Зоя сначала не понимала, а потом стала такая жалкая. Ее плечи, и без того круглые, ссутулились, и вся она стала похожа на маленькую сморщенную старушку. Она низко опустила голову, и слезы закапали ей на толстые стекла очков, делая мир вокруг расплывчатым и далеким. Пашин голос пробивался к ней будто сквозь вату, и она чувствовала себя в этот миг самым несчастным, самым заброшенным существом на свете. Все, о чем она мечтала, рассыпалось в секунду, превратилось в прах, облачилось в страшные слова «не люблю», «люблю, но другую», «прости, если сможешь», и еще она услышала «я ведь никогда тебе ничего не обещал». Ничего не обещал.

А как же записки, а как же день рождения, на котором они так долго танцевали? И это означает дружбу? Зоя рыдала, сидя на диване, ничего не видя вокруг, не слыша Пашу. Потом ее поили водой, укрывали пледом. Няня ласково гладила по голове, говорила какие-то успокаивающие слова. И Зоя заснула.

* * *

Зоя не видела Пашу уже несколько дней. Все это время в школе она намеренно не подходила к девочкам. Старалась держаться в стороне, чтобы ни с кем не общаться. Даже просто говорить ей было сейчас невыносимо трудно, а больше всего она боялась, что девочки спросят о Паше. Но они не спрашивали, и Зоя сама все сильнее хотела узнать что-нибудь о нем. Сегодня она решилась подойти к Кате и присоединилась к подругам после уроков, чтобы идти вместе домой. Она старалась казаться веселой и ничем не озабоченной. Самое главное, чтобы вопрос про Пашу прозвучал как можно естественнее. И, когда Зоя наконец решилась и спросила, как Паша, Катя ответила с равнодушным лицом, что она ничего не знает и давно его не видела.

– А что? – добавила она. – Разве вы не общаетесь? На дне рождения у вас прям любовь была.

– Катя, девочки, – Зоя старалась сдержать слезы. Но она уже не могла носить эту боль в себе, и ее прорвало, который раз за эти дни. – Паша бросил меня. Он сказал, что любит другую. – И, рыдая, бросилась бежать.

Варя рванулась за ней, но подруга ее остановила.

– Не надо. Пусть поплачет. Может, ей полегчает.

– А если с ней что-нибудь произойдет?

– Ничего не случится. Сейчас домой прибежит к няньке своей и утешится.

– Кать, как же так? – Варя ужасно расстроилась. – Только на днях он ее обнимал и всю пластинку с ней протанцевал – и на тебе.

– Всякое бывает.

– Кать, тебе что, все равно. Тебе ее не жалко?

– Жалко. Ну а что поделаешь? Неужели ты серьезно думала, что Паша может влюбиться в такую каракатицу?

– Кать, как ты можешь?!

– Ну это ведь правда.

– А что он тогда...

Катя перебила ее.

– Что тогда, что? Ну потанцевал, ну пообщались немного. Он же ей ничего не обещал, ничего не говорил. Сама Зойка все придумала, вот и все. Скоро успокоиться. Вот дошли уже до тебя.

– Ну ладно. – Настроение у Вари стало хуже некуда. Ей было безумно жаль Зою. Но и в словах Кати чувствовалась жестокая, но правда. Она и сама, честно говоря, удивлялась, как это такой красавчик влюбился в Зою, а не в Катю, например. Но уговаривала себя, что Зоя очень хорошая и Паша полюбил ее за душевные качества.

* * *

Зоя, не разбирая дороги, прибежала домой. Она постаралась как можно тише открыть дверь, чтобы няня не услышала, бросилась в свою комнату, упала на кровать, накрылась подушкой и ревела без остановки. Няня слышала, как воспитанница вошла, но поняла, что девочка не хочет общаться, и не стала ей мешать. Пусть проплачется – легче станет. Только ругала Пашу на чем свет стоит за то, что задурил девчонке голову. Надо было пресечь это знакомство на корню. Сразу было ясно, что ничего путного из него не выйдет. Но самое главное: на кухне у Полины резалось и крошилось, месилось и лепилось, шкворчало и кипело, потому что Владимир Михайлович позвонил ей утром и сказал, что наконец-то уговорил Наташу принять его предложение, и она дочку приведет сегодня вечером знакомиться с Зоинькой. А девонька в таком состоянии. Ну, ничего, все ж вечером будет. Может, и пройдет к тому времени. С гостями и развеется. Наташа женщина хорошая, любезная такая и вроде добрая. Владимир Михалыч плохую бы не взял – успокаивала себя няня.

* * *

Настроение у Кати тоже было не ахти. С одной стороны, ей было приятно, что Паша так поступил, хотя, размышляла она, в отношении Зои это сделать не сложно. Вот если бы была какая-нибудь богачка-красавица. А то – уродица. Бросить такую просто. К тому же никакой любви с его стороны не было, сплошная забава. С другой – она не любила резких движений, не знала, что он там себе надумал, после того как узнал о ее планах на жизнь. Она не видела Пашу долгое время. И призналась себе, что сильно скучает.

Мать оказалась дома. Катя разозлилась. Хотела посидеть одна, разобраться с мыслями. А тут на тебе. Неурочное явление.

– Ты что это не на работе?

– Я приняла предложение нашего доктора. Вечером идем знакомиться с твоей будущей сестрицей. Тебе она вряд ли понравится, но что же делать, старайся быть хорошей девочкой. – Мать была очень красивая. Она сидела перед зеркалом и прихорашивалась. И ироничный тон придавал ей еще больше стервозного очарования.

Катя постаралась сдержать нахлынувшие эмоции. Наконец-то свершилось! О Боже! Наконец-то! И так быстро. Ну что же, держись Зойка! Бедная уродица. Сможешь ли ты это вынести? А уж когда узнаешь про Пашу... Не наложи на себя руки.

– Мамочка, я буду очень хорошей девочкой, – пообещала она с милой улыбкой невинного ангелочка.

– Ну вот и славно. – Она повертела дочку. – Заплетем косички, оставим школьную форму. Мы бедные, но аккуратные.

Катя дивилась на мать и думала о том, чтобы не забывать удивляться как можно естественнее.

* * *

К назначенному часу лицемерки стояли в дверях при полном параде. Причем младшая у дверей сказала старшей: «Ой, мне кажется, я тут была». Та ничего не успела ответить, потому что послышались шаги, и она стала машинально поправлять прическу. Отец не говорил расстроенной Зое, что придет Наташа, помня их предыдущую встречу и видя ее нынешнее состояние. Он просто попросил дочку выйти к гостям, которые должны прийти. Та обещала.

Когда Владимир Михайлович открыл дверь, он даже подумал сначала, что ему это мерещится. Перед ним стояла Зоина подруга, которая сделала радостно-изумленные глаза: «Владимир Михайлович, это вы!»

– Как, вы уже знакомы?

– Так Катенька Зоина подруга. Она бывала у нас в гостях.

– Катя, что же ты не сказала?

– Мам, я начала говорить, но не успела. Ты меня не слушала.

Няня, ставшая свидетелем этой сцены, не могла надивиться на чудеса, которые иногда устраивает жизнь.

– А где же Зоюшка? Полина, позови-ка ее. Вот сюрприз будет, – сказала доктор.

«Сюрприз так сюрприз», – подумала Катя, которой Владимир Михайлович помогал снимать пальто. И вслух добавила: