Стрелки часов показывали без двадцати три. Большая холодная луна освещала дорогу, ведущую через Робертс-Бридж в Балдслоу и Гастингс. Корридон зевнул. Чертовски хотелось спать, но дело есть дело… Он нажал на акселератор, и машина резко увеличила скорость. Временами Корридон поглядывал назад, чтобы убедиться в отсутствии хвоста. Роулинс не дурак, наверняка они с Ричи догадались.

Да, это последний шанс. Если не повезет, придется пересматривать планы. Едва узнав, что Мэйнворт скрылся, Корридон напряг свою память и вспомнил, что Эрни как-то упоминал бунгало возле Гастингса.

– Прекрасное местечко, – вещал Эрни, усмехаясь. – Среди скал, с видом на море. Кругом ни души.

Если Мэйнворт попытается бежать морем, то именно оттуда.

Корридон опять подумал о Марион. Ричи намекал, что не будет возражать против их союза… Корридон нахмурился и покачал головой. Такая жизнь не для него. Он не желает каждое утро ходить на службу в министерство. Ему не нравится однообразная повседневность. По крайней мере, он честен с собой… А вообще-то жаль. Марион ему нравится… Нравится, не больше.

Он проехал мимо городской башни. Часы показывали три. Одинокий полицейский проводил машину взглядом и остался в тени.

«Еще двадцать минут езды, – подумал Корридон, – и час на поиски бунгало. Потом либо повезет, либо нет».

Дорога вилась между скал. Наконец Мартин остановил машину и вышел. Внизу плескалось море, у причала покачивалась большая моторная лодка. Значит, еще не поздно.

Чуть поодаль виднелся одинокий коттедж. Корридон быстро зашагал к нему и вдруг в ярко освещенном окне первого этажа заметил силуэт мужчины.

Мэйнворт?

У открытой калитки в сад Корридон остановился и прислушался. Затем по тропинке пошел к дому. Он двигался осторожно и тихо, помня о системе охраны в Бейнтризе. Вдруг здесь что-то подобное. Лунный свет освещал открытую дверь и маленькую кухню.

Корридон переступил через порог и закрыл дверь за собой. Он вытащил из кармана пистолет, прошел через большую, роскошно обставленную комнату и у следующей двери прислушался – что-то скрипнуло, откашлялся мужчина…

Корридон повернул ручку и увидел перед собой заставленный книжными шкафами кабинет. У стола, спиной к двери, стоял Мэйнворт в пальто и шляпе.

Корридон шагнул вперед.

– Не двигайтесь, – спокойно произнес он.

Мэйнворт вздрогнул. Медленно-медленно он повернулся и, тяжело дыша, взглядом воспаленных глаз уставился на Корридона.

– Простите, что напугал вас… Садитесь. Нам надо поговорить.

Мэйнворт замер, пытаясь что-то загородить своим телом. Корридон подошел ближе.

– Уберите руки! – приказал он.

– Вы не имеете права, – пробормотал майор.

– Имею, – улыбнулся Корридон. – Не имеют только дураки… Решили удалиться?

Мэйнворт долго смотрел на него, потом убрал руку. На столе сверкала небольшая кучка бриллиантов.

– Садитесь, – любезно предложил Корридон. – У нас мало времени.

Мэйнворт упал в кресло. Рука его оставалась на столе в нескольких сантиметрах от драгоценностей.

– Они мои, – прошипел он. – Мы можем договориться, Корридон.

– Вот как? О чем?

– Эти камни стоят пятнадцать тысяч. Я даю вам половину. В обмен на час времени.

Корридон сел за стол и положил правую руку с пистолетом так, чтобы ствол был направлен в лицо Мэйнворта, а левой рукой отодвинул от майора пресс-папье.

– Ваша жизнь кончается здесь, – заявил он.

– Пока я жив, бриллиантов вам не видать! – Мэйнворт сжал кулаки. – Я все расскажу в полиции. Я знаю вас, Корридон, знаю ваши фокусы. Хотите обобрать меня? Ничего не выйдет!

Корридон улыбнулся:

– Разумеется, бриллианты я заберу. Лодку, кстати, тоже. И оставлю вас в безвыходном положении. Полиция уже едет сюда. Возможно, вам удастся скрыться от них, но ненадолго. Максимум до утра. Вас все равно найдут. Допускаю, что они поверят вашему рассказу. Но поверить и доказать – разные вещи. А я к тому времени буду во Франции. Бриллиантов нет, меня нет… Картина впечатляет?

Мэйнворт молча наблюдал, как Корридон подгребает к себе драгоценности.

– Пока я не хочу быть слишком грубым с вами, – продолжал Корридон. – Вам дадут лет двадцать, как минимум, но я сомневаюсь, что вы столько протянете. Вы не привыкли жить за решеткой, Мэйнворт. – Корридон сунул бриллианты в карман и встал. – Могу кое-что предложить. Возможно, вы видели такие штучки… – Он положил на стол белую капсулу. – У них большое преимущество – действуют быстро и безболезненно. Можете воспользоваться. Только долго не думайте – через полчаса полиция будет здесь. – Корридон начал медленно отступать к двери. – Прощайте, Мэйнворт. Не стоит расстраиваться. Вы сделали ставку и проиграли. Теперь пришла пора платить.

Мэйнворт не повернул головы. Он смотрел на капсулу, и губы его дрожали.

Корридон выскочил из коттеджа, пробежал по садовой дорожке, перепрыгнул через забор и бросился к морю.

Лодка была готова к отплытию. Громкий рокот мотора должен был подействовать на Мэйнворта.

Корридон вел лодку по прямой. Когда земля скрылась из вида, он сделал большой круг, через полчаса вновь пристал к берегу и прокрался к коттеджу.

Окна первого этажа по-прежнему светились. Мэйнворт как загипнотизированный все еще смотрел на белую капсулу.

– Откройте! – не своим голосом заорал Корридон. – Полиция!

Мэйнворт вздрогнул, схватил капсулу и сунул ее в рот. С пистолетом в руке Корридон вошел в комнату, осмотрел труп и взял со стола бумажник. Потом вышел из коттеджа, сел в машину и помчался в Лондон.

Корридон, весело насвистывая, укладывал в чемодан вещи. В дверь постучали, и он спустился вниз. К своему удивлению, перед ним предстал смущенный Роулинс.

– Вечно ты приходишь не вовремя. Что тебе нужно?

– Позволь хотя бы войти. Я хочу тебе кое-что сказать.

– Входи. Но через час я отплываю.

– Надеешься уехать? – Роулинс был явно раздражен.

– Что с тобой? – Корридон продолжал упаковывать вещи. – У тебя нездоровый цвет лица. Печень шалит?

– Мы нашли Мэйнворта.

– Так радоваться надо!

– Он умер. Отравился.

– Тем более. Не придется тратить время на судебное разбирательство.

– Хомер сообщил, что у Мэйнворта было при себе пятнадцать тысяч фунтов, – мрачно отчеканил Роулинс. – Мы их не обнаружили.

– Он мог и соврать. – Корридон оглядел комнату, проверяя, все ли взял, и подхватил со стола серебряный портсигар. – Это мне подарили в полку, когда я уходил в отставку.