позвать его, даже если что-то будет неясно после ста прочтений.

Я достала Эвникию, положила ее перед собой и попыталась сосредоточиться. Азя уселся рядом, с любопытством поглядывая в зеркальную поверхность.

— Что меня ждет в будущем? — тихо спросила я, вглядываясь в глаза Эвникии.

Девушка моргнула, ее изображение исчезло, и появились три символа.

— Эм, госпожа, советую их записать, — предложил Азя.

Мысль была дельной, и я поспешила ее осуществить. Едва я закончила дорисовывать последний знак, Эвникия появилась снова.

— Полагаю, самое интересное закончилось. Теперь надо все это расшифровать.

Провозилась я с этим не менее получаса. Символы сами по себе значили одно, в совокупности с другими символами — третье. Важно было их количество, порядок, отношение их к стихии и так далее и тому подобное. Едва картинка складывалась в голове, я находила какое-нибудь замечание, и приходилось все сопоставлять заново. А ведь символов всего-то три!

— Так. Если я правильно все поняла, то получается, что в ближайшем будущем меня ждет… — я еще раз пробежалась взглядом по своим заметкам. — Смерть?!

Глава 18

Из корпуса я вышла под впечатлением. И думаю, это не удивительно. В принципе существует довольно малое количество людей, которые обрадовались бы предсказанию подобному моему. И хотя Азя с Эвникией в один голос утверждали, что я могла напутать значения символов, да и вообще предсказание было довольно абстрактным. Вдруг это не моя смерть, а какого-нибудь пролетающего мимо воробушка.

Но проблема была в том, что чудо-то такое именно моей скромной персоне выпало, а поэтому даже если и умет-то всего воробушек, это как-то на мне отразится. Да и к тому же, я вообще не хочу, что бы кто-то умирал, а уж тем более ни в чем не повинная птичка!

В общем мысли в моей голове крутились самые темные, и наверное их течение как-то отражалось на моем лице, потому что даже Каварко, который уже почти открыл своей мерзко ухмыляющийся рот, внезапно передумал, кинул несколько встревоженный взгляд на меня, развернулся и скрылся в неизвестном направлении.

Ну и правильно. У меня сейчас не было желания отвечать на его дурацкие подколы.

Едва я покинула мрачное, грязное, разваливающее здание и вышла на божий свет, мое настроение потихонечку стало подниматься. Ярко грело солнышко, лаская лицо, дул теплый ветерок, теребя подолы мантии, еще зеленая травка радовала глаза, а пение птичек заставляло улыбаться.

Азя, заметивший, что я немного повеселела, замолчал. Наверное, боялся, что своей болтовней спугнет мое хорошее настроение. Эвникия тоже из своего зеркала не высовывалась. Мне даже казалось, что она чувствовала себя так, будто накосячила. Это было глупо, конечно. Она же не виновата в том, что мне такое предсказание выпало. Ни сама же посланница его выдумала, в самом деле.

В общем, шли мы в полной тишине, а потому у меня не было и шанса на то, чтобы не расслышать голос Сиэна, который звучал неподалеку. Говорил он приглушенно, и слов было не разобрать. Но мне почему-то стало невероятно важно услышать, что же он говорил, особенно когда я расслышала еще и женский голос.

Тут очень вовремя мне подвернулся раскидистый куст, за которым я и спряталась. Обзор между ветками был превосходный. Я видела все, что нужно и что нет.

Эти двое стояли друг к другу очень близко. Девушка смотрела на Сиэна во все глаза, а тот с незнакомой мне улыбкой говорил ей что-то на ухо. Почти после каждого его слова девица краснела и скромно кивала. Наконец, он закончил говорить, провел носом по ее виску и отстранился. Его пассия была красна точно перезревший томат. Видимо такое сравнение пришло в голову не только мне, потому что Сиэн усмехнулся, коснулся ее щеки и ушел.

Девушка стояла, не двигаясь еще некоторое время, она прижимала ладони к полыхающему лицу и глупо улыбалась.

Я фыркнула и отвернувшись села прямо на землю.

— И спрашивается… Чего они в нем находят?! Что сейчас в моду ботаники вошли? Или их очки, сквозь которые лица не разглядеть, возбуждают?!

Негодование и раздражение, смешанные в моем голосе, сложно было не заметить. Грорд бросил на меня косой взгляд присел рядом, как человек, смешно растопырив задние лапки.

— Не знаю. Ты скажи, госпожа.

Я прищурилась и грозно посмотрела на Азю, который будто ни в чем не бывало, рассматривал свой двигающийся хвост.

— Это почему я должна это сказать?

Грорд раздраженно вздохнул.

— Вот любите же вы люди так себе жизнь усложнять. Чего ж ты врешь-то? Кому ты что-то хочешь доказать? Мы с Эвникией давно поняли, в чем дело, не надо разыгрывать перед нами клыкастого барашка. Влюбилась — так и скажи, чего перегонять из пустого в порожнее?

— Кто влюбилась? Я влюбилась?! — возмутилась его словам.

— А кто? Я что ли за Сиэном слежу и баб его из кроватей гоняю? Если мне все равно, то все равно. А тебе, очевидно, нет. И вообще! Разберитесь там уже у себя!

— С чем?

Он посмотрел на меня, очень по-человечески вздохнул и махнул лапкой.

— А… До вас доходит как до жирафов! Не бери в голову.

И замолчал.

Нет, вы понимаете?

Наговорил мне тут, значит, всякого, и в молчанку! Тоже мне друг называется!

Пока я переваривала полученную информацию, мое укрытие оказалось рассекреченным.

— Кэмрин? Ты чего тут сидишь?

Подняв голову, я увидели Милару. Ту самую ведьму, с которой я познакомилась на церемонии для первокурсников, которая является дочерью Валхары.

— Я?

Осмотрелась, чтобы придумать логичное объяснение, но потто решила не заморачиваться.

— Не важно. А ты чего?

Девушка усмехнулась.

— Иду в библиотеку.

— О, надо же. Мне тоже туда.

— Тогда пойдем. Хватит на сырой земле сидеть, можешь заболеть.

Милара протянула мне руку, которую я с улыбкой приняла.

Нравилась мне эта девушка, вот что ни говори. Была она располагающей к себе. Из нее так и лучилась доброта, но не та, на которую и смотреть не хочется, потому что может святостью ослепить, а та, которая греет, точно лучики солнца — тепло и приятно. Было у нее и чувство юмора, и кроме того, не смотря на то, что жила в богатой семье и была дочерью не последней ведьмы, в ней не было ни капельки чопорности.

Всю дорогу до библиотеки мы молчали. На входе в административный корпус я отсалютовала скелетихе, а та помахала мне рукой, накрашенной моими лаками. Их, конечно, было жалко.

— А тебе зачем в библиотеку? Вам же учебники на парах выдают? — спросила Милара, отворяя дверь.

— Мне нужна информация для