Я вытащил кольцо и с ненавистью на него посмотрел. Какого хрена не разрубил?! Еще этот лысый урод на картине!.. Что там на нем? «Подобное забирает подобное»? Тварное кольцо и лезущая по палубе тварь! «На, подавись, сука!» – я широко размахнулся и швырнул украшение Архане в морду… Следом за этим раздался чудовищный треск, корабль качнулся, меня ощутимо приложило о доски спиной, а палубу внизу затянуло клубами кислотно-зеленого дыма.

«Неужели сдохла?!» – с надеждой подумал я, вглядываясь в тающий дым, когда окончательно понял, что судно не развалилось пополам, а просто приняло нормальное положение.

Над кораблем повисла напряженная тишина, лишь волны еле слышно плескались за бортом и негромко поскрипывали уцелевшие снасти. Дым наконец развеялся, я вгляделся в темноту и… усмехнулся. В носовой части корабля, на уцелевших досках, раскинув руки, лежала полностью обнаженная девушка. Невысокого роста, хрупкая, с небольшой грудью и длинными золотистыми волосами. Лица отсюда было не разглядеть – голова повернута от меня, но и без этого все понятно… Ее уровень и количество ХП не изменились, правда, полоска над головой поменяла цвет с ярко-красного на зеленый и была сейчас заполнена целиком. А еще изменилось имя… Архана превратилась в Ледду, а я, получается, вернул принадлежащее ей кольцо. Оно сейчас лежало возле ее правой руки и едва заметно подсвечивалось Системой. «Ну, ошибся немного – с кем не бывает», – подумал я, поднявшись и направляясь к бессознательной девице. Надпись, видимо, намекала, что проклятие кольца заберет проклятие с этой подруги, ну или наоборот. Впрочем, уже не важно – пуля опять свистнула где-то рядом, и мне вот интересно, что будет, если я все-таки когда-нибудь провалю очередной этап? Вернусь на исходную или?..

Девушка тем временем пришла в себя. Она медленно встала и удивленно посмотрела на ладони. Потом резко оглянулась, нашла взглядом кольцо, подняла его, быстро надела на палец и, вытянув перед собой руку, с улыбкой посмотрела на украшение. М-да… Женщина… Только что по палубе ползала, щупальцами размахивала, а увидела безделушку – и все, обрадовалась и успокоилась.

Это я так – размышляю на нервной почве… Меня даже нагота ее не трогает ни разу. Настолько охренел от событий последних пятнадцати минут, что сейчас мне совсем не до ее прелестей. Забиться в какой-нибудь угол, высохнуть и влить в себя пол-литра успокоительного… М-да…

Я остановился в десяти метрах от нее и стал ждать. Ледда еще секунд десять рассматривала свое кольцо, а потом наконец заметила меня, быстро подошла и, чуть склонив голову, всмотрелась в лицо. Девушка была очень красива: правильные черты лица, тонкая талия, бедра… Это именно она шла во сне мне навстречу, чтобы предупредить о появлении себя в реальности. Мы так простояли с минуту, затем Ледда улыбнулась и медленно протянула ко мне руку. Щеки коснулись ее тонкие пальчики, а уже в следующий момент она сорвалась с места, перепрыгнула через борт и рыбкой нырнула в воду. Занавес, блин!

Я еще с минуту постоял, глядя ей вслед, потом пожал плечами, вздохнул и сел там, где стоял. Вытащил из сумки трубку, закурил, пару раз глубоко затянулся и задумчиво оглядел палубу. Нападение чудовища не прошло для корабля бесследно. Нос разворочен и зияет рваными дырами, перила снесены, но пробоин вроде нет – и ладно. К тому же каким-то волшебным образом исчезли все пятна плесени. Грибки передохли от воя чудовища или тут какая-то магия – не знаю и знать не хочу. Мне, если что, и с плесенью нормально жилось.

Итак, что мы, по факту, имеем? Злая волшебница Кето заколдовала хорошую девочку Ледду вместе с её колечком… Ну да… а кольцо она по игровой и фентезийной логике, конечно, никак не могла хранить у себя и поэтому выкинула куда подальше. Маг пиратов нашёл украшение, но принцессу освободить не смог, и тут на корабль попал я. Все это, конечно, здорово, но, может быть, кто-нибудь скажет мне, почему чудовище не атаковало раньше? Кольцо лежало в шкатулке из истинного серебра? Десять раз оно там лежало! Шкатулка была пуста, и упоминаний о ее содержимом в журнале нет. Если поразмыслить, то нормальный разумный не будет вытаскивать из такой шкатулки то, что в ней лежит. Тот же Райнек ключ от могилы Аркама не доставал вообще, хотя прекрасно знал, что такое этот ключ.

