— Это мое дело! — не выдержал наконец и рявкнул Ник. Ругаться, лежа на спине, было весьма неудобно.

— Твое — так меня не спрашивай. А за стол я с этой сукой не сяду и прислуживать ей не буду. Навидался я та­ких уже — блевать охота.

— Где это ты, интересно, таких навидался — в тюрьме?!

Лицо Бена мгновенно застыло — Ник и сам понимал, что это был удар ниже пояса. Но уж очень хотелось как-то врезать ему, чтобы перестал с хамски-снисходительным видом лезть не в свое дело.

Тем не менее Бен ответил — медленно и без выражения:

— Нет. Раньше.

Больше Бен не произнес ни слова. Лишь под конец, Уложив Ника в постель, в ответ на вопрос: «А она что — правда в обморок упала?» — бросил короткое «Да» и с тем вышел.

Глава 20

Может быть, если бы удалось заплакать, стало бы лег­че. Но плакать не получалось, словно все внутри высох­ло, и Нэнси лежала, тупо глядя в потолок.

С того момента, как она вошла в гостиную, жизнь стала похожей на невыносимый, кошмарный сон. Ник явно злил­ся на нее — за что? За то, что она помешала им? А от беско­нечных насмешек Алисии хотелось спрятаться куда-нибудь и сделаться маленькой-маленькой, чтобы ее никто не нашел!

Но самое ужасное, что выставляла Нэнси неловкой «маленькой глупышечкой» и заливисто смеялась, показы­вая белое нежное горло, Алисия с одной-единственной целью — произвести впечатление на Ника. На Ника, на которого она, что называется, «положила глаз» — уж Нэн­си-то свою мать знала! А он... теперь он имел возможность сравнивать... И это было страшнее всего: видеть, как он смотрит на нее, и глаза его становятся недовольными, по­чти презрительными — а потом переводит взгляд на Алисию — и улыбается.

В последнее время все вообще пошло как-то напере­косяк. Никак не удавалось отделаться от мысли, что Ник жажет, что женился на ней. Да и правда, если подумать — зачем она ему?

Хотелось, чтобы он хоть раз спросил: «Что с тобой?», почему она реже стала заходить к нему в мастерскую. Но он не спрашивал... А ей снова и снова вспоминалось пе­рекошенное злое лицо и знакомо-незнакомый голос, кри­чащий: «Да замолчи ты, наконец! Если ты такая беспо­мощная, что сама со своими делами справиться не мо­жешь и из-за денег за калеку вышла...»

Но это неправда! Ей просто было хорошо с ним — вот и все! Да, она «беспомощная», не умеет бороться за себя — но замуж за него она вышла не из-за денег!..

И у них в жизни еще все может быть хорошо — нужно только, чтобы он понял это. Потом, попозже, когда все в доме утихнет, можно будет пойти к нему в спальню, и лечь рядом, уткнуться лицом в теплую волосатую грудь — все-таки Ник действительно жутко шерстяной, прямо как медведь! И он обнимет ее, как всегда...

Она не будет ему сегодня ничего рассказывать — по­том, когда Алисия уедет! Просто — прижмется, просто почувствует на себе его теплые руки, просто... ну не рас­сердится же он, если она немножко поплачет?..

Как выяснилось, испытания этого бесконечного вече­ра с уходом Бена еще не кончились. Некоторое время Ник раздумывал, не позвонить ли Нэнси — поинтересовать­ся, как она себя чувствует (эх, не догадался спросить у Бена, горит ли у нее свет!).

Хотя она же сама сказала, что у нее болит голова, так что наверняка приняла таблетку, уже спит и десятые сны видит! А может, все-таки позвонить? Пусть придет, хоть и полусонная, ляжет и будет уютно посапывать рядом. Ну откажется — так откажется, попытка не пытка!

Когда по комнате пронесся слабый ветерок и дверь бес­шумно приотворилась, Ник решил, что это ответ на его мысли, — но короткого взгляда на женщину, скользнувшую в комнату, хватило ему, чтобы понять, что он ошибся...

Более чем легкое одеяние Алисии с натяжкой можно было именовать пижамой. Розовые шелковые штанишки до середины бедра — и такая же розовая свободная коф­точка без рукавов, с большим вырезом, отороченным кру­жевом. На губах у Алисии играла проказливая улыбка, одна рука была спрятана за спиной.

— Ник, я тут нашла у себя в чемодане бутылочку шам­панского, — заговорщицким тоном начала она, подходя к кровати. Рука вынырнула из-за спины, продемонстри­ровав зажатую в ней «бутылочку» и пару бокалов. — И ре­шила, что неплохо бы выпить с вами на брудершафт!

С этими словами, не дожидаясь приглашения, Алисия уселась на постель, поджав под себя босые ноги с накра­шенными золотистым лаком ноготками и продолжая не­принужденно болтать:

— ...А то когда я слышу ваше «миссис Тревер», то сразу чувствую себя такой старой-старой. Все друзья называют меня просто Алисия — ведь мы же друзья, правда?

— Э-э... да, — кивнул Ник, лихорадочно прикидывая, что делать. Так по-идиотски, чтобы не сказать хуже, он себя уже давно не чувствовал.

Она что, пришла его соблазнять или действительно просто шампанского выпить? Какого черта! С ума сошла, что ли?! Прельстилась его коляской? Или дело все в том ее Тедди Палмере? Как бы то ни было, надо от нее побыст­рее избавляться.

— Алисия, вам, наверное, лучше уйти! Уже поздно...

Мельком Ник подумал, что большинство мужчин не стали бы торопить с уходом такую красотку в мало что скрывающем неглиже.

— Ну что вы, в самом деле, Ник! — рассмеялась она, протягивая ему бокал.

Он не сразу понял, почему Алисия вдруг резко обер­нулась, но ее недовольный возглас: «Ну когда ты уже на­учишься стучать!» — прозвучал в тот момент, когда он уви­дел Нэнси, стоявшую в дверях.

В полутьме не было видно лица — только неподвиж­ную, замершую фигуру и вскинутую ко рту, словно в попытке защититься от удара, руку. В следующее мгновение Нэнси метнулась прочь из комнаты, и Ник услышал удаляющийся топот босых ног.

Алисия повернулась к нему — вид у нее был несколько растерянный.

— Ник...

— Уходи отсюда! — выдохнул Ник. — Слышишь, ухо­ди! — заорал уже в полный голос.

Не заботясь о том, насколько неуклюже выглядит, он ухватился за поручень и судорожным рывком дернулся к телефону. Нажал кнопку и крикнул, едва заслышав щелчок:

— Бен! Сюда, скорее!

Обернулся к Алисии, по-прежнему, словно в ступоре, сидевшей на постели, и рявкнул:

— Ты что, не поняла, что я сказал?! Вон отсюда!

На этот раз до нее дошло — не сводя с Ника испуган­ных глаз, она начала медленно сползать с кровати; в ее руке до сих пор была зажата злополучная бутылка. Вы­прямилась и бочком, словно боялась повернуться к нему спиной, не сказав ни слова, заспешила к выходу. В две­рях, чуть не столкнувшись с Беном, она испуганно ойкну­ла, шарахнулась в сторону и, проскочив мимо него, выле­тела из комнаты.

— Помоги мне с коляской! Быстрее! — задыхаясь, с тру­дом выговорил Ник — слова душили его. — Не надо оде­ваться, так давай!

Пока Бен подгонял коляску и пристраивал в нее его непослушное тело, попытался объяснить: