- Нет, спасибо.

В голове настоящая каша. Спала она плохо. Просыпалась от малейшего звука и шороха, в страхе, что он её нашёл.

- Ну, не стой на пороге. – она поднимается на ноги, щелкая кнопкой, и выключая телевизор. – Идём. Чая хоть попьём.

Ощущая на плечах тяжесть, девушка двинулась вслед за хозяйкой дома. Молча наблюдала за тем, как Вера Ивановна колдовала над чайником, бросая в него листья и ягоды.

- Сейчас мы выпьем тёпленького, а ты мне всё расскажешь. Пока Сергей спит.

И сказано это было так, словно другого варианта и быть не может.

- Я не могу вам ничего рассказать. – падая на стул без спинки. С ходу. Просто, чтобы не тянуть кота хвост. Это ни к чему. Выдумывать историю, давясь несуществующими подробностями, желания не было.

- Тааак… - тянет хозяйка, недоверчиво поглядывая на брюнетку. – не нравится мне это. У тебя неприятности?

Женщина ставит перед ними сахарницу и две чашки. Тарелку с печеньем. И усаживается рядом.

Неприятности… так это называется. Конечно, иначе с чего ей оказываться в лесу? Загнанной и перепуганной?

- Я просто не могу… - голос начинает дрожать. – я, если честно, не знаю, что мне сейчас делать. Вообще. Мне даже идти некуда.

Влада закрыла глаза. Не хотелось знать его. Не встречать в своей жизни совсем. Выдержка уже совсем была ни к черту. Пульсация в ушах достигала предела каждый раз, когда мысли сбивались в кучу, собирая его образ по мелким кусочкам.

- Значит, останешься пока здесь… - женщина провела пальцами по шероховатой поверхности стола, и поджала испещренные мелкими морщинками губы. – тебя ищет кто-то? Документы есть?

Брюнетка махнула головой, смаргивая слёзы. Жалкая. Она такая жалкая. Перед глазами стоял его взгляд. Насмешливый, надменный. Ядовитый. Девушка зажмурилась, выдавливая из головы его образ, что проникал в каждый её позвонок.

- У нас пока поживёшь. Если что, скажем, что племяшка. – казалось, что они говорят о чём-то обыденном. Будто всё, что происходит с ней, с ними, здесь и сейчас, просто пшик. Волнение женщины выдавали лишь руки, что продолжали тихонько ковырять поверхность стола, застеленного короткой узорчатой скатертью.

- Спасибо. – Влада уже благодарит Веру Ивановну не за ночлег, а за минимум вопросов. – Я не буду высовываться. Правда. А как только пройдёт три недели… я уйду. – девушка растерянно рассматривает рисунок на чашке.

- Три недели?

- Мне должны вернуть документы. И я смогу уехать.

- А полиция? Ты знаешь, у нас участковый… - женщина тянется к плите, снимая чайник с огня. – он поможет.

- Вера Ивановна… - Кротова шмыгает носом и, кажется, снова раскисает. – Я уже вас втянула. Не нужно больше никого. Совсем. Будет плохо. – нервно проводит языком по сухим горящим губам. - Я буду, как мышь. Буду помогать вам. Я не белоручка. Я сумею быть полезной…

- Я поговорю завтра с Сергеем… - вздыхает Вера Ивановна. А Влада, почему-то уверена, что её мужу это всё не понравится. И это, наверное, будет правильно. Это они, женщины, привыкли всех жалеть.

- Спасибо.

Кажется, и слов других у неё уже не осталось.

Она чувствует, как влажные губы вмиг становятся прохладными от воздуха маленькой кухни, и вновь их облизывает. Устремляет взгляд в окно и шумно выдыхает, глядя на достаточно высокий забор стариков. И шторы по бокам на окне. Плотные. Тёмные. Безопасные.

- Не нравится мне всё это… - несколько слов, прозвучавшие набатом в её сознании. Взорвавшиеся острой крошкой, и оборвавшие на миг дыхание.

Она знала. Предчувствовала.

И без того слабые руки замерли на полпути, так и не дотянувшись до тёплой кофты, что любезно предложила ей Вера Ивановна. Она чувствовала, как в носу начало покалывать.

- Ничего… - закивала болванчиком, заправляя за ухо тёмные пряди, и опуская голову. Пряча лицо. – я понимаю вас. Понимаю. – почти шёпотом, чтобы не заплакать. Она никогда раньше столько не плакала. Она вообще не из слезливых…

- Да я не гоню тебя, глупая. – протянул Сергей Павлович, набрасывая ей на плечи ту самую вязаную кофту. – Не нравится мне, что ты молчишь. Молодая совсем… во что ты успела вляпаться?

Брюнетка молчала. Ком в горле не позволял произнести и слова о том, что она скрывает.

- Просто… - мысли путались. Казалось, что тишина, повисшая в небольшой гостиной, могла их всех задушить. – для вас будет безопаснее, если… просто мне нужно где-то спрятаться. Он ищет меня. Он… мой отец бандит. – тихий всхлип и подрагивающий подбородок. – был. Его убили. И мне нужно исчезнуть. На время. Чтобы потом уехать навсегда. Прошу? – снова опуская глаза, и смаргивая непрошенные слезы. – мне некуда идти. Совсем. Даже если я доберусь до города. Он найдёт меня. Он знает, на кого давить. Эти люди… они могут всё, и не ничего им за это не будет.

Так унизительно. Чувствовать себя попрошайкой на паперти, от которой отводят взгляд, брезгливо морща нос. Словно она сейчас на вокзале стоит с протянутой рукой, боясь, что по ней вот-вот ударят камнем.

Тяжёлый протяжный вздох, от которого девушку пробирает до костей.

- Он, говоришь? – прохрипел старик. – значит, бандитская дочка, прячется от другого бандита? – хмыкнул Сергей Павлович, отворачиваясь от девушки и проводя пальцами по седым волосам. Из лёгких Влады вырвался тяжёлый вздох.

- Простите меня.- прошелестела губами беглянка, шмыгая носом. – мне так жаль.

- Если кто придёт... – взгляд на супругу. – говоришь, что это Лидка.

- Лидка? – брюнетка оживает, сводя брови на переносице.

- Родственница. Племяшка моего зятя. – Поясняет Вера Ивановна. – похожи вы с ней. Она давным-давно к нам приезжала… такая же… чернявая.

...

- Какие люди? – Руслан выдавливает из себя улыбку. Но загустевший воздух между двумя мужчинами можно прощупать пальцами. Он протягивает руку гостю, слегка похлопывая того по спине, и разжимает учтивые объятия. – Вот так сюрприз?

Виктор Степанович отступает на пару шагов от Туза и пробегается карими глазами по хозяину дома. Бегло, но внимательно. Будто ищет что-то.

- Проездом, Руслан. – прищуривается мужчина, слегка поправляя пальто на груди. – Дай, думаю, проведаю старого знакомого…

Вот и явился.

Туз снова заставляет свои губы растянуться в улыбке, и рассекает ребром ладони морозный воздух, приглашая Чёрного в дом.

- Тогда, может, по стаканчику? – Брюнет незаметно кивает охране, и те, наконец, закрывают ворота. – В доме теплее.

Сколько времени прошло с момента её побега? Почти три недели. И только в этот момент Рус облегчённо выдыхает. Девчонка до сих пор не найдена, а значит, и предъявить ему Чёрный ничего не сможет. Если только… она уже не у него? Неприятный холодок ползёт вдоль хребта.