– Так ты полагаешь, он все просчитал? – почти возмутился Элегор, вступаясь за приятеля. – Ну знаешь ли, Элия, это уже слишком!

– Расчет и чувства в нашей семье перемешаны столь тонко, что грани стираются, герцог, – снисходительно пояснила богиня, поигрывая тяжелым браслетом на запястье. – Вот и еще одно неосязаемое доказательство родства.

– В Мэссленде действуют схожим образом, – задумчиво возразил Эйран, не усматривая в своих действиях инстинктивных корней.

– Схожим, но не идентичным, – поправила мага принцесса, цокнув языком. – Мэсслендцы, скрывая свои чувства или демонстрируя ложные, пытаются повернуть ход событий к вящей выгоде, лоулендцы зачастую используют открытую силу истинных чувств с теми же целями. Ты ведь и в самом деле не желал драться с Нрэном, потому что считаешь его родичем и не постеснялся объявить об этом, а все практические соображения были приложением к выбранной инстинктивно, сообразно с чувствами, линии поведения. Кстати, на мой взгляд, мы поступаем более рационально, ибо чувства бога – сила ничуть не меньшая, чем его разум, и не следует пренебрегать дополнительным источником могущества из опасения обнаружить ложную слабость.

Эйран признал победу богини в споре восхищенным взглядом, даже Элегор задумчиво нахмурился, осознавая истинность четко сформулированного подругой постулата – основы всей базы поведения лоулендцев.

– Однако, пора заняться Нрэном, – нехотя спохватилась Элия, прикусив губку. – Думаю, он достиг нужной кондиции.

– Нам удалиться? – уточнил Эйран, невольно метнув на живую статую настороженный взгляд.

– Ваше присутствие мне не помешает, – рассудила принцесса, сочтя необходимым, впрочем, добавить. – Правда, когда Нрэн придет в себя, он может несколько нервно отреагировать на наличие живых свидетелей процедуры лечения.

– Не будем расстраивать его высочество, – тактично и разумно решил хозяин башни. – Мой кабинет целиком и полностью в вашем распоряжении. Когда освободитесь, вызовите нас, принцесса, заклятьем связи.

Даже рисковый герцог не стал спорить с принцессой из-за таких пустяков (Что за радость наблюдать пять минут, как Нрэну вправляют мозги, а потом всю жизнь, причем жизнь недолгую, ждать вызова на поединок с однозначно смертельным исходом) и молча последовал за Эйраном из кабинета. Маг плотно прикрыл дверь. Через небольшой коридор, заворачивающийся половинкой хитроумной петли, он провел приятеля в другую комнату. Овальный кабинет без окон, весьма похожий на предыдущий, с той лишь разницей, что тут из багрово-черного дерева были низкий столик, кресло, книжный шкаф у стены, софа и рамки нескольких абстрактных картин. Зеркало на стене фактически само являлось стеной, занимая почти всю поверхность.

Эйран поспешно махнул перед ним рукой, сложив гибкие пальцы в странную щепоть, и зеркало стало окном в тот самый кабинет, который мужчины покинули несколько секунд назад.

– Будем подглядывать? – восторженно воскликнул герцог. – А Элия не пронюхает?

– Принцесса сказала, что наше присутствие ей не помеха и единственная причина удаления – реакция принца Нрэна. Находясь здесь, мы не нервируем его высочество, – тонко улыбнулся Эйран. – Но если ты, мой друг, столь щепетилен, можешь отвернуться.

– Еще чего! – громко возмутился Элегор, отметая нелепые подозрения приятеля, и, развернув кресло, приготовился созерцать прелюбопытное шоу.

