Японка равнодушно ответила:

— Несчастный, видят боги, ты сам нарвался. Я тебя предупредила раз — ты нагло не послушал. Я тебя предупредила второй раз — но ты, пёс, ещё и затеял лаять. Пеняй на себя!

— Убить. — Хамад коротко кивнул сопровождающим.

Мать всплеснула руками и принялась набирать воздух — непонятно зачем, можно подумать, её вой кого-то остановил бы.

Лучше бы попробовала жахнуть по этим типам менталом! Она, конечно, послабее отца, но хотя бы попытка.

— Странно, её почему-то не берёт… — пахан озадаченно обратился к гвардейцам, имея ввиду Норимацу.

Слова «ментал» он недоговорил, но его поняли и так.

— Не знаю, что делать, — родитель закусил губу и спрятался за чужими спинами.

— Зато я знаю, что делать в таких ситуациях, очень хорошо! — Шу улыбнулась той светлой и чистой улыбкой младенца, с которой несмышлёное дитя глядит на добрый и ласковый мир, ожидая тепла и доброты.

— Что? — старший гвардеец разлепил губы в кривой ухмылке.

— Тэнно, хэйка БАНЗАЙ!

* * *

Подставился. Привык, что местные в меня попасть не могут — и расслабился.

Расчёт странного агрегата, плюющегося плазмой почти на милю, состоял из троих человек. Оказалось, они к церкви никакого отношения не имеют — судя по рожам и одежде.

При жизни, кстати, имели ещё и кривые руки: стоило мне из безобидной мишени на земле перейти в чуть иное агрегатное состояние, как они принялись мазать, хотя у меня для встречной стрельбы условия были похуже.

Ранец, как назло, зачихал на последнем издыхании в самый неподходящий момент. Бросало по вертикали, из стороны в сторону водило по горизонтали плюс началась вибрация — попробуй, попади с четырех сотен ярдов, ещё и на лету.

Их позиция была лучше, но они не смогли воспользоваться. Я их успешно перестрелял и высадил окно: лететь дальше — не вариант, как минимум надо отдышаться. Ну и трофеи собрать, плюс пленных поискать по этажу (схема рабочая, в этих зданиях всегда срабатывала раньше).

В этот момент сзади треснул выстрел и моё тело приобрело сквозное, непредусмотренное изначальным дизайном, отверстие.

Невидимость — память подсказала объяснение. Отец Александр тоже на базаре щеголял под отводом глаз, даже мною незамеченный.

Сука подлая. Падаю на пол, перекатываюсь. Слава богу, мой организм покрепче, чем в среднем у людишек (мы ещё повоюем).

Отвод глаз не равно магический щит: стреляю в ответ четыре раза в то место, где скорее всего стоит затаившийся противник. Попадаю — фонтанчики крови так и вылетают в разные стороны.

— Ха, вот тебе, сволочь! — ну и как тут не заржать, как говорит одна красивая, умная, темпераментная и любящая меня менталистка с большими сиськами.

Хрен под личиной крепок. Хлоп — уходит в телепорт, несмотря на четыре пули в теле.

Досадно, я даже рожи не рассмотрел. Только рост и вес почувствовал, правда, до десятка граммов. Так что при встрече опознаю, если она случится (коэффициенты плотности и упругости у человеческих тел так же индивидуальны, как отпечатки пальцев. Противно о таком даже думать, но в сочетании с весом мужика и ростом четыре параметра дают вероятность точной идентификации девяносто девять и семьдесят пять в периоде процента).

Подвожу итоги задумчиво глядя на вытекающую струйку крови.

Попало по мне здорово — кататься и лежать могу, ноги почему-то не слушаются. Видимо, какой-то нерв зацепило.

Но людей в округе не чувствую, по крайней мере живых. Непосредственной опасности, получается, нет.

Установку трофеем захватил, вон она стоит — только как унести? Ноги-то не ходят.

Теоретически, через пуговицу можно вызвать Арису, дальше по схеме. Чем и собираюсь заняться.

Чёрт. Обнаруживаю, что пуговица приказала долго жить, видимо, на этапе начала штурма помещения.

Ой, как неудачно.

Ладно, грех жаловаться. Эвакуационные порталы в кармане, как минимум могу эвакуироваться. А дома что-нибудь придумается.

Именно в этой секунду чувствую, что сознание ускользает. Ой как невовре…

Глава 20

Далия аль-Футаим, монарх Эмирата (правда, при мамане-регенте, но регентство — скорее видимость и то, лишь до поры).

Вот это самоотверженность, снять шляпу и низко поклониться. Всё равно за иллюзией никто не увидит, что кланяется целая августейшая особа.

