Владу, как ветром сдуло. Просто пропала. Он уже пожалел, что пустился в эту авантюру. С ума сходил от яростного бешенства, которое с каждым днём топило его всё глубже.

Чувствовал, что она рядом. Прячется. И ждёт. Его люди контролировали все ближайшие населённые пункты. И дом её отца. Даже аэропорты, мать их, и вокзалы! Но девчонка растворилась в воздухе. Его бы воля, он спалил бы к чертям эти захолустья, именуемые деревнями. Оказывается, близ Москвы ещё остались подобные глубинки. И, как выяснилось, не мало. Выкурил бы беглянку, и выпорол, как следует. Нутром чуял, что она там… и ждал. Документы, как и обещал, подготовил. Но ведь Туз не говорил, что после того, как она их получит, он её отпустит. Так ведь?

- Как поживаешь, Руслан? Как бизнес твой? Все ровно? – Чёрный пригубил из своего стакана, и мазнул по Руслану коротким взглядом.

- Бизнес на месте, слава Богу, Виктор Степанович. А ровно… ровно только гроб лежать будет… и то не факт. Как повезёт.

- Слышал, вас собака «фсбэшная» покусать пыталась? Смелый, однако, мент.

- Пыталась, Виктор Степаныч. Пыталась… - Руслан прислушивался к ударам своего сердца, не отрывая взгляда от нежданного гостя. Что хочет этот старый пёс? О крестнице приехал разговаривать? – Мы с этим разобрались. Как твои дела? – соскакивая с темы. – Отдыхаешь на пенсии?

Мужчина ставит стакан перед собой, но его крепкие пальцы продолжают касаться прохладного стекла. Всматривается в Туза, обдумывает вертящиеся на языке слова. Кажется, они близки к истинной причине визита Чёрного.

- Стараюсь, Руся. Стараюсь. – задумчиво тянет Виктор, прокручивая стакан против часовой стрелки. – Не всегда получается, но я стараюсь.

- Мешает кто-то? – с иронией.

- Мне тут… разведка боем донесла, что ты с моей крестницей играешь… не врут?

Пауза. Тишина. И не просто тишина, а та самая, от которой удары пульса громко стучат в барабанные перепонки. Словно обратный отсчёт часового механизма.

Тихий, чуть хрипловатый голос Виктора змейкой пробирался за пазуху. Боялся ли Руслан его? Нет. Скорее, уважал. Во всяком случае, больше, чем самого Кротова. Скажем так, Туз Чёрному импонировал. И хоть последний давно отошёл от крупных дел, скрываясь за маской законопослушного бизнесмена, Рус прекрасно понимал, что старый конь борозды не портит.

Соболиные брови, остро заточенный и гладковыбритый подбородок, хищный прищур почти чёрных глаз. Осанка. Всё в нём выдавало того, кого он тщательно скрывал за маской примерного гражданина. Уж Руслан-то научился отличать овцу от волка.

Единственное, что его смущало в этой ситуации… так это то, что Туз более чем уверен… знай он изначально, что Влада крестница Чёрного, вряд ли бы сей факт остановил его. Уж больно хороша девка, как говорится.

- Ты про Владу? – Руслан лениво облокачивается на мягкий подлокотник кресла и делает ещё один глоток коньяка.

- Значит, не соврали. – делает вывод гость и, погружаясь в свои мысли, проводит пальцами по подбородку, мягко почёсывая его.

- Смотря от чём ты. – напряжение в кабинете росло. Казалось, что стены и потолок начали медленно, но верно сдвигаться к центру.

- М? – брови Виктора совсем немного приподнялись над глубоко посаженными глазами.

- Она была у меня. – прятаться не станет.

- Была?

- Именно. – Ещё один глоток по сухой глотке. – Больше нет.

Старик напрягся. Жевалки на впалых щеках ожили, а ноздри напряженно раздулись. Тонкие губы сжались в белую полосу, едва заметную на сероватом лице. Злость. Она импульсами, грубыми толчками выходила из Чёрного. Но Руслан и бровью не повёл.

- Я не убивал её, если ты об этом переживаешь. – Туз протягивает руку и цепляет стакан своего оппонента. Передаёт тому в руки. – Я отпустил её.

Это ведь правда? Несомненно. Разве что мысленно, она до сих пор на его привязи.

- Отпустил, говоришь? – мужчина сверлит переносицу брюнета недоверчивым взглядом. - Куда же?

- Понятия не имею. – Туз небрежно передёргивает плечами. – На свободу, наверное.

- Не шути со мной, Руслан. Я сейчас тебя слушаю только потому, что знаю тебя не понаслышке. Я знал твоего отца…

- Опекуна. – поправляет, допивая остатки одним глотком.

- Не суть… так, ты расскажешь мне, какого чёрта здесь происходило?

- Виктор Степаныч? – Руслан плеснул добавки им обоим. – Мне тоже интересно, где вы были, когда ваша крестница чуть не ушла с молотка? М?

Он наблюдал за тем, как лицо Чёрного покрывается красными пятнами. Мужчина хватает свой стакан и присасывается к нему, отпивая ровно половину. Что, на больную мозоль надавил?

- Вы мне ещё спасибо должны сказать… потому что, если бы не мой карточный азарт, Влада, скорее всего сейчас лежала бы в какой-нибудь сточной канаве… не мне вам рассказывать, что происходит с теми, кто попадает на аукцион в качестве лота? Так ведь?

…

Сегодня ровно три недели с момента, когда она видела его последний раз. Три недели с тех пор, как она глотала ледяной воздух, петляя по лесу. Три недели. Он обещал.

«Я привык сдерживать свои обещания». Хотелось бы верить.

Сейчас, кажется, что это было так давно. В прошлой жизни. А лучше – во сне. Если бы.

Влада стояла перед зеркалом, уже, наверное, в сотый раз проводя расчёской по волосам. На её щеках вновь появился румянец. Совсем чуть-чуть. Или же это мороз, что нещадно щипался, пока она бегала в уличный туалет. Другого, к сожалению, здесь нет.

Взглянула на часы с кукушкой, что украшали стену напротив старенького дивана, который служил ей постелью. Еще и семи утра нет. За три недели она научилась вставать до семи.

Если вставала раньше Веры Ивановны, то готовила завтрак. У хозяев были куры и утки, и брюнетка ежедневно помогала их кормить. Кто бы знал…

- Уже встала? – Вера Ивановна тихо постучала по перекладине в дверном проёме. – Как ты?

Девушка замерла, всматриваясь в глаза напротив. Женщина спокойно вплыла в маленькую комнату, и опустилась на уже застеленный покрывалом диван.

Она почувствовала, как лёгкий сквозняк, что стелется по полу, мягко лижет щиколотки, запуская мурашки по ногам.

- Ты плакала во сне…

Что? Внимательный взгляд. Сердце дрогнуло.

- Плакала?

- И имя я слышала. Руслан…

Длинные пальцы Руслана постукивали подушечками по подбородку. Отстранённый взгляд говорил о том, что он сейчас далеко от того места, где прибывал. Очень далеко. Он почти не шевелился.

- Вчера точно никого не было? – тихо произносит, не сводя глаз с экрана планшета.

- Точно. – Лёша протягивает Тузу картонный стаканчик с растворимым кофе. – Весь день и ночь следили. Пока тихо. Думаешь – явится?