Маг, скрестив руки, остался стоять прямо перед зеркалом. Элия, по-прежнему сидя в кресле, задумчиво потерла подбородок, скроила тоскливую гримаску и, вздохнув, поманила Нрэна к себе. Статуя немого восторга ожила и, стронувшись с места, благоговейно приблизилась к богине. Женщина сделала рукой еще одни жест, весьма напомнивший Элегору дрессуру для волкодавов, и воин упал перед ней на колени. Теперь глаза их были на одном уровне. Элия долго смотрела в них, на лбу богини выступили мелкие капельки пота, наконец, Нрэн разомкнул губы и с агрессивной мольбой прохрипел:

– Нет!

Принцесса скривилась точно от боли и прижала пальцы к вискам, а потом, словно что-то решив, размахнулась и врезала Нрэну по лицу. Бог не тронулся с места, только в глазах восторг созерцания сменился эротическим экстазом, с губ сорвался довольный вздох. Принцесса ударила снова, продолжая пристально смотреть на жертву.

– Что она делает? – озадачился герцог.

– Вероятно, выводит его из состояния прострации, – предположил Эйран, впившись жадным взглядом в происходящее.

– Я видел, как она влюбленность снимает, так тогда леди Ведьма никого не била, – хмыкнул Элегор.

– Снимает влюбленность? – позволил себе проявление легкого любопытства маг,до которого доходили лишь смутные слухи, рожденные из еще более туманных сплетен, о способности Богини Любви Лоуленда не только внушать любовь, но и забирать ее. Дара могущественного, не присущего ни одной из богинь Уровня. – Кажется, у ее высочества некоторые проблемы с принцем.

– Так он ведь упрям, как тысяча ослов, – ухмыльнулся герцог. – Попробуй, переупрямь. Неужто она считает, что с мордобоем получится? Ему ж такие удары, что дракону стрелы.

– Полагаю, ее высочество преследует иные цели, – возразил Эйран, начиная догадываться о тактике богини.

А Элия хлестала Нрэна напропалую, пощечина следовала за пощечиной, принц уже не вздыхал, а довольно постанывал, подставляя лицо богине, словно он получал не сильные удары, способные сбить с ног обычного человека, а нежнейшие поцелуи. Спустя пять минут женщины прервала процедуру и велела принцу:

– Расстегни рубашку.

Нрэн, не тратя времени на возню с пуговицами, разорвал свою одежду на две половинки, обнажая жилистую, с четко прорисованной мускулатурой грудь. Богиня размахнулась, и пять ее острых длинных ногтей прочертили по коже принца пять длинных полос, мгновенно набухших кровью. Воин запрокинул голову и издал громкий стон наслаждения. Элия ударила еще раз, оставляя еще пять глубоких царапин, Нрэн не в силах сдержаться, закричал, содрогнувшись всем телом.

Элегор мотнул головой и удивленно пробормотал:

– Он и впрямь ненормальный, тащиться от такого.

Эйран ничего не ответил. Глянув на приятеля, герцог заметил, что тот учащенно дышит и не сводит глаз с зеркала.

– Да ты тоже псих, как и вся семейка Лимбера, – брякнул опешивший герцог. – Тебе это нравится. Хочешь оказаться на его месте?

– Не отказался бы, – задумчиво признал Эйран, проведя пальцем по губам.

– Она и тебя с ума свела, – посетовал Элегор, уж и не зная, не лучше ли было приятелю погибнуть от меча Нрэна.

– Я в здравом рассудке, во всяком случае, не более безумен, чем обычно, – поправился маг и, подбирая слова, постарался объяснить герцогу то, что ему самому казалось элементарным. – Элия не только прекрасна, но и могущественна и своенравна. Находиться рядом с этой женщиной бесконечное удовольствие для сильного мужчины. Вечный поединок воль и радость любования непостижимой, желанной красотой – такое не может приесться и наскучить. Теперь я лучше понимаю, чем она держит нас. Тонкая грань между колкой шуткой, болью и блаженством… И, кстати, понимаю, что она делает с принцем. Смотри, он поглощен наслаждением, значит, защита души ослаблена, и богиня может воспользоваться своим даром, чтобы вернуть богу рассудок.