В общем, изучил ее передвижения, а познакомиться никак не получалось. Да и не знала она по-русски.

И вот однажды ехал я с отрядом на задание через перевал. Проезжал мимо пастбища, куда отец Лейлы обычно овец выгонял. Смотрю – ни овец, ни пастуха. А время к полудню. Что-то странно мне это показалось. Дальше едем. Вот показался аул, где они жили. И тут нам стало страшно. Еще вчера – там кипела жизнь. А сегодня – пожарище. И дом Лейлы в центре. Кинулся я вперед. Труп пастуха я заприметил. Еще чьи-то тела лежали. Я был в отчаянии: и боялся найти тело Лейлы, и, тем не менее, продолжал искать.

Тут из какого-то укрытия старики вышли. Один из них с грехом пополам говорил по-русски. От него узнал я, что какие-то бандиты налетели на аул, похитили Лейлу и всех пожгли. Отец пытался ее защитить, так его убили. Когда, спрашиваю, случилось это? Часа два назад, говорят.

Ну я, как ты понимаешь, организовал погоню. Мы всем отрядом помчались за ними…

Лиза наблюдала за Андреем. В неясном пламени свечи его лицо выглядело бледным и усталым. Она вдруг остро почувствовала, что он в сущности очень одинок. Слушая и не слушая его драматическую историю, она сама невольно погрузилась в воспоминания…

* * *

…Огромные витражные окна парадного зала Палаццо Дожей. Он подошел к ней сзади. Как гром среди ясного неба раздался родной, любимый голос, произнесший по-русски:

– Лиза, неужели это вы?

Позднее, Анна, выслушав ее подробный рассказ, сурово покачала головой. Мало ты, Лиза, работаешь над собой! Никто не должен воздействовать на твою душу и твой ум настолько сильно, чтобы лишить тебя самоконтроля. И все же, думалось, она имеет право быть довольной собой. Лиза медленно повернулась и ласково посмотрела на Николая.

– Buonasera, signore! Molto contenta di vedervi.[28]

Николай опешил. Переспросил:

– Вы помните меня?

Лиза слегка пожала плечами, сделала очень виноватое лицо.

– Scusate-mi, signore! Non capisco, que cosa vuole dire?[29]

Князю ничего не оставалось, как принести извинения, что он и сделал, прибавив комплимент на итальянском.

– Lei e cosi bella, belissima![30]

– Grazie per Vostro complimento![31]

Однако Лиза не раз ловила на себе его взгляды. Она изо всех сил старалась удержаться в назначенной роли и не провалить задание. Держать удар становилось все труднее, был момент, когда венецианская речь стала казаться невнятным шумом. Тогда она потихоньку выскользнула из зала. В коридоре царил полумрак. Тяжелые бархатные портьеры закрывали окна до самого пола. Шла медленно, стараясь успокоиться, как вдруг из-за занавеси высунулась рука и ее втянули в укрытие. Она оказалась в чьих-то объятиях, и жаркие поцелуи опутали лицо, руки, плечи.

– Лиза, – горячий шепот Николы, – родная моя, как я рад тебя видеть!

В коридоре послышались голоса – кто-то проходил мимо. И Николай замер, не желая, чтобы их обнаружили. Что ж, хоть за это спасибо!

– Ты стала еще прекраснее. Прости, я не смог удержаться…

Он нашел ее губы. Через несколько секунд – или столетий – сколько длился поцелуй, Николай осторожно выглянул и, убедившись, что в коридоре никого нет, вывел Лизу на свет. Внимательно оглядел ее, поправил сбившийся локон, рюши на платье. Она не произнесла ни слова. Николай заглянул в ее глаза, потом поднес ее руку к губам.

– Не бойтесь, сударыня. Я вас не выдам!

С этими словами князь поклонился и направился по коридору к выходу. И вслед за ним утянуло все, что наполняло Лизу хоть какой-то жизнью. В те минуты она была близка к тому, чтобы все бросить, побежать за ним, прижаться и утонуть в его глазах, но… Несколько глубоких вдохов, и – графиня Тоскано снова на арене. Где же лев? А вот и он. Министр Торелли стоял с бокалом шампанского рядом с другими венецианцами.

* * *

…Наконец, я очнулся. Анна говорила, что я неделю провалялся в бреду без сознания… А Лейла стала потом агентессой во Франции. Мы некоторое время работали парой, как муж и жена.

– А почему теперь вы не вместе?

– Лейла решила выйти замуж. Она покинула нас и стала графиней Д’Арно. Обыкновенной графиней. А я остался с Анной и ее командой.

– А почему ты остался?

– Я не хочу жить обыкновенной жизнью. Мне нравится то, что я делаю. Погоди, а ты почему спрашиваешь? Хочешь бросить?

– Нет, конечно. Сейчас нет.

– И не вздумай! Ты уйдешь от нас только через мой труп! У тебя такой талант.

– Но если когда-нибудь я решу поменять свою жизнь…

– Например, выйти замуж?

– Например.

– Маша, выходи за меня! Будем работать парой… Мы…

– Андрей, – Мария серьезно посмотрела на Громова. – Мы с тобой – не пара.

– Жаль!

– Иди спать, Громов!

– Ловко ты! – засмеялся Андрей. – Я уж забыл, зачем пришел! Ну не забыл, а, как это, остыл, что ли?

– Спокойной ночи, – Мария отвернулась к стене.

– Спокойной ночи, – Андрей поднялся, помедлил немного рядом с ее кроватью и решительно повторил. – Да, спокойной ночи.

* * *

Он ушел. Мария перевела дух. Встала, подошла к окну. Зима в этом году задержалась дольше обычного. За черными окнами при свете фонарей был виден снегопад. Вот и на душе у нее – черная ночь и зимний холод. Ей вдруг стало себя жалко. Зачем обрекла себя на безумную жизнь, полную напряжения и постоянного отказа от себя? А могла бы жить с родителями, выйти замуж… Что она делает? Сегодня в театре она была на грани разоблачения…

Как жаль, что Анны нет рядом! Вот если бы как раньше, сесть вечером у камина и говорить, говорить, говорить. А потом слушать, слушать, слушать. А потом хотеть обнять весь мир, потому что Анна вселяла в нее и силы, и уверенность в себе, и ощущение счастья!..

* * *

Прошло несколько дней. В воздухе наконец-то повеяло весной. Теплые ветра старательно высушивали сугробы, чернеющие по углам домов. На Неве начался ледоход. Великий князь Константин и Мария Волынская совершали прогулку в открытом экипаже вдоль набережной.

– Вам нужно подписать это прошение, – он протянул ей папку с бумагами. – Мой секретарь уже все составил. И указать, о каком поместье идет речь.

– О, это не к спеху, – махнула рукой графиня. – Мне это поместье никогда не нравилось!

– Как же… – обескураженно начал князь.

– Лучше вы пригласите меня к себе на службу! Мне страсть как интересно увидеть ваш кабинет. Посмотреть на вас за работой. Обещаю, что не буду вас отвлекать, просто посижу, пока вы