–Не знаю, как, но они в самолете! Прибывают в Париж в три часа дня!

– Уф… погоди, мне надо подумать… зачем я пила так много шампанского, ты мне не скажешь? Теперь почти ничего не соображаю…

– Вера, соберись! – встряхивая ее за плечи, рычу я. – Он же сорвет помолвку! Ты не знаешь папу?

– Витюшу? О-о-о, я его отлично знаю! Еще когда мы с твоей мамой учились в институте, помню его замашки!

– Он сорвет помолвку, Вера!

– Да, такое очень даже может быть…

– Надо не допустить его присутствия в ресторане у мсье Гратина! Иначе мама потеряет возможность достойно выйти замуж!

– Потеряет, это точно…

Вера беспомощно взгромоздила свои аппетитные, обтянутые алой тканью, телеса на барный стул и потерла лоб.

– Знаешь, что, Макс… предположим, мы задержим твоего отца в аэропорту. Будем дурить ему голову, пока не пройдет официальная часть мероприятия. Но пойми, это еще не свадьба. У твоего отца будет предостаточно времени, чтобы испортить предстоящее событие. И у него это отлично получится. Знаешь почему?

– Почему? – морщусь я.

– Потому что Нина его до сих пор любит.

– Нет, нет, нет! Скажи, что ты шутишь! Умоляю!

– Никто и никогда не доставлял ей такого удовольствия в постели, как твой отец, – пьяно хихикает она.

– Прекрати! – вздрагиваю от возмущения я. – Я не хочу ничего слышать про их постельные отношения! Это мои родители!

– Ха! А ты думаешь, почему вы с Кириллом получились такими красавчиками? – продолжает веселиться Вера. – Да потому что твой отец задурил ей голову, еще когда она была совсем неопытной и юной! Он старше ее на семь лет, Макс! Он был ее первым мужчиной, и она как потеряла голову двадцать пять лет назад, так до сих пор ее и не обрела! Ты получился в первую же их совместную ночь!

– Вера, замолчи! Я не хочу об этом слышать… – беспомощно прикрываю лицо руками я.

– Естественно, самолюбие Виктора Волкова не может вынести факта, что его Нину навсегда забирают в Париж!

– Откуда он знает, что навсегда?!

– Откуда? Вчера ночью она написала ему письмо.

– О, черт… Только не говори мне, что он летит сюда лишь для того, чтобы…

– Он летит сюда, потому что тоже до сих пор не может ее забыть, Макс.

Я медленно усаживаюсь на барный стул рядом с Верой. У меня такое чувство, что меня резко переехали как минимум самосвалом. Я чувствую дикую усталость, которая копилась десять гребаных лет. С тех пор, как они развелись, в моей       душе не было покоя. Я переживал за брата, переживал за маму, и, кажется, я совсем забыл про себя самого. Как будто Макс, как старший брат, не должен позволять себе испытывать какие бы то ни было чувства. Кирилл может плакать по ночам, мама может вытворять глупости и страдать, даже отец имеет право на свою ярость. А я – нет. Я обязан всех успокаивать и быть рядом.

Похоже, у меня внутри все окончательно перегорело. Я вдруг резко осознал, что больше не хочу профессионально заниматься боксом только для того, чтобы доказать отцу, что я не тряпка. В этом нет смысла – для него я был и останусь тряпкой, потому что я не умею достойно играть в футбол. Это не значит, что я слабый на самом деле. Просто мой отец страдает футбольным кретинизмом. Вот и вся истина. И еще – сниматься в рекламе одежды скучно. Но пока я буду продолжать это делать для того, чтобы накопить побольше средств и заняться каким-нибудь достойным бизнесом.

Я провожу рукой по взъерошенным волосам. Наконец-то в моей душе хоть что-то встало на свои места. И да, черт подери, я дико хочу домой! Туда, где на восьмом этаже обшарпанной девятиэтажки живет моя Оля. Потому что я ее люблю.

– Макс… ты в порядке? – посматривает на меня начинающая трезветь Вера.

– В полном. – Хмуро отстраняюсь я.

Из дамской комнаты, покачиваясь, выходит мама.

– Вера, похоже, мне надо прилечь, – жалобно произносит она. – Шампанское было лишним. Меня ужасно тошнит.

– Я помогу тебе дойти до нашего номера, – вздыхаю я.

– Макс, я жду тебя здесь, – браво поднимает вверх правую руку Вера.

– Только больше никаких коктейлей! – стреляю в нее строгим взглядом я и крепко беру маму под руку.

Мы поднимаемся в номер в полном молчании. На самом деле, моя мама, как и я, не может пить спиртное. Ей от него становится очень плохо.

– Макс, разбуди меня в половине четвертого, – просит она. – Мне нужно будет время, чтобы собраться в ресторан к Стефану.

– Конечно, разбужу, – обещаю я. Дожидаюсь, пока она уляжется на шелковое покрывало прямо в красивом платье и смотрю на часы. Самолет приземлится через час.

Когда я появляюсь в гостиничном баре, Вера у барной стойки пьет кофе.

– Макс, я думаю, нам не следует лететь в аэропорт, – задумчиво произносит она. – Это будет глупо. Остановить мы твоего папу не остановим в любом случае, поэтому предлагаю дать им с матерью шанс поговорить. Возможно, они успеют обсудить свои отношения до начала праздника у Стефана.

– Ты же не думаешь, что мама откажется от такого выгодного замужества во имя папы? – хмурюсь я.

– Я не знаю, – пожимает плечами она. – Думаю, этого никто не знает. Просто закажи себе кофе, и давай дождемся их приезда в холле гостиницы. Так мы точно не разминемся.

Я смотрю на Веру и вдруг чувствую, что у меня пересохло в горле. Действительно, пора успокоиться и выпить чашечку кофе.

Следующие полчаса мы с Верой болтались в баре. Пили кофе, жевали фирменный салат с семгой и круассаны. Периодически я посматривал в свой сотовый с надеждой получить хоть какую-нибудь весточку от брата. Увы, Кирилл был вне зоны действия сети. Нам с Верой оставалось лишь догадываться, чего ожидать от великого дебошира Виктора Волкова.

Нет ничего хуже ожидания. Особенно, когда ты не знаешь, что вытворят остальные участники дурацкого приключения под названием «помолвка мсье Гратина и Нины».

– Макс, я поднимусь к вам в номер, посмотрю, как там Нина, – решается отлучиться Вера.

– Только не задерживайся, – прошу я.

– Посмотрю и вернусь.

Я оплачиваю наш кофе и выхожу в холл гостиницы следом за Верой. Усаживаюсь на утопающий в зелени декоративных растений полосатый диванчик и пытаюсь листать какой-то модный французский журнал. Время тянется бесконечно.

Вот из лифта выходит Вера.

–Макс, твою маму жутко тошнит от шампанского. Ее просто выворачивает наизнанку. Боюсь, кроме минеральной воды и постели ей сегодня ничего не светит. В таком состоянии она не сможет идти в ресторан, – скорбно сообщает она.

– Черт!

Знает же, что ей плохо от спиртного! Зачем пить так много шампанского с утра, если итог очевиден?