– Господа, простите дурака: не рассчитал, ошибся! Как они на вас сеть бросать стали… Я подумал, что проще всего переместиться всем нам в какое-нибудь другое место, и дело с концом. А оно, вишь, как вышло… Простите дурака!

– Во-во, – ухмыльнулся Натан, – всё как в твоей лекции. Возникает чувство вины по малейшему поводу, а то и без всякого повода. Ты извиняешься за то, что не кинулся нам на помощь? И чем бы ты нам помог? Эти водоплавающие ребята оказались ушлыми. Они сразу сообразили, что махаться с нами бесполезно. И применили простую и надёжную тактику – заблокировали противника. Вы втроем могли им серьёзно в этом помешать? В лучшем, подчеркиваю, в лучшем случае вы тоже ехали бы в верёвках, да ещё и с поломанными рёбрами и выбитыми зубами. И без чемодана. Кстати, о нём. Здесь, конечно, замечательные природы и погоды, но хорошо бы оказаться там, где были. Я бы всё-таки настойчиво попросил тебя в этой механике разобраться. – Он подумал и добавил: – Только без экстрима, пожалуйста.

– А куда мы плывём? – поинтересовался Серёга.

– К ближайшей суше, разумеется. А что, есть другие предложения?

– Увы…

– Тогда не трать время – его потом может и не оказаться.

– Слушаюсь! – вздохнул великий психолог-экстрасенс, но низкоранговый человек.

Он привычным жестом открыл свой кейс. И вытаращил глаза:

– Не понял?!..

Поскольку я сидел рядом, то глаза тоже вытаращил. Дело в том, что обычной начинки в чемодане не оказалось. Нижняя панель с клавиатурой и нишей для «колпака» как бы намертво срослась с крышкой – без шва! На её дне, оказывается, также был экран, который занял прежнее место. А вот панель оказалась совсем другой, хотя в центре угадывался обычный массив клавиш, правда, с совершенно непонятными значками. Вместо лунки для шлема – какая-то крышечка, которая так и просилась, чтобы её открыли.

– Это к вопросу о лабораторном столе, по которому мы плаваем… – пробормотал я. – Теперь что, всё надо начинать сначала? Изучать методом тыка?

– Да погоди ты! – отмахнулся Серёга. – Погоди!

Он усмотрел под клавиатурой маленькое рубчатое колёсико со стрелками по кругу. Серёга обкусал ноготь указательного пальца правой руки, подточил его о шершавый борт лодки и самым кончиком стал тихо-тихо поворачивать колёсико.

И значки на клавиатуре начали меняться!

На четвертом или пятом круге мелькнуло нечто, похожее на латиницу.

– Стой, давай назад! – прошипел я, но Серёга не обратил на меня внимания и продолжал своё дело. В конце концов появилось нечто, очень похожее на кириллицу, потом – совсем мало похожее на кириллицу, потом…

– Вот оно! – облегченно вздохнул Серёга. Пот с него тёк прямо ручьями, но на клавиатуре был нормальный русский алфавит.

– Что, нашел дорогу домой? – полуобернулся Натан. – Наконец-то!

– Угу, нашёл, – обиженно буркнул Серёга. – На втором перекрёстке налево, потом направо и прямо.

– Ну, тогда, Сара, давай меняться – моя очередь грести, – усмехнулся бывший строитель-отделочник.

* * *

Берег на этот раз оказался вполне человеческим. То есть истоптанным и замусоренным. Вышедшие из употребления лодки-долблёнки гнили на берегу, а не вышедшие плавали на мелкой воде, привязанные к забитым в дно кольям. Что характерно: вёсел нигде не было, очевидно, хозяева уносили их с собой, дабы кто чужой не воспользовался. Людей я не заметил, а в сотне метров от берега пляж постепенно превращается в некое подобие дороги или тропы, уводящей вдаль.

Грести Серёгу никто не заставлял, так что он был полностью поглощён налаживанием диалога с прибором в новом формате. Когда высаживались на сушу, его даже пришлось поддерживать под локоток, чтоб не плюхнулся в воду вместе с открытым чемоданом.

Окончания плавания он, кажется, даже не заметил. Но, оказавшись на берегу, сдвинул крышечку в углу панели. Под ней оказался десяток плотно упакованных чёрных блестящих шариков.

– Вы знаете, что это такое? – с гордостью вопросил исследователь. – Это же лушаги модели 534-298676552!

Вероятно, это было совсем не то, что хотел бы от него услышать Натан Петрович.

– Лушаги, говориш-шь… – раздражённо прошипел он и забрал в горсть пару шариков. – Лучше скажи, на хрена я задницей рисковал, зарабатывая свои бабки? Теперь они там, а я тут! Я удовольствие хочу получать от жизни, а не на помойки любоваться! Вытаскивай нас отсюда, а не лушагами занимайся!

Добавив ещё несколько ласковых слов, Натан размахнулся и закинул шарики в болото.

Точнее, это было не совсем болото, а что-то вроде микролимана – здоровенная лужа, которую от моря отгораживала узкая песчаная коса, а с суши в неё втекал ручеёк. Судя по всему (особенно по запаху) ручеёк вытекал из другого болота и вдобавок нес к морю продукты жизнедеятельности ближайшего посёлка или деревни.

Серёга проследил взглядом полёт шариков, посопел и сказал:

– Знаете что?… А пошли бы вы все… на разведку! Дайте спокойно поработать!

– Что ж, здесь есть свой резон, – поддержал я. – Что тут за публика, неизвестно, но инициатива в этом случае будет за нами.

– Угу, – сказала Сара, – тем более что имеется мелкая проблемка. Кушать тут нечего, а уже хочется. Здесь, похоже, еду не берут, а добывают.

– Да, похоже, – согласился Александр Иванович. – Ну, ничего: в крайнем случае продадим кого-нибудь из вас в рабство. Пошли!

– Может, кого оставить для охраны великого учёного?

– Не надо мне никакой охраны! – возмутился Серёга. – Мне одного Каги хватит. Катитесь отсюда!

Посёлок действительно оказался рядом – километра полтора-два от моря. Состоял он из трёх десятков хижин, слепленных из глины, палок и веток. Постройки выглядели довольно легкомысленно, что явно свидетельствовало о благоприятном климате – ни холодов, ни ураганов. А пейзаж представлял собой широкую плоскую долину, похожую в плане на букву «П», открытой стороной повёрнутой к морю. Роль ножек этой «буквы» играли пологие гребни-водоразделы, густо заросшие не то крупным кустарником, не то мелким лесом. Вся поскотина внизу была освобождена от древесной растительности и засеяна каким-то злаком. При этом следов вспашки не наблюдалось.

Перед заходом в посёлок мы оглядели друг друга. Я был в халате не первой свежести, что, наверное, вполне подходило для любой эпохи в истории любого народа. Сара подумала-подумала, да и сняла штаны, оставшись в своей безразмерной футболке до середины бёдер – тоже почти универсальный наряд. Семейные трусы Александра Ивановича мы не сочли криминалом – климат тут тёплый, наверняка мужики ходят полуголыми. А вот плавки, в которых красовался Натан Петрович, нас озадачили. В конце концов решили, что он повяжет на пояс Сарины штаны – чтоб задницу прикрывало, и спереди свисали штанины.

С одеждой, в целом, мы не просчитались – никакого фурора наше появление не вызвало. Местные жители носили на себе куски грубой ткани разного размера, мужики в основном действительно были полуголыми, так что выделялись мы, наверное, только своими габаритами – туземцы были помельче. Никто нами особо не заинтересовался, кроме малышни, которая попыталась клянчить еду (лепёшки) у чужаков. Выяснив, что у нас решительно ничего нет, эта мелкота перестала обращать на нас внимание.