Офигеть как захотелось позавидовать Микадо: если у них вон, простая девчонка (младшая дочь захудалого рода) такие номера откалывает, то какая же тогда у японцев армия? И Гвардия?

Страшно представить. Ещё страшнее с такими воевать. Наверное. Хорошо, что где Эмират, а где Нихон.

Шу Норимацу, не имея ни малейшего понятия о спешащем с первого этажа по вызову Далии дежурном патруле из верных людей, начала действовать исходя из собственной оценки ситуации. Проорав неизменную здравицу собственному монарху перед потенциально смертельной опасностью, она, не задумываясь, взмыла в воздух на высоту человеческого роста одним лишь усилием мышц (никакого буста менталом либо амулетного усиления!).

Хм, вот это почтение у народа островов к своему Императору. Позавидовать своему японскому аналогу ещё раз: умеют там воспитывать молодое поколение, нечего сказать.

«Тэнно хэйка банзай» — в вольном переводе, живи монарх вечно (десять тысяч лет, если быть профессионально точной, но это одно и тоже).

— До чего у некоторых коллег подданные правильно ориентированы! — не сдержалась аль-Футаим вслух одними губами, чтобы не издавать звуков. — Не о себе перед смертью пекутся, не о родственниках — а о правителе. Везёт же людям! — она с тоской посмотрела вперёд. — Не то что Наджиб-старший. Старый ишак.

Принцесса впилась ногтями в ладони почти до крови: в отличие от близняшки и дочери самураев, Далия вынуждена была отсиживаться: в прямом физическом и ментальном замесе она стала бы обузой и бесполезным балластом — ни ментальной атаки выдержать (как Наджиб), ни по морде качественно съездить (как Шу).

Последняя, кстати, ментальные атаки тоже держит не хуже Мадины. Как оказалось прямо сейчас. Сама чужие мозги прополоскать не может, но ей оно и не надо — у неё свои технические возможности ответить на агрессию.

Главный из четвёрки хамов покатился по полу, сбитый с ног ударом девичьей пятки в лицо.

Захотелось позавидовать второй раз за секунду, теперь уже девчонке: внешне японка была смазливой и прикольной (хотя и узкоглазая), но так драться с четырьмя мужиками никто из знакомых Далие женщин не умел и не мог. Даже двойняшка, даже на своих ментальных бустах (хотя та и бывала способна часто на невозможное физически).

Гвардейцы, не ожидавшие подобной прыти от самки-неверной, вытаращили глаза не хуже озадачившихся бабуинов. Хамад бин Мухаммад тоже.

— К’й-йя! — Норимацу с отрешённым лицом приземлилась и тут же распласталась в глубоком выпаде.

Клинок второго нападавшего рассёк воздух над её головой и даже срезал прядь волос, но саму не задел.

Кулак японки одновременно с уходом под руку противника змеёй дёрнулся вперёд-назад — и здоровенный мужчина покатился вслед за своим начальником по белому мрамору, прижимая руки к гениталиям. Рядом с ним зазвенел о камень его малый штурмовой меч (артефактная, кстати, штука. Вот сука. Наверняка из своего городского арсенала спёр, который тоже собственность монарха).

— Минус два. — Невозмутимо констатировала азиатка неизвестно кому всё с той же отсутствующей мимикой.

Старшего четвёрки, остановившего свой принудительный полёт лишь у стены, неожиданно окутало зелёное магическое сияние: амулет феникса.

— Вот ты гад, Наджиб! — возмутилась аль-Футаим бесшумно, имея ввиду, разумеется, не практически сестру, а её мудака-папашу.

Принцессе было более чем ясно, откуда у деревенщин с периферии артефакты стоимостью с этот зал! Если предположить, что арсенал охраняется круглосуточно в каждом городе, то единственный способ что-то из него достать — профессиональная работа менталиста.

Получается, козёл Хамад готовился к этому демаршу всерьёз? Провести внутрь больше четырёх людей ему не позволило объявленное мамой-регентом усиление, но уж четверых он нафаршировал по самые гланды.

— Сдайся и будешь жить! — старший гвардеец с хмурой рожей поднялся с пола как ни в чём ни бывало.

Кого ж ты набрал, Наджиб⁈ Ладно, следствие выяснит. Если твой же собственный человек таким вот образом отменяет волю хозяина (вместо приказа убить начинает обещать японке жизнь — не советуясь с тобой), то теперь вообще ничего ровным счётом непонятно.

Что это всё значит?

Далия ещё немного поломала голову, но в итоге решила, что разберётся мама: нет в мире большей мотивации, чем желание родительницы обеспечить долгую и безбедную жизнь (и царствование) собственному ребёнку.

А Шу Норимацу не стала тратить