— Все люди должны накапливать деньги, — авторитетно заявил один, похожий на Моисея в начале путешествия по пустыне. — И где вы их должны копить?

Он лихо схватился за ручку и стал рисовать мне схемы невозможности хранения средств в банках и чулках родины. Он уверенно записывал возможные варианты их потери, среди которых больше всего меня порадовали обыск, возвращение 1937 года и победа национально-патриотических сил на выборах в следующем тысячелетии…

— Понятно? — спросил другой, готовый ринуться в бой по доведению моего интеллекта до нужной кондиции. — Пока фирма существует на рынке страхования.

Этот пользовался хорошо отточенным карандашом, на его бумаге появились даты, проценты и схема моего счастливого постарения…

— А если вы умрете? — радостно сказал третий, похожий на лисичку-сестричку, готовящуюся стать борцом сумо. — Так вот, если вы умрете прямо сейчас, предположим, то фирма выплатит вам… — Он полез в нагрудный карман и вместо пистолета вытащил абсолютно неубедительный «паркер». — То вы получите страховой взнос в размере…

— А еще несчастный случай, — томно, прямо как слоненок из мультфильма «Тридцать восемь попугаев», произнес четвертый, который, видимо, не умел писать — ручка как пить дать выпала бы из его пальцев, разложенных по новорусской привычке веером.

Несчастный случай — это уже было интересно. Я прикинула, что мой папа, вообще-то хирург, может почти бесплатно сварганить любую справку насчет моего случайного нездоровья, например, временного повреждения в уме из-за уплотнения моего жилища. При хорошем раскладе моего Тошкина можно было взбодрить до такого состояния, что он с удовольствием выдал бы мне бумажку, подтверждающую ранение, полученное мною при задержании бандита. Похоже, что условия такого страхования подходили мне по всем статьям.

— Вы знаете, — просто сказала я, — несчастные случаи — это моя специальность. Так что, может, ребятки, тряхнем банк. Где он у вас там? В Австрии? А? Покажем австриякам нашу собственную гордость и то, чему нас учили на родине.

Лица страховых агентов сделались каменными, вместо улыбки появились оскалы, вместо глаз — вся боль кредиторской задолженности.

— Это невозможно, — серьезно сказал пятый. — Это вообще не тема для шуток.

— Это святыня? — скромно спросила я, опасаясь активных действий фанатиков от пирамиды.

В моей практике уже были случаи, когда шутки подобного рода приводили к весьма печальным последствиям. Но повторение — мать учения… Боевая пятерка все еще находилась в состоянии транса. Если бы им в руки дать плакат «Страхуйся вместе с СОС-инвест» и указать приблизительное направление движения, то они бы пошли по воде аки по суше. Я их, кажется, сильно перевозбудила.

— Ладно, а если я захочу снять деньги раньше пятнадцати предложенных вами лет?

— Зачем? — искренне удивились они. — Зачем вам это нужно? Там надежнее, пусть лежат… Главное, чтобы вы и ваши читатели поняли, что вся сила в накоплениях, — со знанием дела произнес борец сумо.

— Вы себе не представляете, какое всеобщее ликование вызывают наши семинары… Люди, наконец, открывают глаза и бурно присоединяются к нашей программе… От этого невозможно отказаться. Это как секс по телефону, — доверительно сообщил мне Моисей, в жизни которого, наверное, не было других радостей.

— А без телефона? — на всякий случай спросила я, чтобы четко очертить границы дозволенного в своей будущей статье.

— Вы хотите с нами работать? — взбодрился Моисей. — У нас самая перспективная технология — многоуровневый маркетинг. Вы знаете, что это такое?

Странно у него работала голова. Наша газета рекламных объявлений печатала колонку «Ищу работу». Там красной нитью проходила фраза: «Секс и сетевой маркетинг не предлагать». Но чтобы вот так, напрямую связывать проституцию с передовой технологией? Смело! Честно! Я посмотрела на них с уважением и задала свой последний вопрос:

— Кто является учредителем вашей компании?

— Тю! — обиделся стрижачок. — Кто ж вам правду скажет?

— Вся фирма перестрахована австрийским банком, — хором пропели все остальные, мрачно глядя на плохо занимавшегося на семинарах блудного сына.

— А наши люди есть? — спросила я исключительно из вредности.

Десять глаз побежали в разные стороны. Хичкок бы умер от зависти, Голливуд продал бы последнюю рубашку, если бы ему удалось поставить такой трюк. А я почувствовала привкус знакомо разложившихся властных структур.

— Депутат Сливятин? — удрученно спросила я. — Или… сам?

— Нет, — облегченно вздохнули они и обменялись рукопожатиями.

— Совсем холодно? — Игра в угадайку могла и затянуться. — Ну кто? — заныла я.

— Да мы ее сами в глаза не видели, — нервно отреагировал на мое нытье тот, что не умел держать ручку…

Визит становился интересным. Даю полголовы на отсечение, что за этим бизнесом стоит какая-нибудь уставшая от погромов в бутиках милицейская цыпочка. Ну все, Тошкин, ты устанешь притворяться! Я не стану плестись на задворках истории.

— Так застрахуемся? — спросил пятый, скромный и умный.

— Чтобы радостней была минута? — откликнулась я. — Статья будет готова к воскресенью. К следующему.

— Нас это устраивает.

Агенты переглянулись и молча пришли к консенсусу. Судя по всему, их шефиня читала медленно, по слогам. Так что запас времени был очень и очень на руку…

Я взглянула на часы и с сожалением отменила убийство Луизианы Федоровны. Она поставила на моей дочери крест, я на ней ноль. Но завтра. А сегодня мне нужно отдать Яшу в надежные руки и решительно наплевать на запрет Лойолы на посещение брачных контор международного типа. И чего это он разволновался? Ну даже если мне кто там и приглянется… Что вряд ли… Ему-то одним конкурентом меньше.

Окрыленная предчувствием выполненного долга, я мирно попрощалась с «СОС-инвест», уточнив на прощанье, когда они планируют прервать беременность страхованием и смыться. Я была даже готова помочь донести им чемоданы с деньгами. Кажется, они расценили мой благородный порыв как хулиганский выпад и бросились звонить Владимиру Игнатьевичу. Из-за осторожно прикрытой мною двери доносились странные вопросы:

— Ты кого к нам прислал? Она в своем уме? Она вообще думает, что говорит?

Вряд ли Лойола, да и кто-либо другой знает точные ответы на эти обидные вопросы, а думать все-таки вредно…

Дома меня поджидало разочарование в виде Яши, наотрез отказывающегося жениться.

— Антисексин? — быстро догадалась я.

— Принцип! — ответил он под одобрительный взгляд Аглаиды Карповны, которая кроме всего прочего позволила себе усомниться в моем выборе Яшиного брачного пути.

— Где мы поселим его избранницу, если все сладится? — спросила она, явно намекая на желание никогда не покидать меня. И мой дом.