Паладин при этих словах ухватился за то место на поясе, где обычно висел сейчас отсутствующий меч, и глаза его блеснули гневом. Но он тут же спохватился. Погасил взгляд и повернулся к Мирдль.

- Сестра... если ты намерена огнём выжечь эту скверну - я с тобой и до конца. Но что мы сможем сделать? Я найду ещё пару-тройку ребят, не отравленных духом стяжательства и гордыни - но нас слишком мало.

Правду, наверное, говорят, что хорошие люди всегда тянутся друг к другу. И Мирдль с лёгкой улыбкой подумала - счастливая всё же она! Везучая... да не в везении тут дело - от осознания того, что Хранитель всё знает и втихомолку помогает, женщина широко раскрыла глаза.

- Да, я знаю силу, способную выжечь заразу дотла - и знаю способ. Но мне нужно ваше доверие. Даже тогда, когда я буду двулично лукавить, осеняя себя знаком Хранителя, или делать немыслимое. Ведь не могу я вам поведать свои замыслы - из вас их могут вырвать силой или обманом.

Однако сестра Стефания, в это туманное утро вдруг негадано-неждано глотнувшая словно свежего весеннего воздуха, оказалась непреклонной. Поцеловала коротко знак Хранителя и сделала означающий только одно жест святых воинов - до смерти!

Да и брат Фелер, наконец-то нашедший дело, за которое не грех и голову сложить, поклялся - до смерти!

И тогда маленькая по сравнению с ними сестра Мирдль, глотая отчего-то выступившие слёзы, знаком показала:

До смерти!

В этот, четвёртый день пребывания в Тарнаке Хранитель наконец-то показал, что в вызывающем поведении Мирдль больше нет необходимости - каменный трон полыхнул предупреждающе светом в ответ на попытку занять уютное и становящееся привычным место. Но против усевшейся на подставочку для ног ничего не возразил и уже знакомо приласкал весьма аппетитное место теплом камня. И молодая женщина, демонстративно разведя руками в стороны и показав, что круг замкнулся, снова повела свои речи.

- Да, лесные жители вовсе не демоны, как ошибочно предположили ревнители нашей церкви, - голос Мирдль негромко разносился под сводами, рождая в душах собравшихся трепет и дрожь.

- Но теологи матери-церкви, мне думается, правы в главном - пока силы леса и гор живут рядом с нами, наша власть над людскими душами никогда не будет полной. Надеюсь, все осознают это?

В полутёмной зале установилась такая плотная, почти осязаемая тишина, что её, казалось, можно резать на куски. Что ж, далеко не каждый день здесь произносились столь важные и требующие осмысления слова. Но тут пошевелился брат Зенон, вздохнул и осторожно выразил общее мнение:

- Мы очень внимательно слушаем тебя, святая сестра.

Мирдль чуть пренебрежительно усмехнулась, и ещё тише зазвучал её голос, вынуждая сидящих в дальних креслах слушать затаив дыхание.

- Похоже, на этот раз старый Эверард перехитрил сам себя, приказав своему волчонку познакомить меня с некоторыми тайнами леса. Да, сила их велика, почти беспредельна - но я углядела многое, что может нам пригодиться.

- Во-первых, хотя тамошние обитатели способны разобрать почти любую ложь, они не знают, что такое коварство, лукавая двусмысленность или искусство интриги. И тут мы, люди, имеем над ними огромное преимущество.

Долгое молчание прервала сестра Стефания.

- Согласна. Продолжайте, сестра.

Покивав головой своим мыслям, Мирдль чуть поёрзала на скамеечке. Ох, прости меня, Хранитель!

- Второе. Святой воин... простите, запамятовала ваше имя. Ответьте мне - правда ли, что вы одной и той же рукой можете и погладить ребёнка, и размозжить голову орку?

Здоровенный как деревенский бугай паладин молча кивнул.

- Так вот. И наши святые молитвы вполне пригодны для иных целей. Словечко изменить там, ударение или акцент поменять тут...

- Это святотатство! - от волнения чуть подавшись вперёд, хрипло выкрикнул один из адептов, яростно блистая глазами.

Мирдль словно в сомнении покивала своим мыслям.

- Возможно, брат мой, вполне возможно. Но это ещё и очень сильное оружие.

На этот раз паладины церкви, коротко обменявшись взглядами, поддержали её. Уж коль дело касалось оружия - духовного или материального - главное слово всегда было за святыми воинами. И те вовсе не склонны были упускать возможность и давать лишний шанс противнику.

- Мы согласны попробовать и принести такую жертву ради победы.

А молодая жрица, мерцая тусклой аурой божественного снисхождения, продолжала свои весьма опасные речи.

- Я прошла обряд на алтаре, в конце концов оказавшемся средоточием всех ветров. Самый сильный из них - северный ветер. Но братья почитают его за равного. И я, с присущей лишь женщинам чуткостью, на самом донышке его естества заметила - нет, даже не недовольство, а всего лишь искорку его. Мало того, я сделала шаг навстречу и осторожно раздула её, почтив дыхание полуночи первым среди остальных. Если у нас найдутся единомышленники среди братства Всех Ветров...

Что ж, сказано сильно. Настолько сильно, что сидящий по правую руку от Мирдль святой брат с горделивым выражением лица задумчиво покивал головой.

- Это уже не кое-что, братья и сёстры. Но прошу вас, продолжайте, сестра Мирдль. Воистину, вы бесценная находка для матери-церкви.

И Мирдль продолжила. Да, она не так много познала таинств Силы Жизни - но готова показать и научить пригодных к тому. Пусть выберет сестра Стефания и... ах, брат Фелер? Отменно - и брат Фелер среди молодых, чтобы испытать на них и пока не засвечивать участие в интриге старших братьев.

Бастард Айлекс? По большому счёту, мальчишка. Да, сильный воин, да, ублюдок графского рода. Но как следопыт он не знает себе равных - в том числе и оттого, что умеет находить даже пути в неведомые пространства. Потому лучше пока не трогать. Вот когда он перестанет быть нужным... неужто мы простим ему смерть брата Морле? Но придётся потерпеть пока.

Брат Зенон кивнул и обвёл взглядом притихших собравшихся. Сестра Мирдль мудро поступила, посадив щенка на незримый, но могучий поводок - и не отдавшись полностью, но и не оттолкнув. Пригодится, полезен пока что - и с этим безоговорочно согласились все.

А пока что, следует потихоньку...

И посыпались сначала вялые, но потом всё более смелые и дельные предложения да советы. Не урвать при такой делёжке свой кусок пирога? Немыслимо...

По склону горы, шурша, скатились несколько камешков. Звук от них не потревожил греющуюся на валуне серо-зелёную ящерицу с чёрными бусинками глаз и надменным разрезом рта. Не тот. От естественных причин. И всё же, грациозное животное насторожилось. Чуть приподнялось на передних лапках, напружинив хвост и замерев в неподвижной готовности стремительно, неудержимо перетечь в укрытие - а там и в недоступную для прочих узкую и тёмную щель меж камней.

Из тени тощей, перекрученной и кривой сосны, только по прихоти богов удерживающейся на краю скалистого уступа, шагнули несколько других, постепенно становящихся более плотными теней.