- Ну, конечно. – ему однозначно всё нравится. Она, её красноречие, это утро. Даже не смотря на ноющую боль, он всем доволен. – Спустись вниз и попроси принести аптечку.

- Кого попросить?

- Того, кто будет внизу. – сдерживая очередную усмешку. Просто, чтобы не спугнуть удачу.

- А если там никого не будет? – упрямица.

- Будет, Влада. Непременно, будет.

Кто бы знал, чего ей это стоило. Ноги плохо слушались, как, впрочем, и мозги. Сердце колотилось о рёбра, когда девушка безропотно выскочила за дверь. Уверяя себя, что это просто жалость, а не чувство вины. Нет… это не про неё. Наверное.

Влада скрипнула зубами, когда в поле её зрения оказался бугай, размером с шкаф. Мужик насупился, надувая грудь, и шагнул к ней.

- Далеко собрались? – словно ждал, что девушка в любой момент попытается улизнуть.

Влада прищурилась, не скрывая недовольства, и остановилась на последней ступени. Ей до жжения в затылке хотелось воспользоваться возможностью. Или, хотя бы, прощупать почву.

- Мне нужна аптечка. – почти не шевеля губами.

- Для чего? – верзила обводит её фигуру изучающим взглядом, будто выискивая причину данной просьбы. – Не вижу необходимости.

- Это не для меня. Твоему хозяину… – с нажимом на слове «хозяин», чтобы ткнуть носом этого мужлана в его предназначение. Шавка. – нужно сделать перевязку.

Цедила каждое слово, что неприятно царапало глотку, и впивалась холодными пальцами в деревянные перила.

Тот лишь подозрительно нахмурился, и позвал второго такого же… велел подняться ему наверх, и убедиться, что брюнетка не лжёт.

Убедился… и уже через пару минут ей предоставили целый ящик, больше похожий на сейф, нежели на заурядную домашнюю аптечку. И ни одна скотина не предложила ей свою помощь. И чёрт с ними.

…

Невыносимо. Руки дрожали под его испытующим взглядом. Пульс громыхал, ударяясь в барабанные перепонки, и не давал спокойно мыслить.

Она понятия не имела, что делать, когда опустилась на кровать рядом с мужчиной.

Блуждая в собственных сомнениях, Влада всё же открыла этот ящик, именуемый аптечкой. Здесь целая аптека, черт возьми.

- Для начала достань всё, что нужно, а потом вымой руки. – Руслан осторожно двигается, освобождая место для девушки.

- За дуру меня держишь? – в какой-то степени он прав… и это злит.

- Нет, что ты? Ни в коем разе. – снова улыбка. Издевается. – Просто, давай, чтобы ты не запуталась, я буду тебе подсказывать. Не уверен, что ты понимаешь, что нужно делать. Без обид. – слегка кривится, чувствуя боль. – это не так сложно, как может показаться по началу.

Влада молча вытаскивает из ящика всё, что он велит. Уходит в ванную, и тщательно моет руки.

Все остальные действия Руслан контролировал лично. От перчаток и устранения старой повязки, до обработки перекисью и антисептиком. Ему не впервой. Но сейчас казалось, что даже пулевые ранения не доставляли ему столько проблем. А их было не менее трёх.

Радует, что эта рана была чистой…

Воздух в спальне казался густым от напряжения. Девчонка была так сосредоточена, склонившись над его боком, что даже не заметила, как вырез пижамной футболки позволил ему увидеть то, что она предпочла бы скрыть. Небольшие, упругие груди, слегка покачиваясь от движения её рук, привлекали всё его внимание.

Туз провёл языком по пересохшим губам и проглотил накопившуюся слюну. Громче обычного. Чем привлёк её внимание.

Как школьник, отвёл взгляд в угол комнаты, делая вид, что рассматривает узор на шторах.

- Закрепи повязку пластырем.

Она кивает и делает то, что говорит мужчина. Снова склоняется, открывая божественный вид на шоколадные сосочки.

Чёрт тебя побери, Кротова… заканчивай и проваливай в ванную. Потому что ты не обрадуешься, когда заметишь стояк.

- Всё? – выпрямляясь, и поднимая на него взгляд полный надежды. Цепляет зубками нижнюю губу.

- Всё. – выдыхает Руслан. – Обезболивающее только найди там.

...

На кухне пахло яблоками. Если быть точнее, то шарлоткой. Она обожала этот запах. Это аромат, который въелся в её лёгкие и мозг с самого детства. Мама так часто готовила яблочный пирог.

- Что будешь? Чай? Кофе? – Оглядывается брюнет через плечо, выставляя перед собой чашки. – Может, молоко? Горячее?

Влада переводит взгляд на его спину. Тугие мышцы перекатываются под белоснежной тканью рубашки. Темно-синие брюки обтягивали узкие бедра и крепкие ягодицы. Длинные ноги.

- Ты слышишь меня?

Влада встрепенулась, отрывая взгляд ненужных ей деталей и, сделав вид, что не рассматривала его, сводит брови на переносице.

Руслан поворачивается и ставит перед ней две чашки. Скалится. Заметил.

- Какао. – её пальцы прокрутили белую чашечку по часовой стрелке.

- Какао… - задумчиво повторяет Туз, будто пробует это слово на вкус. – Не уверен, что в этом доме есть какао.

- Тогда чай. Зелёный.

Брюнет кивает и снова отворачивается, неторопливо доставая из ящика, скорее всего, чай.

Взгляд девушки падает на тумбу возле выхода из кухни. На ней красуется пистолет, что Руслан осторожно вытащил из-за пояса и демонстративно отложил в сторону. Как ни в чём не бывало. Словно он ему мешал.

Брюнетка считает про себя до пяти. Если он не обернётся…

Раз. Соскользнула с высокого стула.

Это ведь шанс? Она не может не попытаться. Пусть считает её неблагодарной. Ведь он уверен, что она должна брать ему благодарной за то, что предложил ей завтрак на кухне, а не в комнате…

Два. Пальцы впились в столешницу.

Три. Шаг в сторону. Молясь, чтобы её коленки не захрустели .

Четыре. Ещё один шаг, и подрагивающая рука тянется за оружием.

Пять.

Он оборачивается. Замирает. Смотрит на пистолет, что неугомонная девица направляет ему прямо в грудь. Потом на неё. С какой-то странной гордостью во взгляде. Зачарованно.

Ей только дай шанс. Вцепится мёртвой хваткой. Его девочка. Однозначно.

«Если я не найду тебя через три недели, я вышлю на твой старый адрес все твои документы»...

Боль. Она физически ощущала боль в лёгких. Ледяной воздух пронизывал дыхательные пути, оседая колючей коркой, и царапая собственную изнанку. Было больно дышать.

Влада прижала ладони к лицу, в попытке согреть кислород, пропитанный хвоей, но выходило чертовски плохо. Как и думать. Неудобные сапоги набились снегом, который тут же таял, обволакивая ноги холодом. Руки почти онемели, приобретая ярко-розовый оттенок.