Тронулись в путь в сумерках. Пока забирали к западу, совсем стемнело, и Виктор приказал надеть приборы ночного видения. К сожалению, в них хорошо были видны только «жарки» и «электры» — остальные приходилось выявлять гаечками. Поэтому продвигались рывками с вынужденными остановками.

Вот и сейчас они застряли у небольшой ложбинки. Где-то впереди, судя по писку детектора «Сварог», притаился новорожденный и голодный «трамплин», но «Длань» не могла точно обозначить аномалию, ей не хватало данных. Обходить по бровкам Виктору тоже не хотелось — возрастает риск попасться на глаза врагу.

Сняв перчатки, Плюмбум долго согревал гайки в руке, потом разбросал полдюжины в разные стороны, пока одна из них не подскочила и не закружилась в воздухе. Виктор наблюдал в прибор ночного видения за бледно-зеленым танцующим светляком. На то, чтобы очертить границы аномалии, ушло еще пять гаек. Затем Плюмбум бросил шестую и велел Тропнику:

— Иван, давай потихоньку — восемь шагов на два часа.

Тропник хмыкнул — давненько он не ходил в «отмычках» — потом бросил на всякий случай один болт из собственного комплекта и медленно двинулся вперед. И только Плюмбум собрался вздохнуть с облегчением, как увидел, что Иван возвращается, причем почему-то пятится спиной вперед. Ким еле успела уклониться от столкновения.

— Что такое? — спросил Плюмбум раздраженно. — Ты что творишь, чайник?

Впрочем, объяснение такому странному поведению проводника нашлось быстро. Следом за Тропником из лощины показались три крокодилопса.

Ким выстрелила первой. Секунду спустя застрочил и автомат Виктора. Один из псов с воем упал на землю и забился в судорогах. Два других ретировались в темноту, но далеко не ушли — в окуляр инфракрасного прибора Плюмбум видел, как на границе восприятия снуют бледно-зеленые подвижные тени, и с каждой секундой их становилось все больше. Вляпались! Затем в отдалении возник еще один силуэт — двуногий и прямоходящий, но в два человеческих роста высотой. Ким поменяла магазин у автомата, отбросив опустевший. Плюмбум вытащил из разгрузки гранату и рванул чеку. Тропник тихо молился.

Из тьмы вынырнула гигантская обезьяна и, не обращая внимания на выстрелы Ким, молниеносно схватила Виктора за кисть, вывернула ему руку, так, что сталкер выпустил гранату.

Ким вскрикнула. Тропник упал на землю, закрывая голову руками.

Обезьяна небрежно поддела гранату ногой и зашвырнула ее подальше в темноту. Взрыв оглушил людей, но не причинил им ни малейшего вреда. Чудовище, не выпуская руку Плюмбума, легким точным движением закинула сталкера себе за спину, как куклу и, повернувшись широченной спиной к оставшимся двоим, зашагала прочь.

Давно уже Плюмбум не чувствовал себя так паршиво. Проклятая тварь воняла, как мокрый пес и мокрый козел одновременно. Виктор едва не задохнулся, пытался отвернуть лицо и гадал, от чего его стошнит скорее — от запаха или от качки, которая у кого угодно вызвала бы морскую болезнь. Кроме того, в шерсти мутанта резвились какие-то паразиты, и, похоже, они были не прочь отведать новый деликатес.

Короче, когда обезьяна наконец сгрузила его на землю, Плюмбум был уверен, что как бы дальше ни сложилось, хуже уже не будет. Он отряхнулся, провел рукой по загривку под шлемом, вычесывая паразитов, и только тогда осмотрелся.

Обезьяна притащила его на заброшенный хутор. Вдали смутно белела хатка. У покосившегося плетня был разложен костер, на вертеле жарился кабаний окорок. Рядом с костром сидел сталкер в элитном экзоскелете и внимательно наблюдал за Плюмбумом. Заметив, что пленник успокоился, он провернул окорок над огнем и сказал:

— Здравствуй, брат сталкер. Я тот, кого называют Стрелком.

Обезьяна шумно вздохнула и утопала во тьму.

— Привет, давно не виделись, — Плюмбум не знал, какой тон будет правильным в этой опасной беседе, а потому начал изображать дурачка.

Он присел у огня, достал из контейнера стандартизованную «душу», приложил к руке, которая отчаянно болела после контакта с обезьяной. Подождал, когда боль утихнет, и спрятал артефакт.

Стрелок молча отрезал от окорока кусок сочащегося жиром и скворчащего мяса и, протянув его насаженным на нож Виктору, спросил:

— Водку пить будешь?

— Буду, — согласился Виктор.

— Ну вот и хорошо, брат сталкер, — усмехнулся Стрелок.

Достал из лежащего рядом рюкзака бутылку водки, стакан, открыл, налил, подал. Плюмбум выпил залпом, не поморщившись, и закусил мясом. Принялся энергично жевать. Мясо горчило, что не удивительно — Припять-кабан, мать его за ногу. Хотя о сталкерском меню ходят разные нелепые байки, на самом деле аборигены Зоны мясо мутантов в пищу не употребляют. Оно противно на вкус, и с гарантией потом будешь брюхом мучаться. И если не подохнешь, то на всю жизнь запомнишь и другим накажешь.

Стрелок терпеливо ждал, когда Плюмбум дожует и проглотит, после чего снова заговорил:

— Завтра, брат сталкер, мы пойдем в Припять. Там засели «Долг» и «Свобода». Ты будешь вести переговоры.

— «Долг» объединился со «Свободой»? — Плюмбум даже поперхнулся. — Крепко же ты их достал!

Стрелок пожал плечами — экзоскелет гипертрофированно воспроизвел движение.

— Ничего странного. Я велел им убираться из Зоны. Вместо этого они объединились. Завтра ты снова попробуешь их убедить.

Плюмбум рассмеялся.

— Ты сделал самый неудачный выбор, какой только мог, брат Стрелок. Меня одинаково ненавидят и «Долг», и «Свобода».

— Это не имеет значения, — сказал Стрелок равнодушно. — Ты будешь под моей защитой. Время людей в Зоне прошло. Хозяева желают очистить ее. Поэтому выбор прост: или люди уйдут, или люди умрут. Третьего не дано.

— Хозяева Зоны? — пользуясь случаем, Плюмбум решил выудить из легендарного Стрелка как можно больше информации. — Болотный Доктор, Скульптор, Потрошитель, Семецкий и… — Неожиданно на самой границе сознания забрезжило странное воспоминание. — И еще этот… Как его?.. Парень у реки…

Стрелок покачал головой.

— Нет, настоящие Хозяева Зоны. Те, кто ее создал. Они…

Он не успел договорить. Грохнул выстрел, и легендарный Стрелок ткнулся лицом в костер. Запах паленого волоса смешался с запахом окорока.

Из темноты вынырнула Ким, в отставленной руке она держала «ЗИГ-Зауэр».

— Добро пожаловать! — приветствовал женщину Плюмбум, его голос даже не дрогнул.

События сменяли друг друга с такой калейдоскопической быстротой, что Виктор ощутил даже некое отрешение от происходящего. И перестал удивляться. Он спокойно встал, вытащил тело из огня, бросил его на землю. Человеку, называвшему себя Стрелком, снесло полчерепа. Лицо обгорело до костей.

И тут в пляшущем свете костра Плюмбум увидел, что глаза Стрелка широко открылись.

— Млять! Ким, он еще жив!