— Не знаю я ничего.

— А Байкалов знает. — Крыжалов снова заглянул в свои записи. — Он в убийстве сознался.

— В каком, если их было много? — Зоя усмехнулась.

— Во всех признался и ваше соучастие подтвердил.

— Я вам не верю.

— Это вы на суде скажете.

— На пушку меня берете?

Сколько помнила себя Зоя, она не хотела быть девчонкой, всегда водилась с пацанами и вела себя соответственно. Дралась, бедокурила, в милиции бывала. Так что зря этот опер держал ее за дуру.

— Не на пушку, а на карандаш. Байкалов очень много интересного рассказал.

— Не верю, — отрезала она, пристально глядя на него.

— Вы видели, как убивали гражданина Саркова и людей, которые с ним были.

Зое понадобилось усилие, чтобы взять себя в руки. Крыжалов заметил эту неуверенность, вцепился в нее взглядом. Кровь почувствовал. Но если он сделал стойку, значит, раньше толком ничего не знал, выдавал свои догадки за святую истину, хитрил.

— А где его убили?

— На территории воинской части, которую вы взяли в аренду непонятно на каких основаниях. Он приезжал к вам со своими людьми.

— Ну да, Захар его убил, — сказала Зоя.

— Ну вот!

— Морально убил. Сарай от него с поджатым хвостом уходил.

— Не уходил. Он там у вас и остался. Сказать, где труп закопан?

— Моральный труп сам закапывается. Может, Сарков застрелился?

— Так же, как и Ахов, он же Гон? Вы знаете, кто это такой?

— Знаю. Жак с ним по-честному дрался.

— Жак?

— А вы его не знаете? — резко спросила Зоя.

— Почему же? — Крыжалов заметно растерялся. — Знаю!

Но Зоя лишь усмехнулась себе под нос. Не знал он ничего. Захар молчал.

— Знаю, что Байкалов убил Саркова, — сказал капитан.

— Морально.

— Физически.

— Табак нужно курить, товарищ капитан, а не траву.

— Где Байкалов находился в ночь с шестнадцатого на семнадцатое сентября? — уточнил Крыжалов.

— Он находился со мной.

— Кто еще был с вами?

— Мы спим вдвоем.

— Лучше бы вы спали втроем. С теми людьми, которым можно доверять. А вам, гражданка Скрынникова, я не верю. Более того, подозреваю в соучастии.

— Так подозреваете или обвиняете?

— Обвинять будет следователь.

— Я арестована?

Крыжалов озадаченно постучал кончиком авторучки по столу. Он и хотел бы закрыть Зою, но оснований для этого у него не было. Под окном стояла «Волга» с надписью «Охрана». Там ее друзья, которые запросто могли поднять шум.

— Арестовывать будет следователь. А я возьму с вас подписку.

— Где Байкалов?

— В КПЗ.

— Я могу с ним увидеться?

— Нет, конечно.

— Он никого не убивал.

— Вы свободны, гражданка, — сказал капитан, немного подумал и добавил: — Условно.

Подписывать он ей ничего не давал, и о том, что из города выезжать нельзя, предупредил устно.

Жак стоял у машины и курил, изображая из себя крутого мена.

— Ну и что? — спросил он.

Сначала Зоя села в машину и только затем ответила:

— Гона убили. Захара подозревают.

— Адвокат нужен.

— И с Золотаревым нужно встретиться, — сказала Зоя. — Будем поднимать волну. Оборотни в погонах сфабриковали дело против народного героя.

— Уже подняли. Может, потому Захара и замели. Он же бандитам вызов бросил. С него и спрос.

— Шторм — это волна за волной. Если начали, то нужно мутить до конца.

— Никто не спорит.

— А Захар у нас герой.

— Женщины любят героев. — Жак невесело усмехнулся.

Рапс подвез ее к дому. Она, не задумываясь, вышла из машины, поднялась в квартиру и вдруг обнаружила, что вместе с ней там находится и Жак.

— Что-то я не поняла! — спохватилась Зоя.

— А разве я не друг семьи? — спросил Жак и мягко взял ее руками за плечи.

Прикосновения у него приятные, проникающие, волнующие.

— Давай ты больше так не будешь делать, — сказала она, отстраняясь.

— Это не я. Внутри меня… Жаба душит, на ухо квакает, спрашивает, почему я тебя потерял.

— Ты ей сам отвечай, а меня напрягать не надо.

— Это я убил Гона.

— Что?! — От неожиданности Зоя вздрогнула.

— Первое правило войны — тылы нужно зачищать. Гон мог ударить в спину. Он не дал бы нам спуску.

— Почему Захар об этом не знал?

— У него и без того дел выше крыши. Я его уважаю, а тебя хочу.

— Заткнись!

— И всегда буду хотеть.

— Я же сказала!

— Не надо было в газете выставляться. Теперь всех собак на Захара будут вешать.

— А если посадят?

— Не посадят. Я сработал чисто. Стрелял издалека, меня никто не видел. Захар в это время был с тобой.

— Мое алиби недействительно.

— С чего бы ты это?

— В уголовке знают, что мы сделали с Сараем.

— Это все байки от его огрызков. Похоже, Ягель напел, на Захара показал.

— Ягель — фигура мелкая.

— Крупней у них нету. Давай мы ему ствол подбросим, — предложил Жак. — Я его в реку закинул, но могу достать. Точно, Ягеля надо подставить!

— Это подло! — Зоя упрямо мотнула головой.

Жак приблизил к ней лицо, насмешливо улыбнулся.

— Благородство оставь для газет. А у нас тут реальные дела. Ты же не думаешь, что мы в бирюльки играем?

Да, дела у них действительно реальные. Вляпались они в них по самые уши. Останавливаться ни в коем случае нельзя. Только вперед и вверх, даже если ступеньками будут трупы врагов.

— Если Ягель показал на Захара, то с ним надо решать, — сказала она.

— Умница.

— С парнями Сарая нужно заканчивать.

— Дай я тебя поцелую!

Зоя дернулась, пытаясь оттолкнуть Жака. Губы у него горячие, напор захлестывающий. Ей вдруг захотелось оказаться в эпицентре смерча.

Но Жак оторвался от нее, отошел к окну и сказал:

— Извини. Не знаю, что на меня нашло.

— Какая же ты сволочь! — Голос Зои от волнения сорвался, ухнул куда-то вниз.