Если принять мою версию, то все оказывается довольно просто. Чудовище приплыло только тогда, когда в относительной близости от кольца оказался захваченный у торговцев портрет. Изображенный на нем Дагон – или муж, или отец освобожденной от проклятия девушки, а она, в свою очередь – одна из местных богинь. То, что уровень у нее не такой высокий – так она молодая, наверное, еще. По божественным, понятно, меркам. Моя Лита до семьсот пятидесятого прыгнула только из-за размера поглощенной мечом души Древнего бога. А то, что не слышал об этой Ледде никто – так не все боги есть в летописях, а эти вообще могут жить только здесь, на Древних Дорогах. Впрочем, Кето, чье проклятие я только что снял, судя по всему, есть и там, и здесь.

Харт! Как же все сложно и непонятно!

Так, что еще? Маг, у которого было проклятое кольцо, увидел портрет и, связав одно с другим (а местные-то знают, наверное, кто тут кому дочь и жена), решил обратиться к Дагону. Предложил освободить его женщину? Попросил в обмен какие-то блага? Об этом никто и никогда уже не узнает, но оно мне и не надо. Дагон пошел навстречу и позвал чудовище к кораблю, а маг, соответственно, лоханулся.

И что мне дают эти знания? Ничего, кроме того, что нужно идти в каюту за наградой и готовиться к очередному переносу в очередную задницу. Вот сейчас докурю и пойду…

Я выпустил сквозь зубы дым, задумчиво посмотрел на небо и на несколько минут забыл, где нахожусь. Как же странно, все-таки, устроены разумные. Нам почему-то кажется, что мы можем изменять мир. Брехня… На это не способны даже боги. Заводы, самолеты, ядерное оружие, замки, дворцы… но достаточно поднять взгляд, и сразу понимаешь, насколько это смешно…

Луна все так же отстраненно-иронично смотрела на сидящего на палубе демона, тихо плескалась за бортом вода, ярко мерцали звезды. Если долго на них смотреть, то теряешь связь с миром, тебе начинает казаться, что ты куда-то летишь, но потом вдруг очарование пропадает, и ты в который раз возвращаешься на землю. Вот и сейчас так же…

Я вздохнул, поднялся на ноги, убрал в сумку трубку и направился в каюту мага. Не стоит долго сидеть на палубе и смотреть на звезды – так и в философа превратиться недолго. А оно мне надо?

В каюте все находилось на прежних местах. Стол у стены, над столом портрет, на портрете Дагон, вот только исчезло витавшее в воздухе напряжение. Впрочем, это только мои ощущения, и возникли они, возможно, потому, что я уже никакой подлянки не ожидал. Дагон смотрел на меня странно. Удивление в глазах бога смешалось с неверием. Так, наверное, учитель по математике смотрит на средненького, по его мнению, ученика, который неожиданно выиграл школьную олимпиаду. «Ну да, такой вот я интересный товарищ», – подумал я и, подойдя к столу, вопросительно посмотрел на изображённого на картине мужчину. Тот ещё некоторое время прикидывался портретом, а потом, справившись, видимо, с эмоциями, кивнул мне и усмехнулся. В этот момент в комнату, где он сидел, вошли две полностью обнаженные девушки. С одной из них – Леддой – я познакомился минут десять назад, а вторая выглядела её немного повзрослевшей копией. Мама и дочь. Теоретически они могли оказаться сёстрами, но я откуда-то знал, что это не так. В какой-то момент фигуру каждой из них окутало облако разноцветных искорок, и на богинях появились роскошные вечерние платья. Озерно-синего и темно-бирюзового цветов соответственно. Они встали по обеим сторонам от мужчины и положили ладони ему на плечи – так еще фотографы снимали семейные фото в старину. Как только это произошло, все трое приветливо улыбнулись, а мужчина стянул с пальца кольцо и кинул его на стол, за которым сидел. Украшение прокатилось до воображаемого края картины и, сверкнув сапфиром в свете магического фонаря, выпало из неё на стол в каюте мага. Одновременно с этим изображение на картине замерло, и она превратилась в обычный портрет. Впрочем, «обычный» – это я так, исходя из ситуации, говорю. За этот шедевр передрались бы все музеи того и этого мира.