнером позаданию.

Вместо этого я протянула ему руку. Решила, что так будетбезопаснее.

Он явно не хотел ее отпускать.

Светлые волосы красиво обрамляли его загорелое лицо. Язнала, что ему хочется поцеловать меня, хотя не могла быть уверена в том, чтоза этим стоит — любовь, вожделение или просто привычка не упускать такуювозможность, если девушка оказалась наедине с ним в его комнате.

— Ты, наверное, все равно гадаешь, как это могло быбыть, — промолвил он.

— Что тут гадать, и так знаю, — ответила я. —Девчонки из группы поддержки твоей команды уже постарались, расписали всеподробности на стенках туалета.

С этими словами я высвободила руку и покинула комнату, покаТревор не ухватил меня за что-нибудь еще.

— Привет, мисс Рэйвен, — поздоровался Джеймсон,когда я явилась в особняк. — Александр сейчас спустится.

Я устроилась в гостиной.

— Рэйвен, привет. — Миссис Стерлинг вошла вкомнату. — Как тебе понравился аукцион? По-моему, он произвел эффектразорвавшейся бомбы.