С Думой говорил… не чиновник, а государственный человек».[414] «Искренний сторонник народного представительства», «друг религиозной свободы». «Когда он произносил слово „Россия“, то произносил его таким тоном, каким говорят о глубоко и нежно любимом существе. Всех поражала его изумительная всегдашняя готовность не только безгранично работать, но жертвовать собой для блага Родины».[415]

Женился на невесте старшего брата, убитого на дуэли. И очень любил ее. «Вот, дорогой ангел Оличка, … я сажусь Тебе писать, чтобы покрыть Тебя поцелуями и сказать, что я люблю свою девочку нежную и что мне тяжело и тоскливо жить без нее».[416] «Так хотелось бы сделать Тебе рай на земле».[417]

Рай? Конечно, нет. Можно найти сотни самых черных свидетельств против него. 1900-е — время «революционного террора». Он взял на душу военно-полевые суды. «В ваших руках успокоение России, которая, конечно, сумеет отличить… кровь на руках палачей от крови на руках добросовестных врачей, применяющих самые чрезвычайные… меры с одним только упованием, с одной надеждой, с одной верой — исцелить трудно больного».[418] Судить не можем. Только в 1905–1907 гг. число жертв террора — более 9 тыс. чел., в 1908 — мае 1910-го — более 7,6 тыс. чел.[419]

Великий оратор? «Всегда считал себя косноязычным и не решался произносить больших речей».[420] Читал детям вечерами Толстого («Воскресение») и Жюля Верна.[421] Гимназию окончил на четверки. «Никогда я себя не переоценивал, государственного опыта никакого не имел, помимо воли выдвинут событиями».[422] Правая рука его была парализована. «Он и писал очень оригинально, держа перо в правой руке, но водя его подложенной левой».[423] Не любил охоты. «Не знал страха вообще… Это был большой козырь в жизни, но это его и погубило».[424]

Но какой же крупный человек! «В… трудную историческую минуту, когда власть не представляет никакой услады… все мы стараемся лишь целиком себя использовать, пожертвовать лично собою, только бы вывести Россию из ужасного кризиса».[425] И еще, послушайте! «Каждое утро…, я смотрю на предстоящий день, как на последний в жизни и готовлюсь выполнить все свои обязанности, уже устремляя взор в вечность. Вечером же, когда я опять возвращаюсь в свою комнату, то говорю себе, что должен благодарить Бога за лишний дарованный мне день жизни. Это единственное следствие моего постоянного сознания близости смерти как расплаты за мои убеждения. И порой я ясно чувствую, что должен наступить день, когда замысел убийцы удастся».[426]

А что бы он сказал сегодня? Что бы произнес в своей речи, бывшей всегда напористой, ясной речью государственного человека? Что, если представить его на самых высоких наших трибунах в попытках повлиять на то, как мы живем сегодня? Закрыть глаза и слушать?

Вот эта прямая речь, программа из его собственных слов, он их уже произнес когда-то, она разложена по пунктам.

1. «Все помыслы, стремления мои — благо России.[427]

2. Отечество наше должно превратиться в государство правовое.[428] В России… сила не может стоять выше права![429]

3. Вся правительственная политика направлена к насаждению мелкой частной собственности.[430] Как же воссоздать крепкую, сильную Россию и одновременно гасить инициативу, энергию, убивать самодеятельность?[431]

4. Бедность… худшее из рабств. … То же крепостное право — за деньги. Вы можете так же давить людей, как и до освобождения крестьян. Смешно говорить этим людям о свободе или о свободах. Сначала доведите их уровень благосостояния до той, по крайней мере, наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным. А это достижимо только при свободном приложении труда к земле (и др. средствам производства — Я. М.), т. е. при наличии права собственности на землю[432] (и на др. средства производства — Я. М.).

5. Мне… вспомнились слова… Достоевского, что „деньги — это чеканенная свобода“. Поэтому правительство не могло… не дать удовлетворения… врожденному у каждого человека… чувству личной собственности, столь же естественному, как чувство голода, как влечение к продолжению рода… Тогда только писаная свобода превратится в свободу настоящую, которая… слагается из гражданских вольностей и чувства государственности и патриотизма.[433]

6. Великая задача наша — создание крепкого единоличного собственника, надежнейшего оплота государственного строя.[434] Главная наша задача — укрепить низы. В них вся сила страны! Их более 100 миллионов! Будут здоровы и крепки корни у государства, поверьте — и слова… правительства совсем иначе зазвучат перед Европой и перед целым миром.[435]

7. Достижение возможной равномерности обложения и возможное освобождение широких масс неимущего населения от дополнительного налогового бремени.[436]

8. Наше экономическое возрождение мы строим на наличии покупной способности у крепкого, достаточного класса на низах… На наличии этого элемента зиждутся и наши законопроекты об улучшении, упорядочении местной земской жизни (муниципалитетов — Я. М.).[437]

9. Помимо создания мелкой частной собственности, помимо землеустройства… помимо расширения мелкого кредита… мы стремимся снять также и экономические путы с земств и городов… Земская и городская жизнь идет медленно вперед… не из-за недостатка прав, а из-за недостатка средств.[438]

10. Правительству… известно… насколько местное население ждет и требует от местных органов все новых шагов по усовершенствованию местной жизни. Правительству… известно, насколько мало на местах средств… Поэтому на помощь… должен и может прийти организованный — долгосрочный кредит… Правительство сочло себя обязанным облегчить как земствам, так и городам путем предоставления им кредита… доступного, организованного и дешевого.[439]

11. Возможности… оживления деятельности органов общественного самоуправления путем передачи им некоторой части нынешних государственных доходов, так как, расширяя круг действия земств и городов, правительство обязано дать им возможность выполнить возложенные на них обязанности.[440]

12. Мы занимаем одну седьмую часть суши (1/9 — Я. М.). … При таких обстоятельствах первенствующей… нашей задачей являются пути сообщения…[441] Будет предложен целый ряд проектов о работах по развитию и улучшению внутренних водных путей и шоссейных дорог.[442]

13. Закон… избегая всяческого насилия, всякого принуждения… лишь осторожно снял путы… рассчитывая на то, что не будут ничем стеснены способности, воля разумнейших и сильнейших — свободно проявить себя, — проявить во всю ширину народной самодеятельности…[443] Что дело это не бесплодно… доказывает одно поразительное явление… — это горячий отклик населения… эта пробудившаяся в населении энергия, сила, порыв… бодрое чувство.[444]

14. Все заботы Правительства направлены на проведение в жизнь прогрессивных реформ… Правительство содействует проникновению в сознание широких народных масс той великой истины, что единственно в труде народ может обрести спасение.[445]