Лиловая рубашка академично откашлялся и неприязненно взглянул на рыжую, насмешливо повторившую три раза слово «клиницист», а потом добавившую зачем-то: «Тоже мне, нашелся».

— У меня сложилось убеждение, что Таня находилась в состоянии послеродовой депрессии. Она была тяжело больна. Послеродовый психоз возникает всегда остро. Психопатологическая симптоматика мерцает. Возможны шизофреноподобные картины, эпизоды помрачения сознания. В результате совершаются общественно опасные действия, и чаще всего это — именно убийство новорожденных, причинение им увечий. Расширенные самоубийства… Ей бы хорошего врача!..

Наташа всем телом почувствовала, как бешено заколотилось сердце Хозяина. Как молотом бухало, стучало в ушах, отдавало в пальцы, на тонком виске пульсировала синяя жилка, и на ровном лбу некрасиво вздулись вены, что же это такое? Никогда до этого признаков апоплексии хозяин не проявлял.

Кошка громко мяукнула и еще раз неумело лизнула вздрагивающий хозяйский палец, пытаясь показать, что она — с ним, и все будет хорошо. Не отпуская руки от ее пушистой шерстки, Хозяин необычно громко заговорил:

— Да нет, Петров, я не могу согласиться с тобой, извини. Таня действительно была… В тяжелой депрессии, да. Но я хочу напомнить, если никто не возражает. Некоторые детали. Прошу прощения, я… Говорю несвязно, может быть.

Наташа вывернула голову и оглядела, все ли внимательно слушают хозяиновскую речь. Все слушали.

— Так вот… Той весной у нас тяжело заболела бабушка, в нашем городе, я был вынужден уехать, Таня отказалась, говорила, что запустила лабораторные, напропускала лекций, что у нас нету денег на поездку вдвоем. Я удивился, она любила и жалела бабушку, было неожиданно слышать ерунду о «хвостах»… Но возражать не стал. С Таней тогда трудно было общаться, почти всегда она молчала, уткнувшись носом в какую-нибудь книгу или вышивку. Сейчас я понимаю, что вряд ли она узнавала хоть одну букву. И сделала хоть один стежок. Я поехал один, добрался, дежурил у бабушкиной кровати. Потом пришла телеграмму, несколько слов. Без подписи. «У Тани грудница, по возможности приезжай». Какая такая грудница? От чьего такого молока? Дозвониться до общаги не смог. Купил билеты, поехал. Бабушка скончалась, пока я был в пути.

«не совсем понятно, почему я должен выслушивать душещипательные древние истории, но раз уж так получилось.

неплохо быть в курсе, может пригодиться для дальнейшего разговора с Бобкой»

— Я что хотел сказать? — устало проговорил Хозяин. — Вернувшись из Кишинева, я много разговаривал с Таней. Психоза у нее — никакого… не было. Она успокоилась. Собралась. Никаких общественно опасных действий. Расширенных самоубийств. Сестра взбодрилась, ни на что не жаловалась, вела себя так, как будто у нее есть в этом мире важные дела… которые никто не завершит, кроме нее.

Хозяин замолчал. Тихо… как тихо.

Из-за окна фоном донесся крик ночной птицы, взвизгнула и замолчала автомобильная сигнализация.

Наташа оглядела пятерых людей перед собой. Четыре плюс один, как это верно.

Рыжая намотала на палец огненную прядь, босоногая замаскировалась носовым платком в клетку, лысый вновь шумно глотнул виски, а длинноволосый указательным пальцем поправил на носу очки.

Хозяин оглядел их всех и без всякого выражения закончил:

— Ее убили. Выбросили с лестничного балкона сначала ребенка, потом — ее. А вчера хотели убить меня.

«какие старые, старые песни, однако…»

«он знает? всегда знал?»

«это все демоны, Боб, демоны…»

«необратимыми называются реакции, которые протекают только в одном направлении»

Из дневника мертвой девочки

Я ем курицу. Втайне от соседки по комнате сварена хорошая курица с рынка, полтора килограмма, в меру жирная, белая кожа в пупырышках местами отслаивается, обнажая белое мясо. Эту вареную птичью кожу я очень люблю, поступаю с ней просто — отрываю руками и запихиваю в рот, мгновенно пережевываю.

Отрываю волокна от грудки, солю, перчу, жадно глотаю большими неровными кусками.

Запиваю холодным молоком.

На рыночное молоко и творог денег уже не хватило, поэтому хватаю литровую стеклянную бутыль, зубами срываю желтоватую блестящую крышечку из фольги, бледно-голубая непрозрачная жидкость льется в высокий стакан, изобретательно разрисованный лошадиными мордами. Стаканов этих двенадцать штук, и появились они в таком количестве после расстроившейся свадьбы Лариски Серебряное Копытце. Непосредственно перед мероприятием она классически застукала своего жениха с гарной дивчиной по фамилии Панасюк — студенткой физкультурного техникума, мастером спорта по волейболу. Часть посуды, уже полученной в качестве подарков от заботливой жениховой родни, Лариска ловко перекидала в окно, часть удалось спасти и укрыть у нас.

Я ем пельмени. Я украла эти пельмени у соседней комнаты. Вместе с маленькой кастрюлькой в красные горохи стянула с общественной плиты, аккуратно переложила в глубокую тарелку, добавила масла и уксуса. Кастрюльку со всеми горохами подбросила обратно, неторопливо возвратилась к себе и с удовольствием оглядела добычу.

Представляю себя саму вот таким пельменем — бледным комком клеклого теста с начинкой из неизвестного фарша.

* * *

Лорка Кошелева удовлетворенно прочитала в маленьком окошечке «Волгателеком сейчас подключен, скорость 100 мб/с» и быстрыми пальцами ввела необходимые для авторизации логин и пароль.

Сайт «Баловница и Шалун. ру» послушно расцвел черно-розовым интерфейсом и поприветствовал ее в стилизованном под детский рисунок сердечке: «Добро пожаловать, Алые Стринги!» Лорка широко улыбнулась.

— Пожалую-пожалую, — бормотала она через несколько минут, открывая непрочитанные входящие и жадно читая все сразу, скролля и по диагонали, — у-ух, как я добро пожа-а-алуйу-у сейчас…

Непредсказуемое великолепие интернет-знакомств и виртуального секса Лора открыла для себя уже более двух лет назад, но прелесть новизны не потерялась нисколько.

Как правило, первые сообщения, отправляемые ею неизвестным абонентам, содержали бьющую наотмашь фразу: «Куку, я грибок».

Семьдесят процентов респондентов, лишенных чувства юмора, отсеивались сразу, с остальными тридцатью можно было работать, пусть даже они и заводили разговор о психоделических грибах и всем таком. Анестезиолог Лорка и здесь была на высоте.

Вообще, она предпочитала поступать интуитивно и вдохновенно, руководствуясь сиюминутными желаниями, получалось неплохо.

Потерев аккуратные ладошки, оправив халат на вздрагивающих от предвкушения бедер, она мгновенно принялась отвечать своему фавориту на сегодняшний день — Умелому Языку:

«О, мой дорогой… Спускаю свои алые стринги к щиколоткам… они насквозь мокрые и пахнут мной…»