деревянные щепки, пару раз прилетали куски взорвавшегося от перегрева камня.

А Ржевский, хотя был обожжён и алел ссадинами, продолжал молча работать.

Если бы ей сказали, что кто-то голыми руками может разобрать целый деревянный дом за четверть часа (пусть даже остатки) — она бы не поверила. Если бы ей сказали, что это будет сделано при таких обстоятельствах… можно не продолжать.

Дмитрий справился за девять минут. Когда он, грязный и закопченый, появился из подвала с карабином в руках, Накасонэ лишь в этот момент поняла, что было задумано.

— А теперь поиграем! — Ржевский стремительной свечкой взмыл в небо и заложил крутой вираж.

Странно. Ей казалось, изделие Мицубиси уже выработало ресурс или, в лучшем случае, находится на самой грани.

БАХ! Плевок ударил в землю, где блондина уже секунду как не было.

Разумеется, Накасонэ внимательно следила и за происходящим вокруг:

— Не переживай, в летящую движущуюся цель этот маг не попадёт, — успокоила она менталистку, краем глаза нервно наблюдающую за передаваемой картинкой. — Да он в воздух и стрелять не должен — можно других зацепить.

Японка, порывшись в памяти, припомнила, из какого амулета скорее всего сейчас садят по участку Ржевского. По всему было похоже на церковные происки: Плевки Дракона, Дыхание Бога, Доспехи Бога хождение имели в основном в весьма определённых обителях и мирянам были доступны очень редко. Если были.

А чтобы так, в центре города… Дмитрий прав, кто-то здорово ополчился на отца Александра. Причём этот кто-то был явно из одной с ним организации (из Церкви).

Через секунду Ариса поняла, что изрядно ошиблась на тему принципиальности неизвестного мага: блондин выписал в воздухе дугу и уклонился от заряда, прошедшего в добром десятке метров сбоку.

— Это же город! — японка изумилась. — Там же люди! Как?..

Отличительной особенностью Плевка Дракона являлось очень маленькое рассеивание и сохранение поражающей способности без изменений на всём протяжении полёта (на то он и артефакт из Священного списка).

Ржевский ещё в полёте открыл огонь из карабина по лишь ему ведомому окну этаже примерно на сороковом небоскрёба Шереметьевых. С расстояния метров в четыреста. Продолжая маневрировать, уворачиваться и галсами нестись вперёд. Время от времени к тому же смещаясь по вертикали.

Дырочки от пуль, если верить тому, что показал через пару секунд амулет, пришлись на единственное стекло — кое-кто неплохо стреляет, подумала японка. И летает тоже.

А затем потомок гусара без затей вынес собой ещё одно окно, на сей раз — с металлическими рамами. Пуговица-амулет столкновения не выдержала.

— Ой. Я его теперь не вижу, — растерялась Ариса. — Как же так⁈

Наджиб молча скрипнула зубами и с досадой врезала кулаком в белоснежную мраморную плиту пола.

Глава 19

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим. Один из малых залов Дворца Монарха.

Священник медленно уходил за кромку. Если бы не ментал, она бы уже давно нервничала.

По ряду причин, огласка его присутствия в данный момент была нежелательной: во-первых, ещё не утихла междуусобная замятня. Во-вторых, на этом фоне чужой церковный иерарх (мягко сказать, не своей религии), рискующий умереть на территории дворца — не лучшая реклама для одной августейшей особы (разумеется, портал был открыт именем двойняшки).

В-третьих, участие Дома Наджиб во всём этом тоже бросало тень, куда не надо — как-никак личные целители Семьи (о ментале широким массам неизвестно. Врачи и врачи).

— Ты морщишь нос. Значит, что-то у тебя идёт не так. Позвать кого-нибудь на помощь? — аль-Футаим, за каким-то лядом спрятавшаяся в специальной нише за иллюзией, была не видна в оптическом диапазоне, но старательно следила за происходящим.

Накасонэ вздрогнула и развернулась на голос:

— Кто здесь⁈

Несмотря на достаточно специфическую профессиональную подготовку, сквозь полог маскировки японка проникнуть не смогла ни взглядом, ни шестым чувством. До этой секунды она искренне считала, что в зале их лишь трое.

Далия на мгновение деактивировала маскирующий амулет и помахала рукой:

— Я здесь, я; не парься. — Затем обратилась к близняшке. — Мадин, я серьёзно! Когда у тебя такая вот напряжённая рожа, значит… — дальше была театральная пауза.

Сидящей на престоле Эмирата персоне на чужого церковника плевать с большой колокольни по определению, машинально отметила про себя Наджиб-младшая — меня можно и поотвлекать. Прикольно же! А развлекаться Далька всегда предпочитает за чужой счёт и отказываться от этого не планирует. Особенно у себя дома.

