— Не беспокойтесь, — кивнул Аткинсон. — Если нас всё устроит купчую оформим на меня. — Он вынул паспорт.

— Это меняет дело, — закивал собеседник. — Площадь — два с половиной акра.

— И ещё нас смущает немалая цена. Вы уполномочены её уменьшить? — вновь осведомился Ардашев.

— Собственник земельного надела, — мистер Джозеф Эшби, — распорядился оставить её именно такой, как в объявлении.

— Так может вы устроите нам с ним встречу? А вдруг нам удастся договориться?

— Я сомневаюсь, что мистер Эшби будет вести с вами переговоры. Он доверил это мне.

— Так он здесь? — не успокаивался Клим.

— Я встречался с ним вчера. Уехал он или нет — мне неведомо. Если хотите, справьтесь о нём в местных отелях. Их тут всего два — «Бодвин» и «Старая крепость».

— Благодарю, — кивнул Аткинсон. — Надеюсь, мы ещё увидимся.

— Поторопитесь, молодые люди. Ведь у вас, как я уже сказал есть конкурент — джентльмен, приехавший из Лондона. Мне всё равно кому продать прииск. Но если вы оставите задаток в пятьсот фунтов — вы его опередите.

— Сначала мы осмотрим прииск.

— Что ж, ваше дело. И будьте осторожны. На болотах, неподалёку от озера, поселилось некое звероподобное чудовище. То ли гигантский волк, то ли леопард, сбежавший из зоопарка. Ночью хищник нападает на собак, сидящих на привязи, а утром находят только головы на цепях. На днях пропала корова. Не советую задерживаться там до темноты.

— Спасибо, что предупредили, — ответил Роберт.

Давая понять, что разговор окончен, комиссионер, едва склонив голову, изрёк:

— Чем ещё могу служить?

— Честь имею кланяться, — кивнул Ардашев.

— До скорой встречи, — попрощался Аткинсон.

Покинув офис, Роберт воскликнул:

— Вот так дела! Профессор оформил прииск на Эшби.

— Это говорит о том, что он не собирался возиться с отвалами золотосодержащей породы, считая это пустым занятием. Судя по всему, он ничуть не сомневался в своём открытии и, как я и предполагал, собирался перебраться в США.

— Мы будем встречаться с Эшби? — осведомился Роберт.

— А зачем? Что мы ему скажем? Что подозреваем его в убийстве профессора и завладении оставшейся суммой? Так он поднимет нас на смех.

— Интересно, а кто второй покупатель, прибывший из Лондона? Неужели знакомый отца Самюэль Вудс?

— Похоже на то. Но нам лучше не попадаться ему на глаза. Слишком много вопросов у него возникнет. И у нас нет никакой гарантии, что мистер Вудс не связан с убийцей. Я пока не могу сказать, что я окончательно уверовал в виновность Эшби, хотя теперь у нас оснований для его подозрения стало больше.

— Едем на прииск?

— Да, надо посмотреть, что он из себя представляет. Мы выполнили главную задачу — отыскали собственника земли, хотя, надо признать, это не особенно приблизило нас к установлению личности убийцы.

Один единственный извозчик, скучавший на площади, запросил за поездку к заброшенному прииску столько, сколько стоит кэб от Трафальгарской площади до Хрустального дворца и обратно в ночь на Рождество. Но выбора не было и пришлось согласиться.

Узкая дорога, оставшаяся от железнодорожной ветки, по которой когда-то бегали вагонетки с рудой, шла между холмами. Рельсы и шпалы давно разобрали и о прежних золотых и оловянных разработках напоминали лишь покосившиеся деревянные указатели шахт и рудников. Ничто уже не напоминало о царившей здесь некогда суете. На каменистых отлогах, поросших сочной травой, паслись стада пони. То тут, то там мелькали исполинские каменные столбы неизвестно кем поставленные. То ли природа воздвигла их тысячелетия назад, то ли человек. Ветер пришедший с устья реки Фоуи, гнал розовато-лиловые волны вересковой пустоши, растворённые в изумрудной зелени полей, к самому горизонту. Не совсем такой, но сходный аромат степи — чабреца, зверобоя, ковыля и многих других трав — был знаком Ардашеву с самого детства. Он наполнял Ставрополь в начале мая и не уходил из города до наступления августовского солнцепёка. Ландшафты двух совершенно разных уголков земли были очень похожи, несмотря на разделяющее их расстояние.

Кучер остановил коляску.

— Мы приехали, — сказал он. — Прииск в двадцати шагах. Дальше дороги нет. Вот эти холмики и есть, поросшие травой шламы. Мне ждать вас?

— Да, минут пятнадцать, — выговорил Ардашев, выходя из коляски.

— Хотел бы я знать, как удалось профессору уговорить друзей моего отца купить этот кусок ненужной земли, да ещё за такие сумасшедшие деньги, — вздохнув, сказал Аткинсон.

Ардашев подошёл к шахте и, глядя вниз, заключил:

— Вероятно, когда-то золотая жила выходила на поверхность. По мере её выработки приходилось опускаться всё глубже. В конце концов, золота не осталось, и старатели покинули прииск. Мистеру Пирсону нужна была руда с содержанием золота, чтобы доказать своё открытие. Но для её транспортировки требовалось немало средств. Вот он и назвал сумму в сто тысяч фунтов.

— Возникает второй вопрос, — задумчиво произнёс Роберт, — куда он её хотел доставить? В поле невозможно наладить ни химический процесс с цианидом, ни с цинком. Для этого нужны машины и электрический ток.

— Вы правы. Пришлось бы строить завод. Первое время можно было бы обойтись и паровыми агрегатами. Но что дальше?

— Могу предположить, что друзья моего отца надеялись запатентовать это открытие на кого-то из членов братства. Профессору, скорее всего, выплатили бы вознаграждение. Теперь я понимаю, что его это не устроило.

— Думаю, он посчитал оставшиеся девяносто пять тысяч своим научным гонораром.

— Но зачем тогда он связался с попечительским советом? — недоумённо пожал плечами Аткинсон. — Держал бы открытие в тайне.

— Вы забыли, что все члены попечительского совета Лондонского института входили в «Орден Розы и Креста». Каждый из них когда-то поклялся, что у него не может быть тайн от братства. Вероятно, мистер Пирсон поведал единомышленникам о своих разработках задолго до того, как вывел эти две формулы. Ну а потом, когда он понял, что совершил научное открытие, отважился на побег и от братства, и от своей клятвы, но с приличной суммой денег. Его уже не интересовали степени, градусы и правила развития воли ордена. Он хотел начать новую и очень обеспеченную жизнь.

— Получается, он не только предал розенкрейцеров, но и собирался их обмануть? А как же совесть? Порядочность?

— Мой друг, мы переходим с вами к обсуждению морально-этических норм. А наш извозчик, уже дважды щёлкнул крышкой карманных часов. Предлагаю продолжить разговор в экипаже.

И в этот миг раздался страшный рёв из окрестных болот. Так рычит медведь-шатун или раненный лев. Испуганная вороная кобыла заржала и забила копытом. Извозчик, натянув вожжи, едва удержал её на месте. Друзья мигом запрыгнули в коляску. Немолодая уже лошадь пронеслась рысью целую милю, но потом успокоилась и перешла на