она стала несудоходной, и корабли поэтому должны проходить по старой реке. Крепость составляет в то же время и главный магазин, да ее собственно так и называют — магазином. Внутри ее находится более ста пятидесяти пушек, действительно самого лучшего качества, без лафетов, но это для того, чтобы их можно было переносить, смотря по надобности. Крепость защищена во многих местах частоколом и снабжена довольно хорошим войском (гарнизоном), которое размещено также и в окрестностях города для отражения набегов татар. Верфи для постройки кораблей находятся теперь подле крепости, а прежде постройкою их занимались везде, по всем местам. Собственно магазин стоит по другой стороне. Это огромное здание в три яруса, из коих два нижние — каменные, а третий верхний — деревянный. В нем множество покоев, наполненных всевозможными предметами и принадлежностями, необходимыми для морского дела, распределенными по отдельным местам, до самой одежды и всего, что нужно для матроса. Заведение, где изготовляют паруса, находится подле этого магазина.

Насчитывают в этом городе и окрестностях до десяти тысяч жителей. На полях из города видны два или три окрестных селения.

10-го числа я пошел отыскивать место, с которого можно было бы с удобностию снять город. Для этого я выбрал местечко самое высокое на горе, отстоящей в двух верстах на юго-запад от города. Там-то я и начал было свою работу, но продолжать ее не мог по причине бывшего сильного холода и ветра. На другой день я опять пошел туда пешком, для того чтобы согреться на дороге, и взял с собою моего слугу и трех матросов контр-адмирала: последних для того, чтобы они воздерживали от помехи мне русских, которых привлекало любопытство посмотреть, что я делаю. Я велел спутникам моим запастись большою рогожей, несколькими кольями, топором и лопатой для вырытия в земле ямы, в которой бы я мог удобно поместиться. Вырывши яму, я сделал себе из рогожи защиту со стороны спины, чтоб на меня не так сильно дул ветер. Поместившись таким образом в яме, мне уже нетрудно было видеть и рассматривать город и все пространство вдоль реки. Но я недолго просидел так, не бывши открытым. Два корабельных плотника, англичане, увидели меня с реки и прислали двоих или троих людей узнать, что я делал. Увидев этих людей, приближавшихся к нам, я велел матросам, вооруженным полукопьями, не подпускать их ко мне, не говорить никому, что я делаю, и, в случае, если спросят об этом, отвечать, что они ничего не знают. Между тем на горе собралось более пятидесяти человек русских, привлеченных любопытством и новизною зрелища, которого они не понимали, что оно означало; но когда они приблизились, матросы разогнали их, и они не смели подойти ко мне.

Когда я возвратился вечером в мое жилище, то я узнал от контр-адмирала, что там распространили слух, будто бы на вершине горы зарывают живым одного из царских слуг, но неизвестно было, кого именно и за что; что этот несчастный был зарыт уже по пояс и держал в руках книгу (так объяснили бумагу, на которой я снимал); что подойти к нему нельзя было никому, потому что трое часовых стояли там и не допускали никого. Даже самые офицеры поверили этой молве и спрашивали друг друга, кто бы это был такой, которого постигла такая жестокая кара. Когда же 12-го числа все увидали, что несчастный преступник переменил место и что они, следовательно, обманывались в своих догадках, то забрали себе в голову другую нелепицу.

В некотором расстоянии от прежнего места находилось старое кладбище, где меня прежде встречали несколько дней тому назад и куда я теперь снова переместился для моей же съемочной работы. Не зная уже, что и думать, русские пришли к заключению, что, должно быть, я был какой-нибудь пророк, прибывший из-за моря с намерением посетить древние кладбища, служить по покойникам обедни и отправлять другие религиозные обряды, так как у меня постоянно была в руках книга. Они рассказывали также, что я ходил почти всегда в сером угорском плаще, что за мною следовал всегда слуга, который носил для меня какую-то голубую мантию, и что, наконец, меня сопровождали всегда три матроса контр-адмирала. Эти забавные сплетни могли бы накликать на меня беду, так как любопытных постоянно собиралось множество, если б только самого царя не было в то же время в городе.

Я снял изображение этого города. (...) Буква А показывает помещение его величества. Б. Место, где строятся корабли. В. Дворец или крепость. Г Амбар или магазин. Д. Дом, в котором изготовляются паруса. Е. Дом Князя Александра Даниловича. Ж. Дом Федора Матвеевича. 3. Успение Богородицы, или церковь Успения божией матери. И. Церковь Козьмы и Дамиана, сопричисленных к лику святых. I. Собор или храм собрания святых и их образов. К. Церковь Пречистой Богородицы, или Пятницы, — название, которое дано, говорили мне, вследствие того, что Дева Мария явилась здесь в известную пятницу особенным чудесным образом, почему ей и усвоили это название. Л. Старая река. М. Новая. Н. Гора, с которой я снимал вид города. Так как я нашел некоторые древние гробницы весьма необыкновенные, то и их снял я на особом изображении, представляющем старое кладбище. Они находятся на горе, разрушенной превратностями времени, полураскрытой во многих местах и с провалом между двух уцелевших ее остатков, что легко можно видеть, если обойдешь ее кругом. Кладбище это, таким образом, есть только как бы небольшая гора, на которой и до сих пор еще попадаются черепа и кости, с остатками гробов. На вершине видны еще две гробницы, из которых одна повреждена немного, а другая совершенно разрушена. Я попросил одного русского взобраться на вершину этой горы, на которой росли еще два дерева, чтобы он попытался вытащить из земли несколько костей, торчавших из нее и сделавшихся от влияния воздуха белыми, как мел, на совершенно черной здесь земле, что производило довольно необыкновенное впечатление, но он не в состоянии был достать кости, потому что земля крепко замерзла. (...) Проход, ведущий туда по сю сторону реки, находится на левой стороне, внизу сказанной горы, а на правой, в глубине, близ реки, находится Чижовское — предместье с несколькими мельницами.

Что касается до кораблей, стоящих тут, то мы видели их на воде пятнадцать, а именно: четыре корабля военных, из которых самый большой о пятидесяти четырех пушках; три корабля для клади с продовольствием; два брандера и шесть бомбард. На берегу же стояли, готовые уже к спуску на воду, пять