Я видел крепость Метони на старых гравюрах и могу сравнить с тем, что существует в реальности. Крепость за прошедшие века потеряла часть своих внутренних построек. Ее стены, обращенные к морю, местами обвалились. Но в целом она сохранила память о былом величии. И о неприступности, кстати, тоже. Крепость с трех сторон окружена морем, а с северной стороны отделена от материка довольно глубоким рвом. Самая впечатляющая часть крепости – это хорошо сохранившаяся Турецкая башня. Она далеко выдается в море и соединена с основной цитаделью невысокой каменной перемычкой, поэтому издалека кажется самостоятельным укреплением. При виде ее руки сами тянутся к камере: она красива и величественна. Согласно легенде, в этой башне сидел в заточении Мигель Сервантес де Сааведра. Я никогда не проверял эту легенду, но кто знает… Сервантес не только писал книги, но и посвятил часть жизни ратному ремеслу. В 1575 году при следовании из Неаполя он был захвачен в плен алжирскими пиратами и провел в плену пять лет, а затем был выкуплен. Сервантес позднее попадал в тюрьмы еще пару раз.

С моря цитадель выглядит очень внушительно и серьезно. Гораздо серьезнее, чем при личном знакомстве. Если Санторин является визитной карточкой островной Греции, то башня Метони – визитная карточка всего Пелопоннеса. Она будет попадаться вам на открытках в сувенирных лавках чаще, чем любая другая местная достопримечательность.

Бухта, скалистые островки, закрывающие ее собой с моря и придающие ей почти правильную форму, песчаные дюны в северной части, огромная скала с венецианской цитаделью – все это привлекает фотографов и туристов туда, где слава русского оружия гремит особенно громко, – в Наварин! Турецкая крепость, примыкающая к живописному городку Пилос, – это первое, что мы увидели. Турецкое слово «пилос» закрепилось в названии городка, крепости и островка, перекрывающего вход в бухту.

Мы возвращаемся к 1-й Архипелагской экспедиции и вспоминаем, что первая встреча с десантом под командой князя Долгорукова и русскими кораблями не принесла турецкому гарнизону ничего хорошего. Бригадир Ганнибал приказал поставить на соседнем с цитаделью холме артиллерийскую батарею, восемь 24-фунтовых пушек и два единорога. При поддержке корабельной артиллерии «аргументы» русских пушек оказались убедительнее любых слов, и комендант крепости попросил почетной капитуляции. 10 апреля 1770 года русские заняли крепость. Гарнизон был отправлен под охраной в сторону Константинополя. В качестве трофеев победителям достались четыре десятка пушек и существенные запасы пороха. А главное – превосходная бухта, пригодная для стоянки кораблей, с мощной защитой при входе в нее. Эта бухта была единственной в регионе, идеально приспособленной для организации базы. И если бы русские задержались здесь, эта база принесла бы им немало пользы.

Наваринская бухта

Девять дней спустя сюда подтянулись остальные корабли во главе с флагманским кораблем «Три Иерарха» с графом Орловым на борту. На фоне неудач на материке это был очевидный и всеми ожидаемый успех русских. Его поспешили отметить салютом и молебном в крепостной церкви, которой стала местная мечеть. Для молебна ее переоборудовали и украсили корабельными колоколами. За свою многовековую историю этот храм носил разные названия и служил разным религиям. Его построили венецианцы в конце XVII века как католический храм Христа Спасителя. Впоследствии турки переделали его в мечеть, а русские – в православную церковь в честь великомученицы Екатерины. В конце концов церковь осталась православной под именем Преображения Господня. Эта церковь с типичным византийским куполом является самой выдающейся (по размерам и высоте) постройкой внутри цитадели и заметна даже с моря.

Внутри крепостного двора свалены в кучу несколько громадных ржавых (очевидно, турецких) якорей. Пирамиды из поднятых со дна ядер самого разного калибра недвусмысленно напоминают о боевом прошлом этого места, что подтверждают экспонаты небольшого местного музейчика. В основном он посвящен событиям 1827 года, когда английская, французская и русская эскадры отправили на дно бухты 66 кораблей объединенного турецко-египетского флота. Мне приходилось бывать в крепости Пилос трижды: трижды я заходил в крепость и трижды отмечал про себя динамику и постоянство реставрационных работ, позволяющих содержать музей под открытым небом в достойном состоянии. В 2012-м, в год очередного моего визита, реставрировали крепостной храм. Я обратил внимание, что реставраторы не трогали многочисленные каракули, оставленные посетителями крепости на ее стенах за несколько последних веков. С некоторых пор я стал обращать внимание на эти послания из вечности. Иногда они позволяют делать небольшие открытия. В данном случае основные даты относились к первой половине и середине XIX века и принадлежали, видимо, русским и английским военным морякам.

Крепость Пилос входила в число обязательных, но не приоритетных мест для посещения. Нас больше интересовало дно бухты, где, по самым скромным подсчетам, находилось не менее шести десятков турецких кораблей, погребенных со всем своим судовым имуществом – от пушек до кассы. Я знал приблизительно, что корабли лежат в основном на глубине около 50–60 метров под большим слоем ила. Все исследовательские работы на дне запрещены, а туристам обычно показывают остатки деревянных частей на дне у острова Сфактерия и выдают их за останки турецких кораблей. Но в этом месте их просто не могло быть. Достаточно посмотреть на схему и размещение кораблей во время Наваринского сражения, чтобы в этом убедиться. Деревяшки на дне – это части деревянной опалубки, оставшейся от очередной реставрации. Тем же, кто хотел бы увидеть под водой то, что когда-то олицетворяло собой мощь Османской империи, я рекомендую поплавать с маской в северной и особенно в северо-западной части бухты. Эта ее часть не очень глубока. Именно в этом месте в 1895 году водолазы канонерской лодки «Кубанец» погружались под воду с учебными целями и видели на дне неплохо сохранившиеся останки деревянных корпусов, чьи фрагменты и детали даже поднимали на поверхность. Некоторые экипажи, пытаясь спастись, выводили свои горящие и поврежденные корабли на мелководье примерно в этой части залива. Нас не очень интересовали турецкие корабли, поэтому мы пошли на остров Сфактерия. Я обязательно расскажу, какие русские следы мы там нашли, но прежде хотел бы остановиться на событиях 1827 года и рассказать о том, что произошло до и во время знаменитого Наваринского сражения.