– Останься со мной! – шептала она в Петино ухо.

– Еще не вечер, а у меня рабочий день. Меня наверняка сейчас разыскивать начнут.

– Отключи свой телефон и пошли их всех подальше. Сегодня есть только ты и я… Не бросай меня! Я – такая одинокая… И я нравлюсь тебе… По глазам твоим вижу, что ты хочешь меня…

Она тянула Петра на себя, но руки ее слабели… Сделала попытку поймать его губы своим ртом, но промахнулась, и голова ее рухнула на подушку…

– Ложись, – приказала она.

– Я – в душ, – предупредил Елагин, поднимаясь.

– Быстрее, – еле слышно произнесла она.

Елагин вернулся в гостиную, оглядел стол. Осмотрел пластиковую упаковку от сыра, завернул ее в салфетки и сунул в карман. Потом собрал со стола посуду и понес на кухню. Поставил все в мойку, после чего вернулся и отнес бутылки в холодильник. Тот был и в самом деле переполнен продуктами.

Потом он осторожно подошел к спальне и заглянул туда. Писательница лежала в постели, но уже на боку, и спала.

Она позвонила через два часа; к этому времени Петр давно находился в офисе. Образец отпечатка миссис Миллз уже был занесен в компьютерную базу, но, судя по всему, этот факт ничего не мог дать. Подлинность документа решено было проверить на следующий день, и не потому, что частная лаборатория не внушала доверия, в любом случае подтверждение иметь надо. Проверку Бережная взяла на себя, вряд ли с частным агентством стали бы разговаривать, а потому она хотела обратиться с просьбой к Ивану Васильевичу Евдокимову. У следственного комитета возможности куда больше. Егорыч отсмотрел записи с камеры наружного наблюдения, установленной над входом в подъезде дома, где проживал Малеев, а теперь обитала миссис Миллз: курьер приезжал к ней накануне. На каком автомобиле он прибыл, установить не удалось, потому что машина, скорее всего, была оставлена на улице. Курьер вошел во двор с двумя переполненными пластиковыми пакетами. На нем была зеленая бейсболка с логотипом и надписью «Курьерская служба», шел он без пальто и без куртки, в тонком свитере, поверх которого надел зеленый жилет с тем же логотипом и надписью. Елагин с Окуневым внимательно рассмотрели его, и подозрений курьер не вызвал: вполне благообразный мужчина лет сорока пяти, в очках и гладко выбритый. Он двигался мимо дверей подъездов, отыскивая номер квартиры.

– А кого мы хотим найти? – не понял Егорыч.

– Не знаю, – ответил Елагин, – на всякий случай проверь записи за весь период, начиная с того дня, когда в доме появилась американка.

– Ну и задали же вы мне задачку, барин! – притворно возмутился Окунев.

И как раз в этот момент позвонила писательница.

– Петя, ты где? – прошептала она. – Я открыла глаза, за окном темно, а тебя нет.

– Ты спала так глубоко, что я не хотел тебя беспокоить. Подождал немного, а потом помчался на работу.

– Возвращайся скорее, – попросила она, – я тебя жду. Наш уговор остается в силе.

Какой уговор она имеет в виду, Петр так и не понял. Возвращаться к пьяной одинокой женщине желания не было.

Егорыч стоял рядом и улыбался.

– Да-а, – произнес он все с той же улыбкой, – вспомнил вдруг… Когда просматривал все записи в день того злосчастного юбилея… Смотрел, кто подъезжал к пабу и во сколько отъезжал. Видел, как Вера Николаевна подъезжала с Замориной. А минут через пять или даже меньше проехал серый «Ланос» с надписью на боку «Служба доставки».

– Просто совпадение, – отмахнулся Елагин, – мало ли «Ланосов» в городе. А потом мы сами ехали за Бережной и заметили бы.

Окунев продолжал улыбаться.

– Чего ты так развеселился? – не понял Петр.

– А разве ты не поедешь к скучающей даме? Меня вообще-то интересует вопрос: если ты не собирался там оставаться, то зачем пил виски, а потом пьяным садился за руль?

– Во-первых, я был не пьян, а во-вторых, как-нибудь договорился бы с инспекторами.

– Ты с Верой Николаевной договаривайся. Она была очень недовольна. Хочет с тобой серьезно поговорить на эту тему. Ты бы заглянул к ней, покаялся. Глядишь, простит она тебя за былые заслуги…

– Погоди, – остановил друга Елагин, – а с какого номера Эмили заказывала доставку? Мы же контролируем тот, что она мне оставила. А с него исходящих практически нет.

– Тебе она с него звонила, – напомнил Окунев, – с Замориной разговаривает.

– Значит, у нее есть еще один аппарат, о котором она никому не сказала и с которого она заказывает доставку.

Вера разговаривала с Евдокимовым, который сообщил ей, что Москва восприняла сообщение о причастности главы региона к убийству писателя очень серьезно. А когда узнали, что есть доказательства, хотя и косвенные, стали еще серьезнее. Как оказалось, о пристрастии губернатора к дорогим часам известно давно. Евдокимову было приказано срочно выезжать в Москву, потому что на утро будет назначена встреча с Генеральным прокурором и руководителями других правоохранительных органов.

– Мне кажется, что генпрокурор даст санкцию на обыск в доме губернатора, – предположил Иван Васильевич, – а там уж по результату. Если будут найдены дорогие часы с места преступления, коллекция других, а еще и крупные суммы наличных, то тогда начнется комплексная проверка всех подразделений и финансовых служб края… Мне сказали, чтобы я оставил вместо себя зама, так как, вполне возможно, придется вылетать и туда. Дело очень серьезное – чиновника такого уровня надо брать!

– В первый раз, что ли?!

– Для меня в первый! – возразил Иван Васильевич. – Колобов все-таки был вице-губернатор[16]. Так что надо морально готовиться к встрече с большим начальством…

– Я тебе звоню с просьбой: просто не в моей компетенции разобраться. Надо проверить частную лабораторию генетических исследований на предмет подлинности одного документа.

– Одну подобную лабораторию уже ловили на подделке. Их закрывали, но потом просто сменилось руководство, их опять открыли с предупреждением. Твоя просьба как-то связана с убийством Малеева?

– Думаю, что связана.

– Тогда звони Егорову. Я знаю, что он не горит желанием общаться с тобой. Но я его так накачаю сейчас, что он тебе сам позвонит с утра и примчится, куда скажешь.

Майор юстиции Егоров перезвонил Вере через десять минут и утомленным голосом поинтересовался, куда он может подъехать прямо сейчас, чтобы получить документ на проверку.

– Ты же… Простите, товарищ майор, вы же знаете, где находится мой офис. Бывали у меня. Так туда и подъезжайте. Я жду.

– Рабочий день, кстати, того… – намекнул Егоров.

– А вы помните такого нашего начальника по фамилии Горохов, который назначал утреннее совещание на десять часов, сам приезжал с получасовым опозданием и отчитывал всех за плохую работу?