– О Господи! Я думала, что она умерла уже сто лет назад, – воскликнула Ромола, затем, почувствовав свою бестактность, заговорила скорбным голосом: – Я имею в виду, что ей было бы лучше умереть намного раньше, ведь ее болезнь была неизлечима, и постоянные боли, которые она испытывала… Должно быть, смерть была для нее избавлением. Мне очень жаль. Я бы хотела снова увидеть ее.

– Но ведь мы жили не так далеко от Лондона, если ты действительно находилась там, – заметила Сильвия.

Ромола отвернулась.

– Если бы ты только знала, как я часто думала о том, чтобы вернуться домой, – сказала она. – Но затем вспоминала, что сожгла за собой все мосты, и понимала, что двери дома для меня навсегда закрыты.

– Ты должна была понимать, что это не так, по крайней мере, пока я там жила.

– Я пыталась защитить тебя, дорогая. Ты же видишь, я до сих пор думаю о тебе как о маленькой девочке.

– Мне двадцать один год, и я взрослый и ответственный человек.

– Это заметно. – Ромола попыталась улыбнуться. – Ну, а сейчас расскажи мне о себе. Что ты делаешь в Шелдон-Холле?

– Я – гувернантка дочери сэра Роберта Шелдона.

– Никогда не знала, что у него есть дети.

– Об этом мало кто знал, – ответила Сильвия, а затем рассказала обо всем, что случилось, после смерти матери.

Ромола, крепко сжав свои худые руки и положив их на колени, сидела и слушала Сильвию, задавая ей, то один, то другой вопрос и не сводя глаз с ее лица.

– И я очень счастлива, да, очень счастлива, – закончила Сильвия. – Правда, я побаиваюсь леди Клементину. Она просто невероятно любопытна. Я, конечно, сказала ей правду, что собираюсь встретиться с тобой сегодня днем. Только о том, что ты на сцене, я не стала говорить… Думаю, это бы ее шокировало.

– Правильно, что ты ей ничего не сказала, – заметила Ромола. – Я очень надеялась, что ты сможешь как-нибудь убедить ее и сэра Роберта позволить мне приехать в Шелдон-Холл и пожить там.

На лице Сильвии отразилось сначала удивление, а потом испуг.

– Ты что, думаешь, что это невозможно? – резко спросила она.

– Не знаю… Я никогда не думала об этом, – заикаясь, ответила Сильвия. – Не знаю, что скажет леди Клементина. Она считает, что я должна быть очень осмотрительной, достойной звания гувернантки. В конце концов, я ответственна за формирование характера Люси. Ромола поджала губы.

– Уверена, что ты замечательно с этим справляешься, – сказала она. – Ты всегда была очень правильной, даже в детстве. Помнишь, как ты отказалась воровать сливы в соседском саду, потому что думала, что Богу это не понравится?

– Ты сердишься на меня? – расстроенным голосом произнесла Сильвия. – Ромола, дорогая, конечно же, я хочу, чтобы ты приехала в Шелдон-Холл и погостила там. Я хочу этого больше всего на свете, но мне не совсем понятно, как это можно осуществить.

Ромола резко поднялась.

– Мне все ясно. Хорошо, я останусь здесь одна. Я больна, и врачи говорят, что мне уже недолго осталось мучиться. Я просто очень хотела побыть с тобой – с единственным человеком, которого я когда-либо любила и который, как я полагала, любит меня. Мне пришлось пережить очень многое, но я вижу, что в твоей жизни для меня нет места.

Отвернувшись спиной к Сильвии, Ромола направилась к окну. Ее плечи слегка подрагивали.

– Не надо, Ромола! Не говори так! Это неправда! Дорогая, я сделаю все, все, что ты хочешь! Я попрошу леди Клементину. Если она откажется, я ничего не смогу сделать; но я попрошу ее. Я сделаю это сразу же, как только вернусь домой.

– Правда? – Ромола с готовностью обернулась к ней, и на лице ее появилась улыбка. – Слушай, Сильвия! Ты должна действовать с умом. Смотри, не вздумай и словом обмолвиться о сцене. Знаешь, нам нужно придумать какую-нибудь историю, и чтобы она была очень убедительной. Кроме того, нужно, чтобы все в ней было таким приличным, чтобы даже леди Клементина разжалобилась.

– О Ромола! – воскликнула Сильвия, которую потрясли, но, в то же время и рассмешили слова Ромолы.

Это была Ромола. Она ее узнала – живая, пылкая, отважная и завораживающая своим очарованием.

Ромола вбежала в спальню Сильвии и захлопнула за собой дверь. Она сложила пальцы вместе, дурашливо изображая набожную фигуру.

– Смотри! – воскликнула она. – Вдова преподобного Теософилиуса Брента, миссионера в Черной Африке, почившего в бозе. Я хорошо перевоплотилась?

Сильвия, нервничая, вскочила со стула, на котором сидела.

– Тише, Ромола, – шикнула она на сестру. – Не кричи так громко. Кто-нибудь может услышать.

– Только не говори мне, что кто-то здесь мною интересуется, – насмешливо ответила Ромола, но, тем не менее, стала говорить тише.

– Что случилось? Что сказала леди Клементина? – спросила Сильвия.

– Дорогая, да она просто само очарование, – промолвила Ромола. – Она хочет, чтобы я осталась с моей младшей сестрой до тех пор, пока не оправлюсь от того горя, которое так потрясло меня! Жаль, что ты не слышала, как я описывала историю своей жизни. Это было мое лучшее в жизни представление.

– О Ромола! Я так рада, что ты здесь, со мной. Но ты должна быть осторожной. А вдруг ты что-нибудь перепутаешь?! Я очень боялась, когда рассказывала о тебе леди Клементине. Мне казалось, что она видит, что я говорю неправду. – А вот мне она очень даже поверила, – смеясь, сказала Ромола. Затем, оглядевшись вокруг, воскликнула: – Ого, должна заметить, что ты совсем неплохо устроилась. Очень даже милая комната!

– Да, мне она тоже нравится, – согласилась Сильвия. – Рядом комната Люси, а за ней – детская, где мы занимаемся.

– Детская? – спросила Ромола, слегка приподнимая брови. – А что бывает, когда грозный сэр Роберт дома?

– Иногда, если у него нет гостей, мы спускаемся в столовую на ленч; но в основном мы всегда бываем наверху, – ответила Сильвия.

Ромола насмешливо посмотрела на сестру.

– Только не говори мне, что ты за все это время не воспользовалась ситуацией.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Сильвия.

– Да не прикидывайся ты наивной, – иронически заметила Ромола. – Ты и сэр Роберт одни в таком большом доме; его матушка никогда не покидает своей спальни. Ну не тяни, расскажи правду.

– Мне нечего тебе рассказывать, – тихо сказала Сильвия, но ее щеки вспыхнули.

Ромола пристально посмотрела на нее.

– Ты или дура, или лгунья.

– Я говорю правду, Ромола! – почти выкрикнула Сильвия.

– Да ладно, я просто дразню тебя, – быстро проговорила Ромола. – Я должна была догадаться, что при любых обстоятельствах ты будешь вести себя очень правильно. А вот если бы я была в этом унылом доме одна все это время, то, думаю, все кончилось бы совсем иначе.