Это пройдет, сейчас пройдет, уговаривала она себя. Через несколько минут симптомы достигнут своего пика. Но почувствовав, как на лбу у нее выступил пот, а в животе зашевелилась рвотная масса, Трейси поняла, как долго будут тянуться эти несколько минут.

Пальцами обеих рук она вцепилась в ремень своей сумки. Кончики их побелели, но журналистка никак не могла их разжать.

– С вами всё в порядке, милочка? – спросила ее женщина, которая раньше бросала на нее осуждающие взгляды.

Трейси попыталась улыбнуться и кивнуть, но почувствовала, что на лице у нее сейчас может появиться только кривая гримаса.

Она ощутила, как женщина опустилась на соседний стул, но звезды, сыпавшиеся у нее из глаз, казалось, угрожали самому ее существованию.

– Спокойнее, милочка, – сказала женщина, разжимая ее пальцы. – Возьмись за меня и дави так, как тебе только захочется.

Трейси сделала то, что ей велели, потому что спорить она была не в состоянии.

Фрост сдавила руками пальцы женщины, повторяя про себя снова и снова, что не умрет. Что будет продолжать дышать. И что ее сердце не разорвется у нее в груди.

– Давай, милочка, – сказала женщина. – Я все выдержу.

Трейси надавила еще сильнее – и почувствовала, как судорога уходит из ее пальцев. Бесконтрольная дрожь в ногах постепенно стихла. Звезды в глазах спрятались где-то в затылке. Тело казалось измученным и потрепанным.

– Теперь все хорошо, милочка? – поинтересовалась женщина.

Трейси благодарно кивнула. Несколько человек смотрели в их сторону, но теперь журналистка взяла ситуацию под контроль.

– Спасибо вам, – поблагодарила она и в последний раз сжала руку женщины.

– Обращайся, ежели чего. И береги себя. – Та встала и потянулась за своей хозяйственной сумкой.

Фрост кивнула и еще раз поблагодарила ее.

И только когда женщина ушла, она позволила себе заплакать. Такие приступы всегда сопровождались всплеском эмоций и физическим истощением. У нее, наверное, есть не больше двадцати минут, чтобы добраться до дома, прежде чем она свалится от усталости.

Сейчас ее состояние было таким же унизительным, как и тогда, в далеком детстве. И если она повернется, то наверняка увидит за спиной группу мальчиков и девочек, которые задразнят ее, когда она будет проходить мимо.

В школе у нее было много обидных кличек, но «паралитик» была у ее мучителей самой любимой.

«Разная длина ног» или «неравенство длины ног» – широко используемые ныне термины. Милые словосочетания, но не те, которые дети готовы выкрикивать, когда они указывают на тебя пальцами и дразнятся.

У Трейси ноги были разными по длине из-за того, что бедренная кость ее левой ноги была короче, чем правой. Из-за этого у нее был наклонный таз, что вызывало частые боли в спине.

Она перепробовала все уродливые ботинки и пяточные подъемы, но тщетно. Ничего не работало. Просто она стала чувствовать себя еще более неуклюжей и уродливой.

Именно поэтому она и носит сейчас шпильки.

Трейси глубоко вздохнула и протянула руку к сумке. Когда она встала, ее ноги на мгновение подкосились, но, глубоко вздохнув пару раз, журналистка была готова идти.

Усталость наливала свинцом ее веки и говорила о том, что ее время уже закончилось. Так что ей придется изыскать резервы, чтобы продержаться еще немного.

Ей надо привести в порядок свои мысли. Ноги никак не были связаны с этим приступом паники.

Всему виной было имя Джемаймы Лёве.

Остановившись перед воротами, которые отделяли «Вестерли» от остальной цивилизации, Ким задумалась, сколько времени пройдет до того момента, как они будут осаждены репортерами и отрядом протестующих с плакатами.

Сейчас пресса знала, что неопознанное тело было найдено на «участке сельскохозяйственной земли, граничащем с Уолл-Хит». Но подробности пока удавалось скрыть. С появлением оборудования и специалистов у них практически не оставалось времени до того момента, как они выплывут наружу.

Ворота начали свое неторопливое движение. Камера наружного наблюдения сообщила о ее прибытии.

На покрытой гравием парковке стояли три машины, которые инспектор не узнала.

Когда она припарковалась, Брайант ждал ее возле сборной конструкции лаборатории.

Ким в полной мере почувствовала на себе жар вечернего солнца, когда слезла с мотоцикла и выключила двигатель. Пока она ехала, ее обдувал легкий ветерок, а о том, что температура поднялась до двадцати пяти – тридцати градусов, рассказало ей отсутствие пиджака на Брайанте и до локтей закатанные рукава его рубашки.

– Они все проверили дважды, – доложил сержант, как только она сняла шлем. – Но они сами все тебе объяснят, когда мы доберемся до места.

– А где это?

– Самая дальняя точка. Практически в противоположном конце от того места, где нашли Джемайму, – рассказывал Брайант, приноравливаясь к ее шагам, пока она спускалась по холму.

– Китсу позвонил? – спросила инспектор.

Сержант утвердительно кивнул.

А она, в свою очередь, позвонила Вуди, так что специалисты и того, и другого должны уже выехать.

Ким взглянула в том направлении, куда указывал сержант, и пришла в смятение от увиденного.

– Боже, что это там за цирк?

Хотя до места было еще далеко, Стоун насчитала девять или десять человек, которые стояли там кружком, включая профессора Райта и Дэниела Бэйта.

– Осторожно, не наступи на Шер[55], – предупредил Брайант, сворачивая немного влево. Ким на ходу бросила взгляд на тело. Сходство с настоящей Шер ограничивалось только длинными черными волосами. Тело было раздутым, воскообразным, и по его поверхности ползали многочисленные черви.

– Черт бы ее побрал… это место…

Инспектор покачала головой и направилась в самую середину группы мужчин.

– Так, ребята. И что у нас здесь происходит? – спросила она, подходя к стоящему там механизму. Ким почувствовала отчаяние Брайанта, но не видела смысла в долгих представлениях. Тот, у кого есть информация, должен сам подать голос.

Мужчина, одетый в темно-синий комбинезон, сделал шаг вперед и протянул ей руку для приветствия:

– Гарри Аткинс, археолог из Университета Астона.

– Рада знакомству, Гарри, – ответила Ким, быстро улыбнувшись. – И что вы можете мне рассказать?

Если ее бесцеремонность его удивила, то он этого ничем не показал.