Очевидно, даже слишком туго, думал Миртиль, если заставил плясать под свою дудку даже комиссара Бертье, который не любил вмешательства посторонних в сферу деятельности своих подчиненных.

–Он занимался Принцем, — выдавил из себя Клеман, когда они шли по коридору к кабинету шефа.

–А Вероника Ферреро?

–Это была его идея — использовать ее.

Миртиль поморщился. Было похоже, что у них отнимают дело. Правда, непонятно, почему вдруг такая спешка и все эти вызовы на ковер. С ними явно можно было подождать.

С первого же взгляда на шефа Миртиль заметил, что он нервничает. Кроме него, в кабинете сидел какой-то тип с бритым черепом, смахивающий не то на сутенера, не то на психа.

–Прошу, — сказал Бертье. — Инспектор Миртиль, инспектор Клеман. Э… месье Саразен.

Бритый сутенер поглядел на протянутую руку Миртиля, потом с наглым прищуром ему в лицо. Миртиля было нелегко вывести из себя, но он все же вспыхнул. Задело его и то, что Саразен даже не потрудился подняться при их появлении. Молодой инспектор пододвинул к себе стул, сел и вопросительно посмотрел на начальника. Клеман, которому явно было неловко, остался стоять.

–Итак? — спокойно сказал Миртиль.

Бертье заерзал на месте. Про него говорили, что он чиновник до мозга костей, но своих людей в обиду не дает. Несмотря на это и на другие хорошие черты, его не любили, и он прекрасно отдавал себе в этом отчет. У него было широкое маловыразительное лицо, узкий рот, аккуратная стрижка. Когда он бывал не в настроении, то немного смахивал на надутую жабу, когда случалось наоборот — на обыкновенного чиновника пятидесяти четырех лет от роду.

–Что вам известно о Веронике Ферреро? — в лоб спросил сутенер, сузив глаза.

–Ничего, — убийственно вежливо отвечал Миртиль, — кроме того что вы — ее лучший друг.

Клеман кашлянул в кулак, чтобы скрыть усмешку. Бертье посерел так, словно только что обнаружил, что уселся на дикобраза, страдающего особо опасной формой бешенства.

–Давайте без колкостей, господа, — плаксиво сказал он. — Господин Саразен хочет знать, имели ли вы дело с этой особой, и если да, то при каких обстоятельствах.

–Не имел и ни при каких, — отвечал Миртиль спокойно. — А в чем, собственно, дело?

Саразен забарабанил пальцами по столу. Он знал таких людей — если они упрутся, то будут стоять на своем до конца.

–Ладно, — махнул он Бертье. — Покажите ему.

Бертье с облегчением вздохнул и протянул Миртилю через стол какой-то документ. Это был замызганный испанский паспорт. Миртиль открыл его, и его светлые брови поползли вверх.

–Это еще не самое интересное, — заметил Саразен. — Листайте дальше, там есть приписка лично для вас.

Он со злорадством наблюдал, как недоумение на лице Миртиля все возрастает.

–Где вы это нашли? — наконец спросил блондин.

–О, — вкрадчиво сказал Саразен, — это целая история. В одном нищем квартале, где вы, господин комиссар, — он сверкнул глазами в сторону Бертье, — наверняка никогда не бывали, в замызганном доме, в довольно убогой квартире жили-были… — он залихватски прищелкнул пальцами и многозначительно блеснул глазами — один труп и один полутруп. Возле последнего и лежал этот паспорт.

–Кто такой Дидье?

–Труп номер два. Его нашли сегодня днем на помойке. — Бертье как раз подносил к губам чашку с кофе, когда Саразен добавил как бы невзначай: — Представляете, крысы объели ему ухо и нос.

Бертье переменился в лице и поспешно поставил чашку на стол.

–А татуировщик, который тут упомянут? — продолжал Миртиль.

–Гийом Жуше. Нашли только его руку и ногу, но тем не менее опознали. У него в детстве случился специфический перелом кости, и благодаря этому…

Миртиль сложил паспорт и отдал его начальнику.

–Угонщики, татуировщик… Мне это ни о чем не говорит. — Он внимательно посмотрел на Саразена. — А тот, кого вы назвали полутрупом? Он в состоянии что-нибудь прояснить?

–Нет, — коротко ответил Саразен. — Если ему повезет и он выкарабкается, я, разумеется, с ним побеседую, но врачи уверяют, что пройдет немало времени, прежде чем он придет в себя. А время поджимает. Мне нужны ответы на вопросы, а ответов нет. К примеру, вы занимаетесь делом Воробьева. За что его шлепнули? Каким боком тут замешана моя клиентка? Почему некто пишет вам послания и бросает их возле трупов угонщиков-малолеток?

–Вы сказали некто? — насторожился Миртиль.

–Ну да. Это не почерк Вероники Ферреро — мы проверяли. Тогда чей?

–Не имею ни малейшего понятия, — сказал Миртиль после паузы.

Саразен почти ласково глядел на него. Бертье, судя по всему, сидел уже на двух бешеных дикобразах.

–А вы знаете, я могу вас арестовать, — весело заметил Саразен, широко осклабясь. — За сокрытие информации, имеющей отношение к государственной безопасности, например. Или за пособничество преступнику.

–Инспектор Миртиль, — вмешался Бертье, — вы можете…

–Инспектор Клеман, — оборвал его Миртиль, — выйдите, пожалуйста. Мне надо сказать этим господам кое-что конфиденциальное.

Клеман кивнул своей растрепанной головой и, шаркая ногами, исчез за дверью.

–Значит, так, — начал Миртиль. — Я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. Первое: я ничего не знаю, а если бы знал, то не стал бы скрывать, потому что не имею такой привычки. Второе: я раньше работал в Эльзасе и раскрыл там такие дела, какие вам, парижским задницам, и не снились. Я никого не покрывал и не собираюсь покрывать и впредь. И третье. — Он нагнулся к Саразену. — Запомни, придурок: ты меня на пушку не возьмешь. Это все. — Он снова обратился к Бертье. — Я свободен, господин комиссар?

–Вы… вы… — пролепетал Бертье.

–Благодарю вас, — отчеканил Миртиль, встал, застегнул плащ и был таков.

–Смотри-ка, — промолвил Саразен с восхищением, откинувшись на спинку кресла, — наш мальчик знает такие грозные слова! Честно говоря, он мне даже понравился.

–Простите его, — промямлил Бертье. — Он работает на износ.

Саразен встал.

–Передайте ему, — сказал он просто, — чтобы не становился у меня на пути. Я человек старомодный, господин комиссар, могу и шею за это свернуть.

Позже, уже днем, он пересказал в общих чертах свой разговор Лероке, своему невозмутимому помощнику.

–Теперь-то он точно постарается меня обставить, — заключил Саразен. — Я знаю таких, как он: только намекни, что хочешь отобрать у них кость, они из кожи вон вылезут, чтобы доказать, что заслужили ее.

–Нам это выгодно? — просто спросил Лероке.

–Нам-то? — Саразен наморщил лоб. — До некоторой степени. Кстати, вот что еще ты сделаешь для меня…

Вечером Лероке случайно встретился в закусочной с инспектором Клеманом. Посочувствовал, что такого опытного полицейского, как он, давно не повышали в чине и, хотя он уже почти седой, поставили над ним начальником желторотого зазнайку из провинции, который ни во что его не ставит. Клеман слушал и не возражал.