— Не вякай под руку, — хмуро предложила она лучшей подруге, пытаясь придумать, как не дать раненому умереть без части внутренностей, сожжённых вместе с фрагментом живота.

Брови Накасонэ стартовали на самый верх лба: азиатка явно не представляла, что к монарху можно обращаться подобным образом. И ладно бы к чужому; но собственной самодержец — это же каким Ржевским надо быть?

Ариса подумала последнюю мысль так громко, что менталистка услышала даже сквозь предусмотрительно поставленный фильтр.

— И как здесь не заржать, — бросила она машинально вслух, хотя ситуация к веселью не располагала.

Если Дима просил любой ценой спасти этого человека, значит, делал он это не просто так. А вот она сейчас не была ни в чём уверена — больно уж повреждения серьёзные. И организм не первой молодости.

Аль-Футаим в отличие от гостьи прекрасно поняла всю подоплёку и через мгновение заржала именно поэтому.

Накасонэ с опаской покосилась на глухую стену (на самом деле — ниша с восстановленной иллюзией) и, чуть поразмышляв, пару раз поклонилась в том направлении:

— Моё почтение, ваше величество!

Далия загоготала ещё громче.

Зал, куда Мадина по согласованию с подругой приняла раненого русского и девчонку-шиноби с дальневосточных островов, имел четыре выхода по количеству сторон света. В следующую секунду распахнулись сразу две двери, северная и восточная.

— Разрешите? — коротко поклонившись по их обычаю, с севера с безмятежным выражением лица притопала Шу Норимацу.

Мадина отправила ей короткое сообщение по бесшумке, когда со связи исчез Дмитрий. Напарница опекуна по бизнесу поторопилась прийти лично, оставив остальных девчонок резвиться среди бассейнов Большого Сада (был во Дворце и такой).

— Что здесь происходит? — а вот с востока вошёл Хамад бин Мухаммад Наджиб, он же родной папа.

— О, припёрся. — Без всякого почтения буркнула менталистка. — Какого хрена? Кто тебя сюда звал?

За ним быстро семенила в неудобной одежде его жена, Шамса бинт Тани. Мама явно пыталась как-то повлиять на супруга, чтобы он сюда не лез, но у неё откровенно не получалось.

— Оставь нас. — Отец холодно посмотрел на свою вторую половину и отвернулся. — Мадина, нам надо поговорить!

— Иди нахер. — Ответила она без раздумий и без паузы.

До знакомства с Ржевским ей подобное не могло и в голову прийти, поскольку было немыслимым: скорее уж небо поменялось бы местами с землёй. Традиции есть традиции.

— Как ты со мной разговариваешь⁈ — родитель только в ухе пальцем не поковырял, настолько был удивлён услышанному.

Ха, тоже не ожидал. Занятно.

— Ты меня продал. Дал согласие Маджиту на мой брак со старым пердуном, — обуздав рвущиеся наружу эмоции, Наджиб-младшая аргументировала спокойно и выдержано. — Я тебя умоляла не губить, но ты предпочёл отморозиться и лизать жопу тому, кого видел в кресле монархом. Несмотря на то, что по всем правилам трон принадлежал Далие.

— Я прощаю тебе твои слова, но лишь на первый раз! — процедил отец.

Он тоже был менталистом и тоже умел не терять способности мыслить в любой ситуации.

— Быстро рассказывай, что это за человек умирает и что происходит, — он по-хозяйски огляделся по сторонам. — Как он связан с Ржевским?

Мать Дальки условных нейтралов (и его в том числе) не тронула: зачистив пространство от прямо замешанных в попытке переворота, малоактивных соглашателей она пропалывать не стала.

Не в последнюю очередь — под влиянием дочери и её двойника.

— Ты живой сейчас только потому, что я тебе это позволила. — Спокойно сообщила Мадина, пытаясь вернуть концентрацию и лечить дальше.

Вышло не особо успешно. Что ни говори, биологические родители имеют влияние, ещё и когда все в семье менталисты. Одна надежда — ранг сейчас выше, чем у мамани с батей вместе взятых, подумала она отстранённо.

— Быстро. Сказала. Кто. Это. И. Что. Происходит.

Накасонэ, наморщив лоб, силилась понять чужую речь, поскольку языка почти не знала. Получалось и у неё плохо, но по общим интонациям шиноби приняла на удивление точное решение: изготовилась с нелетальным амулетом и решила действовать в зависимости от развития событий.

По лицу вошедшего мужчины азиатка отлично определила его родственную связь с дочерью — похожи. Очень